Артиллерист (СИ) - Егоров Валентин Александрович - Страница 44

   Орангутанг в мундире штандартенфюрера СС повернулся к Василию и, смотря прямо ему в глаза, продолжил свою речь:

   - Не думайте, майор, о том, что мы все орангутанги и дураки! Это далеко не так! Мы только что помогли вам решить одну небольшую жизненную проблему! И далее будем вам помогать в решение других жизненных и боевых проблем. Мы на многое способны, только предоставьте нам возможность это вам доказать. Тогда вы убедитесь на практике, майор, что имеете дело с решительными и очень умными людьми, даже если они по-вашему являются бакланами, орангутангами или штандартенфюрерами СС. Вот, получите свой конверт, в котором ваши новые документы, различные разрешения и разрешение на ношение оружия в любое время дня и ночи. Прощайте, майор, и до скорой встречи! Да, я чуть не забыл упомянуть, к вам прикреплен человек, он не немец, но он будет вас повсюду сопровождать. Этот человек получит приказ, вас убить, как только у него возникнут для этого основания.

   Подав правым плечом, Васька взял протянутый ему штандартенфюрером СС конверт, небрежно козырнул в ответ, ловко развернулся на каблуках и направился к выходу. В коридоре был сумрак, но ни одного курсанта, стоящего в очереди, да и самой очереди в коридоре уже не было. Перед выходом на территорию учебного лагеря Васька остановился, подошел к раскрытому окну и задумался. Баклан только что дал ему понять, говоря о его личных проблемах и их помощи в решении этих проблем, что именно эсэсовцы выкрали его Эльзу. Но, если копнуть глубже, то походило на то, что штандартенфюрер СС знает о том, что в настоящий момент в его теле сожительствуют два симбионта. Ему было очень неприятно осознавать тот факт, что в этом мире существуют люди, которые знают о нем некоторые вещи, которые им было бы лучше не знать!

   - Я думаю, что ты прав по этому вопросу! Но только не понимаю, почему этот самый штандартенфюрер СС так открыто говорит тебе, а значит и мне, обо всем этом?! Получается, что именно этому фактору они придают огромное значение, поэтому они решили нас показать самому адмиралу Канарису, руководителю Абвера! -Задумчиво проговорил Альфред Нетцке. - Ведь, в принципе, я был средним офицером разведчиком диверсантом, умел делать только то, чему меня научили, но не более того! Одним словом, Василий, получается, что нам следует держать уши востро и особо никому не верить! Главное, сейчас для нас узнать, как они умудряются читать наши мысли? Мы должны тут же лишить их этой возможности, чтобы стать по-настоящему свободными людьми!

   - Ты прав, Альфред, и большое спасибо тебе за такую дружескую поддержку! А то быть одному в такой сложной ситуации и без особо большого опыта в этих вопросах, то знаешь, что пятая точка у меня порой чересчур уж сильно чешется!

   - Слушай, Вась, а ты все же достань и посмотри, что внутри этого конверта?! Меня очень интересует, когда и откуда отправляется наш поезд в Берлин? Как это совпадает с началом завтрашнего наступления на Киев?!

   Васька послушно достал конверт из кармана, развернул его и просмотрел содержимое. Первой ему под руки попала офицерская книжка, внутри которой красовалась его фотография. Имелся железнодорожный билет, к которому скрепкой была прикреплена записка на немецком языке, в которой говорилось, что сопровождающий явится за ним и доставит на полустанок, где и посадит его в поезд. В Берлине его встретят офицеры из канцелярии адмирала Канариса, они доставят его на собеседование с самим адмиралом сразу же после встречи на вокзале. После собеседования и по его результатам будет строиться дальнейшая программа его пребывания в Берлине! Но Васька правильно понял, что кроме встречи с Канарисом, Берлин ничего больше для него не планирует.

  2

   Купе вагона этого берлинского поезда очень походило на купе варшавского экспресса, потерпевшего катастрофу в неизвестном измерении. Они были почти как братья-двойники, те же стандартные шесть кресел в каждом купе. Разве что электрического освещения в этом поезде совсем не было. Васька очень удивился тому, что, когда он прямо с перрона вокзала зашел в свой вагон, то уже в тамбуре наткнулся на плафон с закапсюлированным синеньким огоньком, который освещал этот тамбур. Газовый прибор освещения давал не очень яркое освещение помещения тамбура, как скажем, электрическая дуга любой лампочки, но он все же работал и в достаточной мере освещая это помещение. Как в дальнейшем оказалось, то повсюду в вагонах этого поезда использовались одни только эти, казалось бы, допотопные приборы освещения, но интерьер вагона даже при таком полусумрачном освещении выглядел роскошным и цивилизованным!

   Василию досталось третье купе от входа. Он еще не дошел до двери своего купе, как в дальнем конце вагона вдруг раскрылась дверь еще одного из купе, в проходе показалось довольное лицо Семена недавнего курсанта курсов, на которых обучался и Васька! Семен улыбался и о чем-то весело разговаривал с женщиной, которая вслед за ним вышла из купе в коридор вагона. Семен был одет в шикарный гражданский костюм, но который чересчур уж плотно сидел на его фигуре, подчеркивая его кряжистое телосложение. Издали Ваське показалось, что этому парню больше пошел бы солдатский или унтер-офицерский мундир, а не этот гражданский костюм. Заметив Василия, Семен демонстративно и только для его внимания привлек к себе эту арийскую блондинку с накрашенными ярко красной помадой губами, чтобы поцеловать ее в маленькое ушко. Девушка особо не сопротивлялась его ухаживаниям, но она была какой-то странно заторможенной и очень походила на куклу!

   В это время Васька уже перешагнул порог своего купе, поэтому поцелуя Семена, как такового, он уже не увидел! Его купе было таким же, как и другие купе, только вместо двух кресел, стоявших друг напротив друга, увидел одно кресло и две забранные постельным бельем спальные полки, расположенные одна над другой. Кресло, видимо, предназначалось для чтения перед сном, так как в изголовье его светилось целых два газовых осветительных прибора. Василий прошел к окну и оконную шторы сдвинул в сторону, но ничего кроме матового света за этим окном так и не увидел.

   Не торопясь, Василий разделся, свой китель с поясным ремнем, к которому была прикреплена кобура с парабеллумом, он аккуратно повесил в шкафчик. Затем, немного подумав, он снова вернулся к этому шкафчику, из кобуры достал парабеллум и спрятал его под подушкой нижней полки. Ему так хотелось скинуть сапоги с усталых ног, но сменной обуви у него не оказалось, поэтому, оставшись в сапогах, Васька подошел к креслу, чтобы утонуть в его мягкой и уютной роскоши.

   Когда поезд тронулся, то перед самым отправлением по вагонам прошелся звук скрежета металлический соединений сцепов вагонов. В этот момент Василий, сидя в кресле, размышлял о том, каким же будет его будущее в этой вражеской армии. Месяц прошел с начала войны, а его жизнь уже коренным образом изменилась, да и он сам уже не был тем самым Васькой, деревенским гармонистом, который славился своей игрой на гармони и трудом на колхозных полях в никому неизвестных Васильках.

   - Вась, прекрати мучить себя и меня этими своими глупыми надеждами на прежние времена, возвращения к старому, прошлому?! Того уже не вернешь, старайся подумать о том, что же нас ожидает в Берлине!

   Васька так и не успел отреагировать на это мысленное замечание немца, который становится, но пока еще так и не стал его другом, в этот момент открылась дверь купе, и на пороге с тележкой показался старый бортпроводник.

   - Пане офицер, позвольте вам предложить крепкого чая с домашним печеньем, а также теплые тапочки для ваших ног. Вы можете и вчерашнюю берлинскую газету почитать "Berliner Tageblatt".

   С этими словами старик поставил перед Васькой чай в стакане в металлическом подстаканнике с ручкой, вазочку с несколькими печениями, положил на столик газету, а сам полез снимать с Василия сапоги и одевать ему на ноги теплые тапочки. Выполнив работу, старый поляк извинился и покинул купе. Василий же сидел и не отрывал глаз от Кобленцской газеты, на развороте которой красовалась фотография его Эльзы. Дрожащей рукой он взял газету и под ее фотографией прочитал краткое сообщение: