Поглощение (СИ) - Ткачев Андрей - Страница 8

Но для огненных псов этот расклад был не так очевиден, и они упорно бросались на щит из молний в надежде его прорвать. Их вой и злобный лай больно бил по ушам и сбивал с них мое внимание, отчего-то у меня закружилась голова, но я оставался в сознании. Что не могло порадовать, так это, что Эрик из-за этого воя отключился. Вот вам и сильный эспер. Но радоваться этому мне не позволило выражение лица Миар. Для нее все было не так хорошо, и она слегка покачнулась, что отразилось на щите молний. Три пса одновременно, хоть и основательно подгорев, смогли прорваться сквозь защиту и устремились к девушке. Две молнии полетели в монстров, а третья даже не успела сорваться, так как самый быстрый из псов вцепился в руку Миар.

Я смотрел на это и не мог поверить в происходящее. Для меня, «обычного», эсперы уровня А, такие как Миар, были чем-то недостижимым. Они были по настоящему сильны и могли при должной подготовке и развитии навыков заменить собой несколько взводов солдат, но они все равно остаются людьми и допускают ошибки. Так и Миар слишком близко подпустила к себе противника, и теперь ее молния могла ударить и по ней. Я видел, как от боли у нее выступили слезы, но она продолжала посылать молнии в пса, который ее все никак не отпускал.

— Я устал быть бесполезным, — в этот миг я все решил для себя. Пускай мне и не выжить, но я хотя бы попытаюсь что-то сделать, а не сидеть как трус в безопасности.

Наверное, в этот момент мой инстинкт самосохранения попросту отключился, и логика не могла достучаться до разума. Я просто бросился вперед и за короткий миг преодолел разделяющее нас расстояние. Миар не видела меня, сконцентрировавшись на своем противнике, и молнии были вокруг нее, но каким-то чудесным образом мне удалось их избежать и вцепиться в пса.

Я понимал в этот момент, что не смогу хоть как-то отвлечь на себя внимание этого монстра, но еще из своего укрытия заметил широкую рану на боку пса, из которой были видны ребра и внутренние органы. Без сердца живет очень мало тварей и огненные псы не из таких.

Вложив всю свою боль, отчаяние и решимость я нанес несколько ударов рукой по ребрам монстра, проломив их, и схватил какой-то орган. Молнии порой попадали в меня, но я уже не обращал на них внимание. Просто сделал то, что хотел — раздавил сердце пса.

В предсмертных конвульсиях огненный пес разжал пасть и отпустил Миар, но повалился на меня. Я, придавленный этой тушей, которая в агонии раздирала меня когтями и обжигала пламенем, глупо улыбался. Наконец-то я оказался не бесполезным, а то, что помог подруге детства, вдвойне хорошо.

В момент, когда чувствовал, что от боли уже вот-вот потеряю сознание, я рукой нащупал какой-то предмет внутри монстра, похожий на ощупь на шарик.

«Неужели мне повезло достать ядро монстра?» — промелькнула мысль, а затем руку, сжавшую ядро, обожгло жаром. После — тьма.

Спустя час.

— Крис, нам срочно надо ехать в больницу! — в мой кабинет ворвалась жена и с тревогой в глазах посмотрела на меня.

— Если ты об Элрене, то я в курсе, — сухо произношу я, не отрываясь от отчетов.

— Но наш сын же пострадал! Как ты можешь так спокойной сидеть здесь?! — гневно спросила Айрис.

— Спокойно, говоришь? — задал я вопрос и неосознанно смял листы отчета. — Я уже сделал все возможное — к нему направят лучшего врача, и он будет лежать в отдельной палате с полным уходом.

— Мы должны быть там! — она гневно стукнула по столу, и ее руки засветились синим цветом, так всегда бывает, когда Айрис перестает контролировать эмоции.

— Прекращай это, — я вижу такое не впервые, поэтому и реагирую спокойно. Главное, чтобы она не начала все замораживать, вот тогда точно надо спасаться. — Мы и так один раз вмешались в его жизнь, и что из этого вышло?

— Но… — как-то разом растерялась моя жена.

Да, эти воспоминания всегда нас беспокоят. Особенно ее.

— Мы же договорились, что после того эксперимента больше не будем вмешивать в жизнь нашего сына, — я подошел к своей жене и мягко обнял ее. — А сколько раз пришлось корректировать его память, чтобы он ничего не вспомнил?

— Я все это знаю, но он же наш сын, — тихо произнесла она в ответ.

— Я знаю, я знаю, — потихоньку Айрис успокаивается, и мы возвращаемся к работе.

После того случая мы полностью погрузились в работу, лишь бы не думать о последствиях сделанного нами. Зато Элрен рос самостоятельным парнем и довольно любознательным. Вот выучится, можно будет взять его в свою лабораторию, и пускай у него нет сил сверха, но он очень талантливый инженер, и его вклад может быть неоценимым.

Но как же он нарвался на такие неприятности? Никогда не замечал в нем авантюрной жилки. Или же мы слишком сильно отдалились от него в страхе снова что-то сделать не так и пробудить его воспоминания?

От размышлений меня оторвал звонок на терминал. Пора возвращаться к работе.

— Какой интересный случай! Эх, так редко удается лечить «обычных». А этот пациент, несмотря ни на что, необычен. Его темпы выздоровления поражают. Никогда не думал, что не наделенные силами могут так быстро восстанавливаться! Ну да ладно, надо заканчивать писать документы и отправляться домой, — бормотал мужчина в медицинском халате, заполняя документы.

— Здравствуйте, — раздался приятный женский голос, а следом вошла его обладательница — кареглазая брюнетка в деловом платье. — Это вы сообщили о необычном случае выздоровления «обычного»?

— Да, я, — важно кивнул врач, но тут же насторожился. — А вы, собственно, кто такая? Посторонним вход сюда запрещен!

— Это неважно, — женщина щелкнула пальцами, и мужчина так и застыл на месте, не отрывая от нее взгляда. — Будьте так любезны, передайте мне все документы по вашему пациенту.

Мужчина заторможено кивнул и так же медленно протянул женщине требуемые файлы.

— Спасибо, — обольстительно улыбнулась она. — А теперь забудьте о моем визите и составьте новые файлы о пациенте, не выделяя его скорость восстановления.

Мужчина снова кивнул и сел за стол, подтянув к себе чистые листы.

— Ненавижу эту способность. Вечно от нее голова болит, — вздохнула брюнетка и, щелкнув пальцами, закрыла за собой дверь.

После этого врач встрепенулся и стал смотреть по сторонам.

— Это что, я опять задумался? — удивленно спросил он сам себя. — Ох, ты ж, сколько времени, а я еще отчет не доделал! Странно, а почему здесь пахнет женскими духами? А, неважно, надо быстрее заканчивать и идти домой.

У врача была пагубная привычка разговаривать самому с собой, и он ничего не мог с собой поделать. Да и считал, что лучшим собеседником может быть только он сам.

Приходить в сознание очень не хотелось. Я осознавал, что при таких травмах боль должна быть просто дикой. Честно, мне было просто страшно. Вначале я вообще думал, что помру, но раз я мыслю, значит, еще жив? Интересно, что же произошло дальше?

Я ощущал себя в темноте, но мне не было неудобно, наоборот было тихо и спокойно. Только мое любопытство порой прорывалось через это умиротворение, но я знал, что если очнусь, будет больно, и это предположение одергивало меня.

Не знаю, сколько еще провисел в темноте, но в одно мгновение что-то изменилось. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, я понял, что стало светлее, как будто кто-то приоткрыл шторы, и в темную комнату пробился тонкий лучик света. Задуматься об этом мне не дала боль.

В следующий миг я осознал, что лежу на кровати, и бездумно уставился в потолок, сдерживая себя от крика. Как и боялся, все тело болело, но постепенно боль отступила до той степени, что я мог ясно соображать. Прийти в себя окончательно мне не дали, так как при моем пробуждении запищали приборы, и в комнату ворвался медперсонал.

— Навар очнулся. Известите его родных, — бросил вошедший доктор в сторону коридора и закрыл за собой дверь. — Элрен, как себя чувствуете?