Мишка с севера (СИ) - Мурри Александра - Страница 3

Три секунды вечности, после которых Майя развернулась и убежала, прихватив из дома заранее приготовленный рюкзак.

Увы, этой ночью бежать некуда. Она только что приехала, вообще-то.

Дверь в дом распахнулась и на крыльцо высыпала целая куча народу. Все галдели, смеялись, ловили Помпона и приближались к застывшей на дорожке композиции «Миша с лопатой и испуганная Майя, или Возвращение блудной дочери». Майе показалось, что из дома вышли человек десять, не меньше.

— Майка! — послышался звонкий голос сестры.

— Иди сюда племяшка, обниматься будем! — пробасил дядя Володя.

Мама, оказавшись быстрее всех, отодвинула локтем Мишу с его лопатой и крепко обняла дочь.

— Девочка моя вернулась… — прошептала сквозь слезы.

— Наконец-то, — проворчал подоспевший папа, и заключил в объятия сразу обеих — и жену и дочь.

Кто их обнимал еще, Майя не видела. Обзор заслонила голова матери и широкая грудная клетка отца. Но судя по силе объятий и количеству голосов вокруг, встречающих не мало. Бабушка, дедушка, дядя Володя, папин младший брат. Даже Аля выползла из своей берлоги.

Майя уткнулась носом в мягкие мамины волосы, вдохнула родной запах, и позволила выльиться из глаз всем накопившимся слезам. Хорошо, что ее лица не видно, а мамина жилетка прекрасно впитывает влагу.

— Ну что мы застряли тут, пойдемте в дом! Мы с бабушкой такой вкуснятины наготовили! — через какое-то время произнесла мама, наконец отстранившись.

Майя шмыгнула носом и торопливо вытерла шарфом мокрые щеки. Хотя, конечно, слезящиеся глаза можно списать на ледяной ветер.

— Маюшка, там твая любимая замороженная форель с перцем и солью, орешки в меду… — продолжила перечислять мама.

— Да, запахи просто обалденные весь день по дому ходят. А взять хоть один малюсенький пирожок на пробу не разрешают, Кузьма бдит, будто золото охраняет.

— Порядок должен быть! — откуда-то сверху пискнул до сих пор Маией незамеченный старичок, с метр ростом. Седой, бородатый, в аккуратном вязаном свитерке, штанишках и нарядном жилете с блестящими пуговицами. Домовой, почти такой, как их рисуют в человеческих сказках.

Вся компания гуськом шла к дому. Говорить было неудобно, так как тропинка узкая и на собеседника приходилось постоянно оглядываться. Но Кузя маленький, легкий, идет рядом не по очищенной дороге, а по сугробам. Чем Майя и воспользовалась. Домовые всегда в курсе всего, может и Кузьма поделится важными сведениями.

— Кузьма, — обращаться только по полному имени, домовые терпеть не могут, когда их имя уменьшали, или заслуги… Таланты и ум тоже преуменьшать чревато. — Как ты вырос, Кузьма! — польстила ему Майя.

— Правда? — домовой обрадовался так, будто ему на Рождество вагон сгущенки подарили. Не плохая идея, кстати. Здесь сгущенка в дефиците, и ей можно задобрить даже самого строгого представителя клана домовых. — А мне никто ничего не сказал, по одежде тоже как-то не особо…

— Ты что, Кузьма! — прервала его Майя. — Мне со стороны виднее, я же тебя давно не видела, теперь разница в глаза прям бросается. И штанишки, смотри, вроде коротковаты…

Щепетильный в делах гардероба, да и в любых остальных делах тоже, домовой, остановился и пристально изучил штанины.

— Скажу по секрету, — прошептал, догнав девушку. — Вчера привезли большую партию мандарин. Помню я твою слабость. Я тебе в комнату парочку…

— Килограммов?

Экономный домовой немного нахмурился, но вспомнив о своем росте, спорить не стал.

— Ага, пару кило оставлю.

Пусть эта информация не та, на которую рассчитывала Майя, но тоже не лишняя. Тем более, что в Лапилаипоиалпоисисуурунемаамеретагаландию доставляли какие-то особенно вкусные мандарины. Не такие, которые можно купить в городе на каждом углу.

Отвлечься надолго не удалось. Все тот же Кузьма, перед тем как зайти в дом, по-шпионски оглядываясь, доложил:

— Он идет последним, буравит взглядом твою спину. Злой.

Взгляд-то Майя чувствовала, из-за него и расслабиться не получалось. Но зачем Мишка к ним в дом идет?

— Его пригласили? — заподозрила она неладное.

— Да.

— Кто? — Майя сразу подумала о коварной сестре интриганше. Аля в дом забежала первой и сразу же пропала из виду.

— Все. Это всеобщий сговор. Берегись! — предупредил Кузя.

Что на это ответить, Майя не нашлась. Только глубоко вздохнула.

Тяжелая деревянная дверь закрылась за последним гостем. Майю окутали тепло и уют родительского дома. Знакомые с детства голоса, запахи, суета и вечные споры, без которых ее семью сложно представить.

В душе Майи замешивался вихрь противоречивых эмоций. А на улице поднимался сильный ветер, и даже круглощекая луна предпочла спрятаться за густыми серыми тучами.

К счастью, на немедленном общении никто настаивать не стал. Майю отправили на часок отдохнуть и привести себя в порядок. Папа предложил баньку стопить. Но потом блудное дите, безо всяких отговорок, ждали в столовую на ужин. Праздничный ночной ужин в ее честь. Все приглашенные специально выспались днем, а Майя наверняка всю дорогу проспала.

Зайдя в свою детскую спальню, Майя огляделась. Все в комнате было именно так, как она оставила. Ее книги, учебники, разбросанные карандаши и одежда. Любимый плюшевый мишка в кровати. Только странно, что пыль нигде не лежала. Будто кто-то все заботливо протирал, и снова ложил на место.

На глаза в очередной раз за вечер навернулись слезы. Сколько же их там накопилось?! Что за плакса такая?! — рассердилась на себя Майя.

Много накопилось, — поняла она. Ибо даже проверенная гримаса «Морда кирпичем», призванная остановить соленые потоки, оказалась бесполезной.

Девушка открыла шкаф, нашла старые джинсы и любимый свитер. Вся одежда пахла приятно, никакой затхлости и моли. Старое белье, правда, не подходило. Все-таки за два года там, где надо, объема у Майи прибавилось. Белье достала из рюкзака, заодно и небольшую косметичку, чтобы привести в порядок лицо.

Слезы текли, будто невидимый кран отвинтили.

С фотографии на прикроватной тумбе на Майю смотрели смеющиеся лица. Ее собственное, Мишки и маленькой Альки. В тот солнечный зимний день они втроем лепили во дворе снеговика, играли в снежную войну — две девчонки против одного мальчика, и лопали утащенные с кухни пироги в прикуску с сосульками. Были счастливы.

Родители Миши, единственные в поселении, у кого в то время имелся фотоаппарат, сфотографировали сына с соседками на память. На фото Майя с Алей стоят рядом, снеговик за спиной у Али, а за спиной у Майи — Мишка. Все кроме него смотрят в объектив, даже снеговик. Ответственное дело, однако, — фотографироваться! Но светловолосый парень, нагнувшись немного вперед, заглядывает в лицо стоящей впереди девушке. Его мама потом выговаривала Майе, что та якобы отвлекла его, не дала нормально позировать.

Слезы текли.

Выглянув за дверь, осторожно, чтобы ни с кем не столкнуться, Майя пробежала по коридору в ванную комнату.

Как же! Ни с кем не столкнулась. Почти. Но только благодаря скорости и ловкости этого «кого-то». Майя почувствовала движение и еле ощутимое касание. Кто-то высокий и теплый скользнул вплотную к ней, задержался на короткий миг, и исчез. У Майи перехватило дыхание, из горла вырвался судорожный всхлип.

Добравшись на ватных ногах до конца коридора, включила свет в ванной комнате. На пороге оглянулась. Снова ощущение чужого взгляда, как в лесу по дороге домой. Но в темноте коридора ни зги не видно.

Ладно, это мог быть и Кузя, — Ха! Под два метра ростом?! — или любое другое существо, а не тот, кто занимал все ее мысли.

— Выбрось его из головы! Ни до чего нового, все равно не додумаешься. А старое не подходит, — прошептала, разглядывая собственное отражение в зеркале. Темные волосы спутаны, лицо бледное, карие глаза как у испуганной лани, на которую охотится большой и страшный кошмар всей ее жизни.

Слезы течь перестали.

Да, старые методы уже не актуальны. Что-то подсказывало, что на этот раз сбежать не удастся.