Прогулки с дочерью по нарисованному парку - Евгеничев Дмитрий - Страница 65

      - Что? - Спросил Джеб.

      - Эти станции захватывать. Понимаешь, Джебадайя, реальные атомные станции. А уж ваши нарисованные катакомбы... Тьфу! Иди, работай. Будем надеяться, что он провозиться больше двух недель.

      Больница, как и ожидалось, наличием свободных парковочных мест на штатной стоянке не порадовала. Сделав круг, я припарковался за квартал и медленно побрел вдоль ее длиннющего забора. Посещения больных разрешались с 10-00, так что торопиться мне было некуда. Перед воротами медучреждения уже собралось больше десятка посетителей. Еще не толпа, стоят свободно, не стремясь занять место поближе к калитке. В руках у каждого дежурный пакет, с какой нибудь едой. Судя по выступающим бокам в основном апельсины и бананы. Перехватив поудобнее свой кулек с таким же набором фруктов, я встал около одной из группок ожидающих. Две немолодые уже женщины, что-то увлеченно обсуждали, а остальные, явно между собой не знакомые, от нечего делать прислушивались к их разговору.

      - Я тоже сначала так думала, - кивнула головой одна из женщин, невысокая, в стареньком пуховичке неопределенного цвета, - так и сказала сестре, что мол, Мишка твой тунеядцем вырастет. Был хулиганом, так им и останется. Все деньги, что заработал, вбухал в оборудование. А оно знаете дорогущее какое? С работы, хоть и плохонькой, уволился и целыми днями в капсуле этой лежит.

      - Потом и каждый месяц еще платить, - с готовностью подхватила ее собеседница, в тяжелом черном пальто, - за 'аккаунт'. - Сказала, словно выплюнула. - Сидят там, в нарисованном мире, даже на улицу не выходят. А к концу месяца - мама дай денег! Тунеядцы и есть, прости Господи!

      - Вот я так сестре и говорила. - Вновь поддакнула 'пуховик'. Только месяца четыре назад он ей и говорит, что на работу устроился. Сестра обрадовалась, а оказалась, что работа у него - там! - Женщина махнула рукой за спину и пояснила, - там, в игре!

      - Что там за работа может быть? - Усомнилась товарка и, поджав губы, тут же поинтересовалась, - что, много зарабатывает?

      - По первости и правда, немного... - Пуховик сделала интригующую паузу, - А сейчас уже второй месяц и за квартиру и за аккаунт этот сам платит. Продукты каждую неделю в доставке заказывает, матери денег подкидывает. Та хоть с кредитами своими чуть свободнее вздохнула.

      - Ого, молодец! - Одобрила собеседница. - И кем он там устроился?

      - Не говорит, - маленькая женщина улыбнулась, - сестра, давно, сразу после школы, хотела его в технологический колледж определить. Не послушался. Теперь шутит, ты мама хотела меня мастером швейного производства сделать, вот я там одному портному и помогаю. Работа с людьми. Руковожу, говорит небольшим коллективом...

      Обе женщины, продолжая разговаривать, заторопились к открывшейся калитке. Я, пережидая возникшую в узком проходе сутолоку, смотрел им в след и думал о 'Битвах Фронтира'. Действительно, вторая жизнь лишь отраженье первой... Портному он помогает, с людьми 'работает'. Рассказать бы вам какому 'портному' и как он помогает! Перефразируя одно известное четверостишье, можно сказать что:

      Я с досадой сплюнул. Никуда от этой игры не деться, даже в выходной! Выждав когда схлынет редкий поток посетителей вошел во двор больницы. За моей спиной остался только один ожидающий. Молодой мужчина с грустным лицом, который все это время нервно, почти не затягиваясь, курил одну сигарету за другой, стоя поодаль.

      Вика апельсинам искренне обрадовалась. Надо же, я думал, что надоели они ей. Пообщавшись с деланно бодрой дочерью, я понял, что лежание на больничной койке надоело ей до чертиков. Отсюда было и ее постоянное возвращение к теме игры, о чем бы ни шел разговор. Я погладил ее по голове, - Ничего неделя, другая и побегаешь по травке. Сначала там, а потом и в реале. Все будет нормально, дочь!

      Вика потыкала пальцем в планшет и повернула его ко мне, - Тоже хочу такую! - С экрана на меня смотрела Барселона. Светлая шерсть на сером камне площадки, искрящиеся глаза на фоне заходящего солнца. Кадр получился чудо, как хорош.

      - Не проблема, сделаем. Восприятие я тебе задеру выше крыши. И в горшке чего нибудь эдакого найдем. Будет тебе уникальный пет.

      - Не, я сама попробую, пап, - улыбнулась Вика, - а то ты прямо читер какой-то. Раз-два и в дамках. Может поэтому тебя и забанили так технично...

      - А ты откуда знаешь? - Удивился я.

      - Мама мне все новости докладывает. И все, что ты там снимаешь, мне сразу сбрасывает. Заняться же здесь нечем. Ума не приложу, что ты теперь там делать будешь, -

      притворно огорченно вздохнула дочь, - печалька, правда?

       - Печалька, только не моя - я подмигнул Вике, - разнесу я эту халабуду! Веришь?

       - Вдребезги и пополам! - Залилась смехом она, - Верю, пап!

       В палату уже два раза заглядывала медсестра, но ничего не говорила, только демонстративно громко вздыхала. Мы с дочерью только ухмылялись в закрывающуюся дверь. Когда та же сестра заглянула в палату в третий раз, я понял, что настала пора закругляться. Попрощался с Викой и, выйдя из корпуса, отчего-то решил прогуляться по больничному парку. Домой идти не хотелось, да и на воздухе давно не был. В парке было хорошо. Кое-как расчищенные дорожки петляли меж заснеженных высоких кустов. Старые, большие деревья тихонько шумели голыми ветками где-то высоко-высоко над головой. Тишина и чуть морозный чистый воздух. Я специально замедлял шаги, с удовольствием прислушиваясь к поскрипыванию снега.

       За поворотом тропинки послышались голоса. Мужской, неуверенный, пытающийся что-то объяснить, кого-то убедить. И женский, сильный, глубокий. Разбивающий речь собеседника короткими фразами. За изгибом дорожки я увидел того самого мужчину с грустным лицом, который курил у ворот. Его собеседником была пожилая женщина. Она сидела на лавочке, спрятанной в кустах недалеко от тропинки. Ускорил шаг, словно извиняясь, что становлюсь свидетелем разговора, явно неприятного для них обоих. Мужчина заметив меня замолчал, а женщина, когда я уже поравнялся с ними вдруг устало сказала, - Не надо, Максим, не оправдывайся. Все решилось само собой. Помог один человек. На ближайшие две недели с деньгами вопрос решен. А потом, ты же меня знаешь, я все сделаю сама. Иди!

       - Хорошо, мама как скажешь. - Мне показалось мужчина испытал нешуточное облегчение. - А что за человек?

       - Человек, как человек. - Пожала плечами женщина и улыбнулась - Только он Ёж. Иди, Максим.

       Мужчина, обойдя меня направился, дальше по дорожке, а я стоял и смотрел на женщину. Все еще сомневаясь, вернулся на несколько шагов. Она повернула голову в мою сторону. И я понял, что она меня не видит. Такой у нее взгляд был, отсутствующий что-ли. Неужели?

      - Элли?!

      - Еж?! - Изумленно выпрямилась на лавочке женщина. - Долго жить будешь! Вспоминала тебя, вот только что...

      - Я слышал. Вы мне ничего рассказать не хотите? Про девочек тринадцатилетних, морозом и волками кусаных, да в болоте тонущих? - Я реально не злился, мне даже было несколько смешно.

      - Стал бы ты мне помогать... А так... Дочка у тебя, небось?

      - Точно, здесь в травматологии лежит. А помогать... Конечно стал бы. Что ж, у меня мамы нет?!

      - Не хами! Я лет на десять тебя старше, всего! - Шутливо погрозила она мне пальцем. - Так, что Элли и Ёж? И на ты! Куда пропал-то?