При невыясненных обстоятельствах (сборник) - Леонов Николай Иванович - Страница 97

— Никого не видели?

— Вы что!.. Я не только «молодого человека», я вообще ничего не видела. В лифт только когда вошла, смотрю — на часах без десяти. Из лифта вышла, дверь открываю, руки трясутся. Что, если он возьмет сейчас деньги и нас убьет? Чтобы свидетелей не было. Потом, думаю, мы ведь даем деньги, зачем ему нас убивать? Да и обратного пути нет, там Георгий. Все мысли в какую-то кучу. В общем, вхожу — они там. Георгий в той же позе сидит. «Племянник» рядом. Только я вошла, он сразу — на часы. Муж говорит: «Все в порядке?» Я говорить даже не могу, протягиваю сумку. Муж отдал «племяннику»: «Считайте». Тот: «Пересчитайте сами». Муж пересчитал — ровно двадцать тысяч.

— В каких купюрах были деньги?

— Около двух тысяч было сотнями. Еще около трех тысяч — полсотнями. Остальные десятки и пятерки. В брикетах.

— Номера купюр не переписали?

— Вы что!.. Не в том была состоянии. Потом — за мной же следил этот «молодой человек».

«Молодой человек» мог за ней и не следить. Но мог и следить. Понять сейчас, как все было на самом деле, трудно.

— Значит, ваш муж пересчитал деньги. Дальше?

— Сложил в сумку и отдал этому… «племяннику». Я помню, он к двери подошел. В одной руке держит сумку. Смотрит на нас и слушает. Долго стоял, минут, наверное, десять. А другая рука все в кармане. На лестнице тихо было, лифт только один раз проехал. Он подождал, пока лифт остановится. Наверху где-то. Потом улыбнулся, улыбочка у него мерзкая. «Спасибо». Дверь открыл и вышел. Все.

— Что вы стали делать дальше?

— А что мне оставалось делать дальше? Сначала кинулась к мужу. Трясу его, кричу: «Георгий, что случилось?» Кричу в голос, а он сидит с закрытыми глазами. Я кричу, а он сидит. Потом говорит тихо: «Света, хочешь, чтобы у нас с тобой все было в порядке?» Сначала я что-то говорила ему, а он только одно: «Хочешь?» Наконец я говорю: «Жорочка, ну что ты, милый, конечно, хочу…» — «Так вот, очень тебя прошу, об этом случае никому не говори. Никому. Ни родственникам, ни подругам, ни знакомым. Но главное — не вздумай обращаться в милицию. Слышишь? Если ты это сделаешь — все. Считай, между нами все кончено. В ту же секунду». Хорошо, говорю, Жорочка, хорошо, но ты мне хотя бы объясни, кто это был? Он: «Неважно, кто это был. Был, и все, тебя это не должно касаться. О деньгах не волнуйся, заработаем. Все, я поехал на работу». Он уехал, а я сижу и не понимаю, что со мной. Просто не понимаю. В одну секунду кому-то отдать двадцать тысяч!.. Борис Эрнестович, поймите меня правильно. Я не мещанка, не стяжательница. Но вы понимаете? У нас были какие-то расчеты, планы. И вот в какую-то секунду все рухнуло. Ну что я буду объяснять. — Она долго молчала. — Нельзя это оставлять безнаказанным. Нельзя, вы понимаете?

— Светлана Николаевна, вам придется написать подробное заявление. Вот бумага, ручка. Садитесь и спокойно пишите. Обязательно укажите подробности. По возможности точное время. Местонахождение и номер сберкассы. Номер вашего счета. И не бойтесь — укажите все данные вашего мужа. Место работы, должность. Место и год рождения. Короче, все данные. Не бойтесь. Обещаю, договор, что ваш муж ничего не узнает, остается в силе.

После ухода Гарибовой Иванов некоторое время сидел, пытаясь понять свои ощущения. Похоже, это Кавказец. Само собой, надо еще проверить, насколько искренней была Гарибова. Многое будет зависеть и от разговора с самим директором «Автосервиса». Но даже если Гарибова что-то и скрыла, того, что он от нее узнал, хватит, чтобы они начали заниматься «племянником».

Послав Линяева проверить точность показаний Гарибовой, Иванов тут же выехал с Хориным в Тушино, в «Автосервис».

Белесое и веснушчатое лицо оперуполномоченного районного ОБХСС Байкова, сидящего за баранкой, выражало сейчас то, что и должно было выражать. Ему позвонили «сверху» и попросили оказать содействие двум работникам министерства. И вот сейчас он это содействие честно оказывает.

После вопроса о Гарибове Байков на секунду повернулся.

— Н-ну… что вам рассказать о Гарибове… Директор «Автосервиса» есть директор «Автосервиса». На посту около года. Вообще-то, товарищ подполковник, материалов на Гарибова в нашем отделе нет.

На след «племянника» они напали довольно быстро. Первым о проникновении на территорию «Автосервиса» высокого человека с черными усами в костюме спортивного типа вспомнил вахтер.

— Было. Позавчера утром, часов в одиннадцать. Точно, как вы говорите, — такой высокий, плотный, лет тридцати. И костюм синий, фирмы, правда, не помню, но импортный. Я его тормознул, ну а он: «Друг, я к директору. По срочному делу. Дело горит, понимаешь?» — Немолодой вахтер изучающе посмотрел на Байкова. Он пытался понять, что скрывается за всеми этими расспросами. Кашлянул: — С виду он так вроде деловой, ну и — такие с напором, с ними лучше не связываться. Потом, он ведь в самом деле шел к директору? Минут так через двадцать они уехали вместе с Георгием Константиновичем. На директорской машине.

— Во сколько примерно это было? — спросил Иванов.

— Около половины двенадцатого.

Все совпадает. Значит, «племянник» был здесь точно. Для уточнения деталей, поговорив еще немного с вахтером, они разделились. Хорин двинулся к ремонтникам, чтобы походить среди мастеров и «на публику» спросить двоих-троих о южанине в костюме «Адидас». Иванов с Байковым, поднявшись на второй этаж, заглянули в приемную Гарибова. Здесь слышался легкий гул, все стулья в небольшой комнате были заняты. Несколько человек стояли у окна. Байков кивнул строгого вида немолодой секретарше:

— Добрый день, Алина Борисовна. Можно вас? На одну минуту.

Секретарша вышла в коридор. Иванов улыбнулся:

— Алина Борисовна, дорогая, я хотел бы всего только пару вопросов. Может быть, отойдем?

— Н-ну… пожалуйста. — Отойдя вместе с Ивановым к окну, секретарша покосилась на оставшегося у двери Байкова. — Слушаю.

— Позавчера вы были на работе?

— Позавчера? Конечно.

— Вы помните посетителей, которые были у директора в первой половине дня?

— В общем, да, конечно, помню. Вас кто-то интересует?

— Позавчера к директору мог заходить такой… молодой человек высокого роста. Южной наружности, похож на кавказца. В синем спортивном костюме. Примерно в начале двенадцатого. Может быть, чуть раньше. Не помните такого?

— Почему же, очень хорошо помню. Он пришел в начале одиннадцатого. Они довольно долго сидели.

— Одни?

— Одни. Георгий Константинович сразу же позвонил. И попросил никого не впускать. Сказал, что у него важный разговор.

Кажется, факт нападения и вымогательства крупной суммы с помощью оружия подтверждается. По крайней мере, пока.

— У директора с этим… молодым человеком была договоренность?

— Не знаю.

— Но ведь вы же его пропустили? Молодого человека?

— Я его не пропускала. Он прошел сам. За всеми же не уследишь. Он подождал, пока из кабинета выйдут, и вошел. Я и сказать ничего не успела. Почти тут же позвонил Георгий Константинович. Сказал, чтобы я никого не впускала. Он будет занят по важному делу.

— Значит, директор поговорил с молодым человеком. Что потом?

— Они вместе вышли. Георгий Константинович сказал, что поедет по делам, будет после обеда.

Главное, что было нужно Иванову, он выяснил. «Молодой человек», похожий по описанию как на «племянника», так и на Кавказца, проник позавчера на предприятие довольно сомнительным образом. Далее — около часа он провел в кабинете директора. О чем он беседовал наедине с Гарибовым, никто не знает. Конечно, можно уже сейчас идти к Гарибову. Все же Иванов решил придерживаться прежнего плана. Пусть директор, узнав об их поисках, сам позвонит Байкову. Да и он должен дать Гарибову шанс. В расчете на его совесть. Секретарша покосилась на стоявшего в стороне капитана:

— Собственно, а что с этим молодым человеком?

— Ничего особенного. Просто… есть у нас кое-какие подозрения.