Свет в оазисе (СИ) - Дельта Марк - Страница 30

- Мы почти друзья. Когда ты избавишься от любых, даже малейших уколов ревности и будешь только радоваться моей свободе, мы станем настоящими друзьями.

- Консуэло, - Алонсо не мог скрыть, что не до конца понимает собеседницу, - почему тебе важно иметь друзей? Ты ведь и без того окружена блистательными поклонниками. Все они восхищаются тобой, все они очень интересные люди...

- Но будут ли они восхищаться мной, если я заболею проказой? - перебила Консуэло, глядя ему прямо в глаза. - Останутся ли они для меня интересными, когда впадут в старческое слабоумие? Если ответ на эти два вопроса положительный, то это уже не просто поклонники, а друзья. Знаешь, Алонсо, ни молодость, ни красота, ни даже острый ум не вечны. Друг не оставит меня, и я не оставлю друга, что бы ни произошло. Несмотря на все мое богатство, я прекрасно помню те дни, когда попала в плен и стала невольницей. На всем свете у меня не было ни единой близкой души. Для меня это и есть то, что люди называют адом.

- Мне очень по душе твое понимание дружбы, но кое-что меня смущает, - озабоченно произнес Алонсо. - Что-то я не слышал, чтобы друзья предавались любовным утехам.

- Это только потому, что ты никогда раньше не дружил с женщиной.

- Значит, ты считаешь, что мы можем быть друзьями и оставаться при этом любовниками?

- Почему бы и нет? - Консуэло улыбнулась и пожала плечами. - Разве дружба превращает нас в существ одного пола? Если мы друг другу нравимся, почему бы нам не быть любовниками? Главное здесь не то, будем мы предаваться телесной любви или нет, а то, зависит ли от этого наша дружба. Если зависит, то это не дружба, а самообман.

Алонсо подсел к Консуэло и осторожно запустил пальцы в ее волосы.

- Пойдем, друг мой, в наш альков под лестницей..., - шепнул он ей в ухо. - Мы уже целые сутки не были любовниками.

- Пойдем. У меня есть для тебя сюрприз, - Консуэло легко вскочила на ноги и выбежала из комнаты.

В спальне она подвела удивленного Алонсо к низкому столику, на котором лежали какие-то непонятные предметы. Он не сразу сообразил, что это такое.

- Чехлы... - выдохнул он наконец, трогая колпачки, сделанные из мягкого, податливого, обработанного чем-то пергамента.

- Да, милый, те самые, Овидиевы чехлы, с которых началось наше знакомство. Кстати, это твой вклад в нашу дружбу. Благодаря изобретательности древних и твоей замечательной эрудиции, жизнь моя избавится от доброй половины тревог, опасений и страданий, связанных с вытравлением нежелательного плода, когда зачатие происходит, несмотря на все травы и амулеты.

Как обычно, в столовой, когда они поднялись туда, их ожидал уже накрытый чьими-то заботливыми руками стол.

- Если мы друзья или хотим ими стать, - произнес Алонсо, смакуя старое, выдержанное вино (что сказал бы на это его учитель в гранадской школе?), - означает ли это, что мы можем смело делиться друг с другом своими секретами?

- С кем же еще делиться, если не с друзьями? - Консуэло есть не хотелось, и, вопреки этикету, она, прихватив лютню, уселась на стул с ногами, скрестив их по-восточному, и стала тихо пощипывать струны.

Алонсо рассказал о своей синеглазой "даме из медальона". Собеседница слушала с большим интересом.

- Какая замечательная история! Алонсо, почему ты не попытаешься ее найти? Ведь она, по всей видимости, живет где-то в Саламанке или в ее окрестностях, как и этот рыцарь, который носит медальон с ее портретом...

- Что во всем этом замечательного? - запротестовал Алонсо. - Она возлюбленная другого человека! Причем у меня с ним сложились довольно теплые отношения. Как же я могу злоупотребить его доверием и, пока он сражается на войне, искать ее?

- Мне кажется, что ты делаешь выводы, не имея для этого достаточных оснований. А если это не возлюбленная, а сестра или племянница?

Алонсо поперхнулся вином. Почему ему самому ни разу не пришла в голову такая возможность?! Достаточно было Матильде сказать: "У него есть возлюбленная", как Алонсо свято в это поверил...

- Как замечательно дружить с умным человеком! - произнес он с чувством.

- Тут особого ума не требуется. Многие сказали бы тебе то же самое, просто ты ни с кем не делился, а себе сразу вбил в голову, что девушка на медальоне - возлюбленная Мануэля. Ну, ладно, это уже неважно. Давай подумаем, как ее найти. Ты говорил, что мать Мануэля училась в университете. Тогда где-то в списках студентов должно быть упоминание о ней и о том, где она живет. Найдя мать, можно попытаться как-то выведать у нее сведения об этой девушке. Пока не знаю как, но меня уже увлекает это приключение! Непременно что-нибудь придумаю и найду тебе твою синеглазую красавицу! В конце концов, друг я тебе или нет?!

- Подожди, Консуэло. Дай мне сначала определиться с решением. Я вовсе не уверен, что хочу ее найти. А если она окажется замужем? Или все-таки это не сестра Мануэля, а дама его сердца? По правде сказать, я уже несколько раз полностью забывал ее образ, но почему-то она вдруг начинает мне сниться, и тогда я снова вспоминаю во всех подробностях, как она выглядит.

- Что ж, - Консуэло извлекла триумфальный аккорд, - В таком случае вернемся к твоему обучению.

- Как! Опять в постель! - Алонсо округлил глаза. - Ты хочешь измотать меня, как в наш первый вечер?!

- Нет-нет! - поспешила успокоить его Консуэло. - Сегодня мы приступаем ко второй части ученичества, а она, напротив, предполагает отказ от близости.

- Что?! - вскричал Алонсо, изобразив притворный ужас, который в действительности был не так уж и притворен. - Лучше уж изматывай меня!

- Алонсо, друг мой, я делаю из тебя великого любовника. А великий любовник это тот, кто умеет дарить наслаждение, умеет сам наслаждаться, но никогда не впадает в зависимость от предмета своей страсти. Между тем, - продолжала Консуэло, - на сегодняшний день ты очень зависишь от близости со мной. Тебе следует научиться преодолеть эту зависимость. Иначе ты не преуспеешь в ученичестве. Помнишь, в первый вечер ты сам сказал, что я дергаю тебя за нитки, как марионетку? Так вот, мой патриций, тебе необходимо перестать быть марионеткой! Наша общая задача - сделать тебя свободным и счастливым.

Алонсо молчал. Ему было грустно, но он не знал, чем можно возразить. Кто же откажется от свободы и счастья? Вот только выглядят они почему-то как одиночество и тоска.

- Есть и вторая причина для того, чтобы ты перестал зависеть от меня, - Консуэло осторожно положила лютню на соседний стул. - Если ты не будешь свободен, мы не сможем стать друзьями. Друг - это тот, кто радуется за меня, когда мне хорошо. Обрадуешься ли ты за меня, если мне будет хорошо с другим мужчиной? Этого может и не произойти или может произойти через много лет, но мне важно знать, что я остаюсь с тобой по обоюдному желанию, а не по принуждению или долгу.

Алонсо вздохнул, постепенно примиряясь с неизбежным. Он уже давно понял, что предлагаемый ею дар дружбы вполне может оказаться ценнее любых взрывов страсти, и теперь, в общем-то, соглашался с ее правотой.

- Я расскажу тебе, - сказала Консуэло, - как упражняться, и ты будешь делать это целых три дня.

- Мы три дня не будем видеться? - голос Алонсо не смог скрыть, какое лишение почувствовал он при ее словах. Нет, она определенно была права: ему необходимо срочно пройти вторую часть обучения, иначе он так и останется унылым паладином прекрасной дамы.

- Нет, мой милый Алонсо, не будем. Ко мне приезжает дон Гутьерре.

- Ну что ж, в таком случае давай приступим, - Алонсо решительно встал со стула. Теперь он ходил по комнате, держа в руке кубок с вином. - Все, чему ты научила меня до сих пор, ценно и удивительно и наполняет меня огромной благодарностью. Не скрою, ты права: на сегодняшний день мне хотелось бы не расставаться с тобой ни на миг. Учи же меня, как можно быть таким же счастливым, когда тебя не будет рядом!

Консуэло приблизилась к нему и молча обняла его.

- Девочкой в Альхаме, - произнесла она тихо, - я была привязана к родителям, к братьям и сестре, к родному городу, к своему дому. Алонсо, я все это разом потеряла! Не знаю, права я или нет, но с тех пор я очень боюсь к чему-то или к кому-то по-настоящему привязаться.