Реванш у смерти (СИ) - Шакирова Алия - Страница 17

Все равно деваться некуда.

Справа — родной поселок, где ожидают несколько дней жестоких экзекуций, когда осужденный молит о скорой смерти, как об избавлении, и не менее ужасная гибель от рук соплеменников…

Слева — квартал верберов, одно появление в котором грозит не меньшими бедами… Если бы он не застрял в Аннарисе по делам! Если бы пришел! Возможно убедил бы сородичей пощадить, выслушать… Но сейчас он слишком далеко, за многие километры и помощь невозможна.

Граница простирается на километры, до самого Аннариса — столько не пробежит даже кан, просто не сдюжит.

Демонстративное клацанье челюстей преследователей, уже дышащих в спину заставило Стеллу припустить, плюнув на боль, пожирающую раненую лапу.

Дыхание сбивалось все чаще, ноги слабели, колени некстати подгибались, сердце грохотало в висках, едва не оглушая. Прыжок, еще прыжок, еще… Главное не останавливаться, главное продолжать двигаться. Вдруг кто-то поможет? Шальная надежда заставила Стеллу горько усмехнуться — чужак ни за какие коврижки не зайдет на территорию верберов или людоедов. А с пограничной полосы до обеих — всего два шага.

Пыхтение молодняка — такое знакомое, шумное неумолимо усиливалось за спиной. Вряд ли смертный или другой оборотень услышит эти звуки. Для Стеллы они громыхали точно удары гонга в честь ее казни.

Луна показала нижний зубец из-за крон и опять стыдливо зарылась в темно-зеленые дебри. Шелестя крыльями сова взлетела с опушки леса, спикировав невдалеке от беглянки. Ночь разрядилась звонким писком, переходящим в ультразвук — крылатый охотник поймал мышь. Тяжело взлетев с добычей в когтях, сова медленно скрылась в ветвях деревьев, на подступе к границе.

Еще один дурной знак. Задохнувшись невесть откуда взявшимся ветром, Стелла чуть замедлилась, спиной чувствуя преследователей. Жар их дыхания, тел волнами достигал задних лап, загривка. Упругая поступь барабаном отдавалась в ушах, споря с оглушительным боем пульса.

Звуки приближающейся гибели придали сил. Стелла припустила, каждым прыжком почти равняясь с верхушками глыб-пограничников, ломая когти о мелкие камушки, невесть откуда взявшиеся на пути, ударяясь чем попало о беспощадные валуны, так и норовящие задеть.

Запахи новопосвященных отдалились. Шкрябание их когтей о гальку, доставлявшую беглянке столько бед, мурашками отзывалось в теле. Широкая лента далекого света фар от шоссе пробежала по телу Стеллы и унеслась вперед. Как бы ей хотелось очутиться там, в машине, в безопасности! А еще лучше на ничейной территории, где над законами канов довлеют общие правила.

Перебирая ватными ногами, Стелла продолжила бегство, уже почти не чувствуя мышц, казалось, на одной лишь силе воли.

Заборы валунов начали сходиться — кто-то промахнулся с расстоянием. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Людоедка скакала по камням, впервые в жизни жалея, что обращается не в горную козу. Глыбы дубасили по мягким стопам, казалось, ударяя по всем суставам сразу. Боли от раны Стелла уже не чувствовала — теперь ее заглушали колющие, режущие, сверлящие, жгущие ощущения от ушибов. Легкие точно взрывались, переполненные воздухом, вытолкнуть который уже не хватало сил. Равновесие! Только бы удержать равновесие! Сорвись на открытую местность, настигнут тут же… Естественно-искусственная полоса препятствий на границе более тяжелым самцам — мощная помеха. Они так ловко по валунам не поскачут, да и протиснуться между рядами каменных пограничников им куда сложнее. Того и гляди обдерут бока, вот и двигаются медленней, осторожно лавируя среди глыб.

Догоняй они по территории канов, потом пришлось бы в считанные секунды — пока добыча не унеслась дальше, преодолеть почти наглухо сомкнувшиеся ряды глыб-великанов. Сложно, а главное опасно для жизни — только промахнись и все кости переломаешь.

Запах молодняка ослабел еще больше, подтверждая мысли Стеллы. Но это ненадолго. Почти встретившиеся было каменные полосы, резко разошлись. Людоедка приземлилась на мягкую почву всеми четырьмя лапами. Боль, отчаянный трепет сердца, удары пульса в голове, теперь долбящегося и в глазницы, онемение ног, легкие, которые вот-вот лопнут от натуги… Она плохо осознавала, что происходит. Колени, до предела напряженные для бега по глыбам, подогнулись. В нос тут же ударил сгустившийся запах погони… На дрожащих лапах Стелла встала и бросилась вперед.

С десяток желто-оранжевых полос света одна за другой ударили в глаза — такая кавалькада на пустынном ночном шоссе — огромная редкость. Но уж если не везет, так не везет по крупному. Резь в нацеленных на ночное видение глазах добавилась к общему коктейлю телесных мук. Ослепленная, отчаянно моргая, Стелла прыгнула вперед, не разбирая дороги, лишь бы не останавливаться, чувствуя, как сзади нагнетается горячее дыхание молодняка, внимая шуршанию травы под ногами преследователей, вдыхая их аромат, внезапно штурмующий со всех сторон.

Все еще полузрячая, людоедка совершила отчаянный рывок и… споткнулась о валун, некстати распухший чуть ли не до середины разделительной полосы.

Скорость не дала ни шанса восстановить равновесие. Как была, Стелла полетела вперед и шмякнулась между камнями, сильно ударившись боками, отчего ребра жалобно заныли, а внутренности точно обожгло кипятком. Тряся головой людоедка вскочила на неверные лапы, вздрогнув от боли, пронзившей все тело, пригнулась для прыжка и… оказалась примята к земле.

Дерн, вперемежку с мягкой почвой забился в нос и рот, смешавшись с приторным запахом разогретого погоней молодняка. Жар из пяти раскрытых пастей едва уловимой дымкой струился вокруг. Аромат недавнего спаривания с несколькими партнершами ворвался в ноздри, забитые кусками земли и зелеными ошметками стеблей.

Довольно ухнула сова — ее пророчество сбывалось. Острые когти вонзились в загривок, четыре пары мощных лап вдавили в землю, словно пытаясь сплющить.

Конец побега вникуда. Так все и должно было закончиться — рано или поздно…

Удар в голову наотмашь заставил дернуться, но преследователи держали крепко — только шея мотнулась вбок, хрустнули позвонки. Перед глазами заплясали цветные искры… закружились вихрем и… все вокруг поглотила мгла. Последней мыслью было: «Это ненадолго, легкое сотрясение, пока дотащат, уже буду готова к экзекуции…»

10

Незаконная эмигрантка

(Огни)

Антрацитовая плитка под ногами чудно пружинила. Сначала подумалось — кажется, но сделав несколько шагов, убедилась — нет, точно, пружинит.

Наша странная компания притулилась между грузовиком Беарна и двумя каменными небоскребами — темно-синим и угольным, гордо сверкавшими на солнце точно лакированные. Их торцы, пестревшие гигантскими рекламными брендмауерами, вертикальными и горизонтальными лентами вывесок, наперебой предлагали закупиться брендовой одеждой-обувью, сделать прическу «в лучшем салоне города», проконсультироваться в юридической фирме, недорого купить жилье в нейтральном квартале, взять кредит под минимальные проценты и многое другое. Правую высотку подпирал одноэтажный ювелирный магазин, чьи витрины кичились стендами с колье, серьгами и кольцами, порой самых причудливых форм. К левому небоскребу почти в упор подступал ресторан, с завитушками и барельефами на стенах и статуями античных героев на крыше. От нас подальше стремился улететь Гермес, рядом с ним Афродита рассеянно расчесывала роскошные локоны. На заднем плане Геракл побеждал какого-то очередного монстра, почти полностью скрытого фигурой бога с крылатыми сандалиями. «Лучшие блюда кухонь народов мира» — заявляла вывеска ресторана, претендующего на стиль барокко, оформленная в виде куска пергамента со свернутыми и чуть потрескавшимися краями.

Пока я озиралась, Стеллер, Беарн и Альвилль обсуждали — куда направим стопы и что предпримем. Делая вид, будто окрестности занимают меня куда больше, изо всех сил старалась уловить цель путешествия троицы сверхов и их планы. В конце концов, пока самым разумным представлялось держаться спутников, раз уж они так добры. Из оживленной беседы моих спасителей выяснилось, что Стеллера везли к дяде, владеющего в Аннарисе дорогим косметическим салоном. Зачем-то ему срочно понадобилось покинуть родное поселение, и вроде бы за это отец гента заплатил верберу и ледяному кругленькую сумму. Однако, ни тот, ни другой не считали ее весомым аргументом. Медведь и вампир, судя по их красноречивым намекам, взялись за дело лишь ради того, чтобы король гентов остался у них в долгу. В деньгах приятели не нуждались, а в «подачках лесных королей» тем более.