Свет в оазисе (СИ) - Дельта Марк - Страница 47

Я знаю, ты иногда бываешь в Саламанке. Второе письмо в этой шкатулке адресовано моей матушке. Не мог бы ты оказать мне любезность и передать его? Я, конечно, могу попросить сделать это Теодоро: ведь адмирал с командой с большой вероятностью проедет и через Саламанку. Но дело в том, что у меня к тебе есть дополнительная просьба как к человеку, связанному с книгопечатанием. На листочках, которые ты найдешь в бутылке, содержатся мои путевые заметки. Писатель из меня никакой, не моя это стихия, но, думаю, что даже простые записи о впечатлениях от столь длинного и крайне необычного путешествия будут интересны тем, кому я дорог.

Я прошу тебя прочитать их и сделать с них две копии. Одну оставь себе, а оригинал передай моей матушке в замке Каса де Фуэнтес в Лас Вильяс, к северо-востоку от Саламанки. Вторую же копию сохрани, пожалуйста, для меня. Когда вернусь, возьму ее и с новой силой примусь за поиски своей возлюбленной. Третья копия предназначена ей. Обременять тебя ее поисками не желаю, поэтому не сообщаю здесь ни ее имени, ни каких-либо иных подробностей о ней.

Заранее благодарю, дорогой Алонсо.

Поклон сеньору Ибрагиму Алькади, сеньору Хосе Гарделю, твоей матушке, сеньорите Матильде и вообще "всему вашему семейству" (хоть и не писатель, а сам себя цитирую)!

Твой Мануэль".

Алонсо взглянул в первый листок путевых заметок.

"7 сентября 1492 г. Вчера продолжили путь на запад с Канарских островов, где останавливались из-за течи и поломки руля на "Пинте". Когда находились на острове Гомера, адмиралу кто-то сообщил, что в районе острова Йерро нас поджидает португальская эскадра с целью помешать выходу в открытый океан. Благодаря мастерству и опыту сеньора Колона нам удалось проскочить мимо них незамеченными".

Далее следовала приписка: "Никогда не думал, что труднее всего будет не научиться морскому делу, а привыкнуть к замкнутому пространству корабля. К этой небольшой площадке, которую приходится делить с другими людьми, не имея никакой возможности покинуть ее пределы. И лишь вид безбрежного океанского простора дает хоть какое-то облегчение".

Чтение заметок оказалось до крайности увлекательным. Несмотря на отсутствие литературных красот, они были намного интереснее сказки о приключениях Синдбада, поскольку повествовали о подлинных событиях.

Затаив дыхание, читал Алонсо о том, как на маленьком островке, который первым встретился путешественникам после многих недель мучительного морского пути, обнаружились люди! Они вышли из леса и встретились с кастильцами в первый же день их прибытия. Мануэль писал о необычной внешности индейцев народа таино и о том, как они отдавали свои золотые украшения за безделушки, не имеющие никакой ценности.

Затем европейцы открыли несколько других островов, мелких и крупных. И наконец Мануэль рассказал историю нелепого крушения "Санта-Марии" и возведения форта Ла Навидад, где он сам и еще тридцать восемь человек остались до того времени, когда за ними прибудет следующая эскадра адмирала Колона.

В отличие от "Света в оазисе", путевые заметки Мануэля де Фуэнтеса никакой тайны не содержали, и Алонсо, вместо того, чтобы переписывать их от руки, поручил работнику в книжной лавке изготовить две печатные копии. В заднем помещении лавки стоял предмет гордости Алонсо - приобретенный им недавно гуттенберговский наборный станок. Благодаря ему, обе копии делались практически одновременно.

Еще несколько дней "книгоноша" потратил, объезжая цыганские стоянки на территории от Кордовы до Севильи, а также от Кордовы до Толедо. Совершенно не представляя, как вести разговор с потомком Франсиско Эль-Рея, если таковой отыщется, Алонсо мысленно представлял себе самые разные варианты беседы.

На одной из стоянок старики помнили Франсиско, но ничего не могли сказать о том, были ли у него дети. На других даже не слышали этого имени.

Смирившись с тем, что поездка ничего не дала, Алонсо зашел на рынок в небольшом городке Мадрид, близ Толедо. Там он купил в лавке зеленщика сушеных фруктов на дорогу. Когда он протянул руку, чтобы взять плетеное лукошко с фруктами, зеленщик вдруг спросил:

- Простите, сеньор, можно ли поинтересоваться, откуда у вас это кольцо?

- Что? - удивился Алонсо, очнувшись от своих размышлений и впервые обратив внимание на продавца. Им оказался смуглый, пожилой цыган.

- Я имею в виду вот это кольцо с печаткой, - цыган кивнул на безымянный палец правой руки Алонсо, оправленный в перстень с печаткой в форме черепахи.

- Почему вы об этом спрашиваете? - удивился Алонсо.

- Извините, если я влез не в свое дело. Но, кажется, я знаю человека, который делает такие кольца. И я так же знаю, что он никогда их не продает, а лишь дарит очень близким людям.

- Нет, вы ошибаетесь, - вежливо ответил Алонсо. - Вы никак не можете знать ювелира, изготовившего этот перстень, так как он был сделан лет восемьдесят-девяносто тому назад.

- Странное совпадение, - пожал плечами зеленщик. - Может быть, это у них семейное.

- Семейное? - встрепенулся Алонсо. - Как же зовут вашего знакомого?

- Пако Эль-Рей.

- Эль-Рей? Возможно ли? Сколько ему лет?

- Около двадцати пяти или чуть больше.

- Вероятно, это внук Франсиско Эль-Рея, который сделал перстень! - воскликнул Алонсо, не веря своей удаче. - Тем более, что у них одинаковые имена... Я как раз разыскиваю потомков Эль-Рея. Вы случайно не знаете, как его можно найти?

- Знаю, сеньор. Это совсем несложно. Раньше их табор располагался возле Альхамы, но перед самым падением Гранады власти потребовали, чтобы они ушли. Теперь они стоят недалеко отсюда, возле южного входа в Бургос.

Бургос и Кордова находились в противоположных направлениях от Мадрида. Алонсо, изрядно утомленный разъездами, решил отложить на несколько дней поиски таинственного Пако. Поблагодарив зеленщика, довольный "книгоноша" вернулся в Кордову и рассказал Ибрагиму о своем открытии.

- И когда же ты поедешь в Бургос? - дед не скрывал радости и любопытства. - Мне уже не терпится узнать, что скажет тебе внук Франсиско. Ведь если он делает такие же перстни, совпадение фамилий, имен и цыганского происхождения не может быть случайным.

- Сначала в Саламанку, - решил Алонсо. - Мать Мануэля, наверняка, осведомлена о возвращении Колона. Об этом уже знают все. Надо поскорее сообщить ей, что сын остался на Эспаньоле, и передать ей письмо и его заметки. Потом поеду искать цыган. Не беспокойся, дед. Как только узнаю что-нибудь, расскажу тебе.

В Саламанку Алонсо приехал под вечер. На этот раз останавливаться в гостинице не пришлось. Теперь у Алонсо Гарделя в "золотом городе" был собственный дом. Наутро он зашел к Небрихе, которого на месте не оказалось, потолковал с его работниками, и они объяснили ему, как ехать в Лас Вильяс. К полудню он уже нашел Каса де Фуэнтес, небольшой замок с башенкой, въехал через ворота ограды, которые почему-то оказались открытыми, спешился, привязал коня к дереву и дернул за веревку колокольчика.

Дверь открыл слуга средних лет.

- Что вам угодно, сеньор? - спросил он с заметным леонским акцентом.

- Я хотел бы повидать донью Росарио. Меня зовут Алонсо Гардель, и у меня есть для нее вести от ее сына.

- О! - воскликнул леонец, - вести от дона Мануэля! - выкрикнул он, удаляясь вглубь замка.

- Боже, что ты говоришь, Эмилио?! - раздался женский голос, и навстречу слуге выбежала, всплеснув руками, высокая хозяйка замка.

- Вот, сеньор Гардель, - начал объяснять Эмилио, но она его уже не слушала.

- Вы Алонсо! - радостно воскликнула она. - Манолито так много о вас рассказывал! Не стойте на пороге, входите в дом!

Алонсо, не шевелясь и почти не дыша, смотрел на нее и не верил своим глазам.

- Что с вами? Вам нездоровится? - заботливо спросила Росарио. - Эмилио, позови Пепе! Нашему гостю может понадобиться помощь!

Алонсо молчал, не в силах вымолвить ни слова.