Играя с судьбой (СИ) - "Капитан Немо" - Страница 13

Мне невыносимы были тишина, покой, не радовал сытный завтрак, который подали в комнату. Душ не помог смыть невидимой грязи, от которой нестерпимо зудело и чесалось - то ли тело, то ли душа. И не успокаивали ни снятая с дверей блокировка, ни возможность самому регулировать плотность силового поля на окнах. Теперь я бы мог дотянуться до цветов под окном, но этого уже не хотелось. Лишь одна мысль набатом билась в висках: "Я - на базе Стратегов"

У меня дрожали руки, и эту едва заметную дрожь было не удержать. Дали небесные! Похоже, мой работодатель вел какие-то дела с врагами Торгового Союза. А я помогал ему! Да, до поры до времени я не догадывался об этом, но моей вины это ничуть не умаляло; осознание жгло огнем, потушить который не удавалось. Возможно из-за этого я не сдержавшись, наорал на Эгрива, не вовремя зашедшего ко мне в комнату.

Больше всего на свете я мечтал сейчас об одном - чтобы все произошедшее оказалось сном, бредом, игрой воспаленного воображения. Или что я ошибался в выводах, цепляясь к незначительным мелочам.

Из коридора иногда доносились звуки шагов, но к счастью ко мне никто не заглядывал. Пока я метался не находя успокоения, прошло утро. Солнце поднялось к зениту, приятное тепло сменила свинцовая жара, спрятались и смолкли птицы.

Эгрив вновь пришел после обеда, как ни в чем не бывало, словно не на него я сорвался, улыбнулся мне.

- Эль-Эмрана проснулся? - на этот раз я был более сдержан. Лихорадочное возбуждение, высосав силы, потихоньку сменилось апатией.

Медик присел на стул, закинул ногу на ногу и отрицательно мотнул головой.

- Твоего Арвида накачали лекарствами, - ответил он, - хорошо, если проснется к завтрашнему утру. Я хотел предложить выбраться на пляж. Вот увидишь, тебе понравится.

- А если Эль-Эмрана очнется? - спросил я, упорствуя.

- До завтрашнего утра никто не позволит ему проснуться. Возможно, он проведет во сне и больше времени: его не станут намеренно будить и отменять снотворное до тех пока ожоги не перестанут причинять боль. Извини, придется тебе подождать.

Тяжело вздохнув, я посмотрел на медика и тут же пожалел об этом, потому что он тотчас же спросил:

- Что-то случилось?

Я помотал головой.

- Ладно, пойдем на пляж, - спохватившись, я уцепился за прозвучавшее чуть ранее предложение.

Медик слегка пожал плечами, поймал мою руку.

- Что тебя грызет? - повторил настойчиво. - Тревожишься за Арвида? Поверь, это зря. Его ожоги и рана выглядят, конечно, паршиво, но жизни не угрожают. Завтра, самое позднее послезавтра ты с ним увидишься и поговоришь.

Его слова меня удивили, и не столько тем, какие медик сделал предположения, куда более неприятным открытием было, что мое волнение было ему заметно. Высвободив руку, я направился к двери.

- Ты хотел показать море, Эгрив, - напомнил я мужчине.

Вот только я зря надеялся, что дорогой медик станет молчать. Элоэтти шел рядом и то сыпал замечаниями, то принимался расспрашивать меня о жизни, о которой я говорить не хотел. Да и что я мог сказать о матери, об отце, о семье и друзьях, если ничего этого у меня никогда не было? Об учебе? В Академии меня не любили - не столько за рыжину, сколько за слишком прямолинейный характер. Выдающаяся рыжина всего лишь не позволяла недругам забыть обо мне. Да и не хотел я давать медику пищи для размышлений.

- Как ты оказался у Арвида на корабле? - спросил медик, почти у самого берега, когда я, расслабившись, словно завороженный вглядывался в синеву неба, в синеву моря, сливавшиеся воедино около горизонта. Вздрогнув от неожиданности я почувствовал, как, несмотря на раскаленный воздух вокруг, я начинаю покрываться мурашками словно от дыхания полярных ветров. - Ты его родственник?

- Ты спрашиваешь из праздного интереса, или это профессиональное? - вновь разозлившись подначил я медика.

Эгрив пожал плечами, неопределенно, как пожимал всегда. И было не совсем понятно, обиделся он на отповедь, разозлился или отступил, как отступали волны - бесстрастно, повинуясь им одним ведомому смыслу.

- Арвид - одиночка, - услышал я, спустя несколько секунд ответ. - Вольные торговцы предпочитают брать на дело если не собственных отпрысков, то, по крайней мере, ближайших родственников.

- Ты знаешь обычаи Раст-эн-Хейм, - вырвалось у меня непроизвольно. - И язык. Говоришь почти без акцента. С детства учил?

Эгрив рассмеялся.

- Нет. Довелось побывать в плену. Полтора месяца как проклятый вкалывал на рудниках Иллнуанари. А потом мне хватило ума сообразить, что если не сбегу в ближайшие пару дней, то сдохну через неделю.

- И пешком по звездам добрался до дома?

Медик, игнорируя насмешку, улыбнулся снова. Стянув через голову просторную тунику, он швырнул ее на шезлонг, обнажив торс. У левого плеча бронза загара была словно кислотой изъедена белесыми пятнами старых шрамов. Присмотревшись, я стиснул костяшки пальцев, узнавая метку каторжника. Страх ледяным прикосновением скользнул вдоль позвоночника.

Заметив мой взгляд, Эгрив усмехнулся.

- Пешком по звездам, - протянул он - нет, парень, я не Аюми. Назад вернуться мне помогли. Никогда до этого не думал, что буду благодарен контрабандистам, этим полупиратам-полуворам с Раст-эн-Хейм. Но надо отдать им должное.

Я покачал головой. Хотел я или, в историю с рудниками мне пришлось поверить. Но, вот за кого медик меня принимает, думая, что я способен взять на веру, будто за полтора месяца можно выучить язык и изучить обычаи?

- Зачем ты лжешь, Эгрив?

- А кто тебе сказал, что на Раст-эн-Хейм я пробыл недолго? - спросил мужчина, видимо, догадавшись, что меня смутило. - Путь домой не был ни быстрым, ни легким. На Раст-эн-Хейм я застрял на пару лет.

- Расскажешь?

Медик отрицательно покачал головой.

- Извини, но лучшей благодарностью тем, кто помогал мне, будет молчание.

Полностью раздевшись, Эгрив развернулся и, разбежавшись, ринулся навстречу волнам. Влетев в воду, поднял ворох брызг, нырнул под гребень волны, вынырнул и поплыл, рассекая сиявшую под солнечным светом поверхность моря сильными уверенными гребками. Да так, что мне захотелось последовать его примеру.

Не в силах противиться соблазну, я скинул тунику и огляделся. На пляже было совсем немного людей. Вдалеке группа парней резвилась в воде. Человек пять прятались в тени тентов. Кто-то был одет, кто-то разгуливал голышом, однако нагота не осуждалась и не привлекала к себе внимания. Попробовал бы кто-то в таком виде пройтись по Академии, - подумалось мне, - насмешек бы отхватил сполна. Однако я недолго боролся с сомнениями, и, раздевшись, подошел к воде.

Волны то накатывались на берег, то отступали назад. Море звало, играло, манило. Я сделал шаг в воду, позволив волне лизнуть ступни. Она отступила, я сделал шаг следом. Вода была теплой, ненамного прохладнее перегретого воздуха, но разгоряченному телу ее прикосновение дарило свежесть.

До этого момента я никогда не видел столько свободной, не скованной льдами воды, не знал ее прикосновений, однако тело само знало, что делать. Войдя в воду по пояс, я поплыл, совершенно так же как это делал Эгрив, чувствуя как вода, забирая усталость, дарит взамен звенящее ощущение невесомости.

Отплыв от берега, я перевернулся на спину и, щурясь от солнца, стал всматриваться в небеса. В моем сне синева была темнее и гуще, и по ней не плыли легкие белые облака, но качаясь на волнах, легко было представить полет, такой же как и в сказочном сне.

Вновь накатило ощущение страшной потери. "Я хочу узнать, что опасного прячется в твоем прошлом", - слова Элейджа всплыли из памяти. Зачем лгать? Мне и самому хотелось бы узнать, какое прошлое у меня украли.

Жаль, но ни на один из вопросов не ответит пустой флакон со смолистыми потеками на стенках. Не ответит и старая бумага. Раньше, чем я доберусь до Академии, и сумею задать хоть один вопрос Холере-Азизу, или ректору, или бухгалтерам, я буду схвачен. А в том, какой мне вынесут приговор, нет ни малейших сомнений. Впрочем, кто бы дал возможность вернуться.