Сердце. - Мейер Лана - Страница 18

Что-то внутри меня разрушилось после его слов. Опустилось. Значит, это правда. Вечеринка в моей жизни — окончена. И все что я буду делать дальше, это пытаться чем-то ее заменить.

— Не хочу это слушать, Джек, — прервал его я, потому что и слышать ничего не хотел о таблетках. — А я могу знать, чье сердце мне пересадили?

{Хотя я уже догадывался.}

— Тебе нужна вся информация? Я знаю, что это был молодой парень. У вас все так хорошо совпадало — большая редкость. Знаешь, даже удивительно…

— Да, я хочу знать о нем…хочу знать его имя.

— Хорошо, это я могу, — на секунду мне показалось, что Джек занервничал. — Ну, что ж, я думаю, скоро Эрик тебя выпишет. И мы еще встретимся в зале. Только помни — никаких тяжелых нагрузок. Тридцати минут в день достаточно.

— Черта с два, — я показал Джеку жест перед тем, как он вышел в коридор.

***

У меня было такое чувство, что теперь мой мозг не отдыхает даже во время сна. Когда я засыпаю, он обрабатывает тонны новой информации, которая ворвалась в мой разум в виде снов — ярких, живых, запоминающихся.

Стоит начать пить снотворное и спать без этой хрени в моей голове, иначе, как только я выйду из больницы, меня упрячут в психушку.

На утро я почти все эти сны забывал — просто умывался холодной водой, сбрасывая с себя приключения пережитой ночи, да и воспоминания не были столь яркими, как в первые дни после операции.

Мне начинало казаться, что я уже почти овладел странной вещью — я начал больше осознавать себя, когда сплю. Все было осознанным. Единственное, чего я не мог сделать — это увидеть девушку, которая мучала меня почти каждую ночь, в деталях. Я вроде знал, как она выглядит, а вроде и нет. Странное, необъяснимое чувство.

Когда во сне видишь человека, знаешь, кто он и как выглядит, и в то же время он не обладает одной определенной внешностью. Зато я прекрасно чувствовал каждую эмоцию, которая возникает во мне, когда я ее вижу.

И почти все они не были мне знакомы в моей нормальной, адекватной жизни, к которой хотелось бы вернуться.

Телефонный звонок вырвал меня из пространства снов, и чуть не уронив телефон, я взял трубку.

Опять одна из фанаток.

— Айк, малыш, — она просюсюкала в трубку многострадальным голосом. — Я так соскучилась по тебе, мы все скучаем. Ну, скажи, скажи, в какой ты больнице, я навещу тебя.

Во-первых, я ненавидел, когда со мной сюсюкались. Во-вторых, меньше всего я хотел, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. В-третьих, у нас с Бэллой не было ничего такого, по чему можно было бы скучать.

{Определённо, не было.}

— Грр, — я прорычал в трубку вместо ответа, на что Бэлла нелепо захихикала. Она меня раздражала, когда ее рот не был занят чем-нибудь…моим членом, например.

— Ты обиделся, да? Ну, прости, я больше не буду тебя так называть, — ответила она с придыханием, соблазняя меня. — И все же, когда ты вернешься? Дуглас сказал, что у тебя был передоз, но все обошлось. Мы все ждем, когда ты вернешься на арену. Я соскучилась по своему сильному мальчику…

Я едва сдержал рвотный позыв и возвел глаза к небу. Да уж, теперь я вряд ли вернусь на арену, и вы все найдете себе нового кумира.

— Ну, чего ты молчишь? Может, все-таки скажешь адрес?

— Нет, Бэлла. Я не хочу никого видеть. У меня отпуск.

— Ну, Айк, ну, пожалуйста, я могла бы сделать тебе сюрпр… — начала заманивать Бэлла, но я уже бросил трубку, просматривая свои пропущенные вызовы.

Куча неизвестных номеров — уверен, почти все от девушек, с которыми я когда-либо спал. Всегда удивляла женская навязчивость, будто она у этих куриц в природе — ну, неужели так трудно понять, что между нами был только секс, и оставить все в прошлом? Нет, нужно названивать, нужно доставать меня, нужно умолять меня с ними встретиться…очнитесь, детки, срок вашей годности уже давно истек — как только вы раздвинули для меня ноги в первый же день знакомства.

Дуглас, мой Босс, звонил не переставая с тех пор, как я попал в больницу. Он был владельцем «Арены», а я был одним из лучших его способов отмыть побольше денег. Конечно, не очень приятно знать, что ты для кого-то способ заработать, но это и мой доход тоже, поэтому все справедливо. Дуглас еще не знал, что я больше не смогу биться. На самом деле, я еще не решил…ведь я могу просто сделать это. Выйти. И будь, что будет. Даже если я слягу с одного удара, я уже вряд ли когда-то об этом узнаю, потому что мое сердце просто остановится и я ничего не почувствую.

{Прямо-таки легче дышать от этой мысли.}

— Да, ты звонил? — лениво произнес в трубку.

— Айк, я чего-то не понимаю. Ты решил остаться в больнице навсегда? Почему тебя там так долго держат, если давно откачали? Я теряю кучу денег…бойцы не справляются, люди не знают на кого делать ставки, кроме как на Эванса, и результат выходит слишком предсказуемым!

— Я… — я не знал, что ответить. Пока не знал. — Я скоро выйду, и мы все обсудим, Дуг.

— Будь на связи и бери трубку, черт возьми! Устроил он себе отпуск незапланированный! — Дуглас, судя по звуку, хлопнул по своему рабочему столу со всей силы и отключился.

Вот и поговорили.

Я закрыл лицо руками, стараясь разложить все по полочкам — но это не поможет хаосу, который появился в моей жизни.

Я вырос в одном из бедных и самых опасных районов Лос-Анджелеса, где «улица» диктовала свои правила. К десяти годам я сбился со счету, сколько раз приходил домой в порванной одежде и с кровоподтёками под глазами. Наследники некоторых бандитских группировок были куда старше и сильнее меня и весьма агрессивны — я до сих пор был уверен в том, что, если бы не наш с мамой переезд, я бы стал членом Crips. {( Crips – банда США, занимающаяся незаконным оборотом наркотиков, грабежом, убийствами, вымогательством, подделкой документов).}

Я занялся боксом, потому что не умел за себя постоять и был довольно хилым мальчиком, потому что у нас были проблемы с деньгами да и с едой. Мама ненавидела моего отца, который зарабатывал на жизнь, подрабатывая механиком. Поэтому, как только представился счастливый случай, она собрала свои вещи, взяла в охапку меня и увезла в Вэст-Холливуд, и за это я уже ненавидел ее.

Не хочу даже вспоминать каково было разрываться между родителями и понимать, что отец совсем загнется без матери — она оставила его ради лучшей жизни, где у нее был красивый дом, машина и спа-процедуры по выходным. Да, я тоже стал жить в комфорте, но никогда не брал лишнего от Роджера, ее мужа, чтобы не упускать шанса лишний раз напомнить ей о том, что она разрушила нашу семью из-за денег.

Роджер мне никогда не нравился, потому что я видел то, как он смотрел на меня — с пренебрежением. В его глазах будто бы читалось «из него уже не выбить эту дурь и не сделать нормального человека». Что ж, он оказался прав.

В свои двадцать пять лет я ничего не достиг и меня это вполне устраивало. Не закончил колледж, не устроился на «нормальную» работу, а по сути только и делал, что развлекался. При этом у меня был шикарный дом в Санта-Монике, подаренный мамой, до того, как мы окончательно поссорились и перестали общаться, тачка моей мечты и другие приятные ценности.

Не каждый может этим похвастаться — так что, мне глубоко жаль людей, которые рвут свои задницы и так ничего и не добиваются в жизни. У меня же все это было, а главное — свобода моей личности.

{И теперь я это потерял.}

[Воспоминания. POV Майкл]

{Я хочу помочь ей.}

— Иди ко мне, маленькая, — подманиваю к себе, пока девушка надевает на себя маску, очки и другие элементы защиты, которые необходимы по технике безопасности.

— Ник, стой! Я не готова! Ох…может, не надо? — в ее голосе звучит страх и неуверенность, пока она натягивает на себя страховку. Я на мгновение смотрю назад — стою на самом краю моста, и там внизу, через несколько десятков метров от меня, только вода.