Факультет кругосветного путешествия - Колбасьев Сергей Адамович - Страница 24

И катастрофа разразилась. Неожиданная не только для «Оостершеллинга», но и для катамарана. Серое небо над островом и шхуной вдруг треснуло красной полосой. Море совершенно неожиданно выгнулось и черной стеной хлынуло вперед. Потом был долгий громовой раскат, и вода закружилась. Она рвалась и выплескивалась прямо вверх, слепила пеной и захлестывала. «Оостершеллинг» чертил петли вокруг катамарана и берег был со всех сторон, а огненный столб появлялся то слева, то справа. Катамаран птицей летел по гребню огромной волны. Было страшно смотреть вниз в черную жидкую яму и невозможно от нее оторваться. Снизу на гребень выскочил моторный катер, попробовал удержаться, завертелся волчком и исчез в густой пене. Рядом из воды выбросилась огромная белесая рыба.

Впереди возник второй огненный столб, а сзади поднялось огромное черное дерево. Это был смерч. Долбленный корпус катамарана вдруг разлетелся щепками. Вода охватила за плечи и за ноги, затянула и выбросила вперед. Она была перемешана с песком и камнями и была неодолима.

Волков вдруг заметил, что крепко держит Джессику, что они стоят на дне и воды только по колено. Но дно шатается… И от этого охватил ужас.

Мимо них верхом на бревне проплыл Мишле. Потом из волны вдруг вынырнул Миша. Он показал рукой на берег и побежал.

Вода внезапно отхлынула и открыла дно. На нем была прибитая трава и кусты. Это была суша. Впереди на бревне, засевшем в камнях, огромный и неподвижный, как памятник, сидел Мишле. У опушки леса горели две большие, вдребезги разбитые при ударе друг о друга, шхуны.

Ветер внезапно прекратился. Наступила тишина, и пошел крупный темно-серый снег.

— Извержение, — глухо прокричал Миша, — пепел… Море не вернется… Здесь безопасно, — и сел на мокрую траву.

Утро было серое от пепла и тугих облаков пара. Извержение кончилось. В фактории пострадавшим оказывали помощь, голодным раздавали пищу и голым одежду. Имен не спрашивали — было не до имен,

Мишле в даровом мешковатом костюме, Джессика в туземном платье, и Волков с Мишей, просто оборванные, шли по плотному песчаному берегу. Линия прибоя была ясно очерчена белой полосой дохлой рыбы. Местами на ней лежали более темные и крупные предметы. От них отворачивались. Один из них показался знакомым. Рубец вгляделся в его лицо и узнал. Это был черноносый шкипер.

— Может быть лучше было погибнуть… — Жизнь казалась Мише тусклой, как это серое утро и совершенно бесцельной.- ВУЗ все равно, что на другой планете, а она идет под руку с Ванькой. Ванька ее спас. Почему он, а не я? Почему? — Рубец хромал позади остальных и тихо бормотал. Он был настолько утомлен, что даже позабыл приписать свой пессимизм дурному питанию и бессонной ночи.

— Вот он! — вдруг крикнул Мишле и, крикнув, побежал к вклиненной между деревьев шхуне. На разбитой доске кормы белели буквы «Оостерше», конец надписи был сорван.

Мишле мгновенно взобрался на палубу и исчез в люке кают-компании. Через минуту, как черт из коробки снова выскочил наверх.

— Пусто! — заревел он тряся кулаками,- все забрали, — и поперхнулся.

— Слезайте вниз, Мишле, — скомандовала Джессика: — сядем и поговорим.

Но сколько ни говорили, выхода не было.

— Действовать надо, — вскочил Волков: — прежде всего, нужно найти судно, на котором мы сможем отсюда уйти, а потом…

— Сядь, умница, — прервала Джессика.- Те, которые на берегу, не годятся, а те, которые на воде, все с людьми и тоже не годятся.

— Нам нужна шлюпка,- после долгого молчания заявил Мишле: — Мосье Волков прав и мадемуазель, конечно, тоже права. Но оба правы только отчасти. Бывают обстоятельства, когда судно с людьми тоже годится. Ждите меня здесь,- и одним прыжком скрылся за деревьями.

Волков усмехнулся: — Идем за шлюпкой. Бывают обстоятельства, как говорит любезный Мишле, когда пиратство становится явлением положительного характера.

— Молодец, Джонни, — крикнула Джессика: — таким и должен быть настоящий мужчина, — и неожиданно сконфузилась.

Миша стиснул зубы и отвернулся.

За шлюпкой далеко не пришлось. На палубе «Оостершеллинга» осталась вторая шлюпка, совершенно такая же, как та, на которой шли до острова Сумба, и вполне исправная. Втроем со страшным трудом дотащили ее до воды и спрятали в тростниках.

Погрузили на шлюпку большой анкерок пресной воды из соседнего ручья. В камбузе шхуны нашли три банки галет, много съестного и консервов, в подшкиперской — весла, мачту с парусом и большой брезент. Когда несли на шлюпку последнюю партию груза, смеялись и радовались: совсем, как Робинзон Крузо. Даже Миша развеселился: теперь можно в большой поход. Вуз стал ближе, и Джессика ударила его между лопаток копченой колбасой.

Но у самой шлюпки смех оборвался. В ней сидел человек.

— Прошу не стесняться,- сказал он повернулся лицом. Это был Мишле, лоснящийся и торжественный. Он топорщился и фыркал, как сытый кот. — Все в порядке, мои дорогие друзья, все в порядке .

В темноте шли через рощу на мыс. Корни переплетались на земле и в воздухе. Идти было трудно. Глухо кашляла какая-то недобрая птица и в кустах кто-то шипел. От всего этого было не по себе.

Потом пахнул горячий и сырой ветер. От него вдруг сдавило горло, и покатились слезы. Кашляя и чихая, бросились обратно. Руки и лицо горели, сквозь слезы и темноту ничего не было видно.

Земля вдруг ушла из-под ног. Падали в сплошную черноту и упали на что-то мягкое. Это был песчаный берег.

Внизу сразу полегчало.

— Газы,- прохрипел Мишле,- немецкий фронт.

Миша силился что-то сказать, но не мог, и только отчаянно качал головой, сразу кашляя и чихая. Наконец, в кратком перерыве успел выговорить:

— Древовидная крапива.

— Все равно,- простонал Волков и чихнул.

Через полчаса лежали на песке слабые, но здоровые. Слушали перевод Мишиной лекции о древовидной крапиве и рассматривали при спичке волдыри на руках.

— От прикосновения к ветке вся рука сразу распухает… Ночью деревья испускают ядовитые испарения, по запаху напоминающие чеснок…

— Чеснок?- удивилась Джессика.- Не заметила.

— Чеснок? — Мишле возмутился. — Глупости. Чеснок чудесная приправа и не испускает никаких ядовитых испарений. Довольно разговоров. Идем!

Во второй раз обходили мыс по берегу.

— Здесь, — сказал Мишле и остановился. Вверху на скале смутно белел дом.

— В этом доме живет свинья Шрифтен. С моря сюда не подойти: в бухте слишком много камней и шхун. Придется нести вещи на ту сторону мыса. Подождите, пока я их достану.

— Взлом?- равнодушно спросил Волков.

— Это будет последней моей «работой»,- торжественно ответил Мишле.- Как последняя, должна быть самой изящно выполненной.

Она была выполнена очень изящно. Через полчаса из-за деревьев медленно выполз гигантский черный шар. Он вздрагивал на невидимой веревке и подходил все ближе и ближе, потом одним прыжком соскочил на поляну. За шаром спрыгнул Мишле.

В темноте распутывали веревки и разворачивали брезент. Разбирали чемоданы, связки платья, опять чемоданы и еще платье.

— Откуда столько добра?- удивился Рубец.

— Теперь к шлюпке, — распорядился Мишле. — У старой свиньи были гости… Какой-то джентльмен и дама… Осторожнее, мадемуазель, здесь камень… Я не оставил ни одной пары брюк во всем доме… Свиньи очень крепко спят. Устали, миленькие… Сюда, сюда… Деньги были в сейфе. Не сейф, а игрушка для детей младшего возраста… А теперь деньги в моем внутреннем кармане… Сейчас же придем на шлюпке к первой попавшейся шхуне и наймем ее куда угодно… Ничего, что у нас магазин готового платья, сегодня ничем не удивишь… Жертвы землетрясения.

Шхуна нашлась не сразу и не сразу согласилась.

— Срочные дела, — рычал Мишле. — Ост-Индский Банк. Кук и компания. Пошевеливайтесь, бандиты. Банк платит долларами. Любите доллары, кошкодавы?