Каприс для Кати (СИ) - Степанова Мария Игоревна - Страница 6

- Ах ты урод! - Катя оттолкнулась от подоконника и полетела ногами вперед. Паркурский опыт пригодился. Сбив фашиста ударом обеих ног, она перекувырнулась через голову и вскочила. Немец упал на пол и застонал - похоже, что Катя разбила ему нос и выбила пару зубов. Он плевался кровью, ругался, но вставал, перехватывая автомат.

- Ну-ка дай! - Катя выхватила у Толи футляр, размахнулась и изо всей силы ударила немца по башке. Немец икнул, упал навзничь и больше не шевелился.

Замахиваясь футляром, скаля от страха и возбуждения зубы, Катя обернулась ко второму фашисту, который почему-то не помогал своему напарнику, а стоял столбом. Она была готова молотить его футляром до смерти, но увидела немца и замерла. Перед ней стоял мальчишка. Высокий, худой, белобрысый. Он был бы похож на Толю, если бы не форма и автомат на тощей шее, который он даже не пытался схватить.

- Только двинься, как врежу! - предупредила Катя.

Немец открыл рот и что-то сказал. Катя не поняла и снова замахнулась. Немец снова что-то произнес и чтобы его поняли, махнул рукой на окно, уходите, мол. Катя не стала дожидаться, пока он передумает, схватила Толю, который так и лежал кулем на полу, вытолкнула его в окно и выпрыгнула сама. Следом за ними серой тенью выпрыгнул Пушок. Последнее, что она увидела, это как немец махнул ей рукой. Кажется, даже по-дружески. Странный какой-то...

Им повезло, что по улице колонну людей уже прогнали. А то бы они выпали прямо в лапы к фашистам. Миша потащил их какими-то закоулками, и вскоре вывел к домам, которые могли бы называться многоэтажками. Наверное, это был самый центр города, раз тут стояли такие дома.

- Я думала, у вас нет таких домов, - на бегу сказала Катя. Миша бежал и смотрел на номера. Они проскочили дом номер восемь, и номер десять, и номер двенадцать. У дома номер четырнадцать Миша остановился, осмотрелся и побежал к подъезду. Катя за ним, таща за руку спотыкающегося Толю. Сзади, истошно мяукая, бежал Пушок. Катя остановилась и подхватила кота. Он тут же забрался повыше на грудь и обхватил ее лапами. Очень умный кот.

В подъезде они не пошли наверх, а наоборот, спустились вниз. Катя с удивлением увидела, что в подвале была котельная. Наверно, раньше не было центрального отопления. Миша все шел и шел, пока не наткнулся на еще одну дверь. Дверь была железная, тугая, она со скрипом отодвинулась, и ребята проникли внутрь. Миша закрыл дверь и задвинул длинный железный прут - щеколду.

Обессиленные ребята упали на пол. Помещение было совсем маленькое, скорее всего, это был чулан для хранения лопат и другого инвентаря. Под низким потолком чулана светилось небольшое окно-воздуховод.

- Толя, ты как? - Катя заглянула мальчику в лицо.

- Все хорошо, - ответил он и пожал ее руку в знак благодарности. - Спасибо тебе, - прошептал он.

Катя потрепала его по плечу и вдруг, краем глаза заметила шевеление в углу. Она резко обернулась - за дверью стояли две девочки, одна постарше, лет десяти, другая совсем малышка. В подвале было темно, свет проникал только через окошко, но и при таком скудном свете Катя видела, как блестят огромные глаза старшей девочки. Она поднялась и пошла к ним. Младшая уткнулась старшей в живот.

- Не бойтесь меня, - Катя протянула вперед руку, - я вас не обижу.

Она подошла к ним и присела на корточки.

- Смотри, - тронула она младшую за руку, - кто у меня есть!

Любопытная малышка отлепилась от живота старшей и посмотрела на Катю. Катя отцепила от себя кота.

- Смотри, это Пушок. Хочешь его погладить?

Она протянула кота девочке и та осторожно коснулась ушей кота. Пушок прижал уши, но не сопротивлялся, а покорно висел в руках Кати. Осмелев, девочка погладила кота по спине, и тот, неожиданно, замурлыкал. Девочка засмеялась.

- Ну вот видишь, ты ему нравишься, - облегченно проговорила Катя.

Пока маленькая забавлялась с котом, Катя заговорила со старшей.

- Вы кто?

Девочки были похожи, сразу видно, сестры.

- Я - Шура, - ответила старшая девочка в полголоса, - а вот она - Маруся.

- А тут как оказались?

- Немцы пришли к нам...

- Домой?

- Нет, в детский дом.

- Вы жили в детском доме?

- Да.

- И что дальше?

- Немцы пришли, велели всем собираться. Мы собрались. Воспитательница Нина Ивановна сказала, что мы пойдем на площадь. А потом, когда мы шли, она мне сказала, как немцы отвлекутся, бежать и прятаться.

- И вы сбежали?

- Да, заплакал маленький Ваня, Нина Ивановна взяла его на руки, немцы ругались. Я схватила Марусю и забежала в подъезд. А потом сюда...

- Ты большая молодец! - Катя погладила девочку по темной головке.

Она оставила девочек. Маруся перестала хныкать, а начала что-то щебетать, забываясь и переходя на громкий голос. Сестра шикала на нее, и девочка закрывала сама себе рот ладошкой.

Катя подошла к Мише, стоящему у маленького оконца. Он напряженно прислушивался. На улице бегали немцы, ездили машины, кто-то громко переговаривался и слышалась автоматная стрельба.

- Чего это они засуетились? - хмуро произнес Миша, - странно это.

Катя почувствовала прикосновение - за спиной стоял Толя.

- Дайте я послушаю, - попросил мальчик.

Миша пододвинулся, Толя встал рядом. Он долго слушал, потом лицо его просветлело.

- Наши идут!

У Кати екнуло в сердце.

- Что ты слышал? - Миша повернул Толю к себе, - откуда знаешь?

- Я по-немецки понимаю, - ответил Толя, - немцы хотят уходить!

Внезапно до Кати дошел смысл сказанного и она в ужасе распахнула глаза.

- Немцы убьют всех, кого согнали на площадь! И город взорвут! Весь!

В это время раздался оглушительный удар. Снаружи в железную дверь колотили и пытались открыть. Испуганные девочки подбежали к Кате, она обняла их. Маруся снова заплакала, Шура вжимала ее лицо себе в живот, чтобы те, кто ломился с той стороны, не услышали плача. Толя прижался с другого боку, но Катя заметила, что футляр он держал в этот раз не оберегая, не закрывая своим телом, а как оружие. Миша выступил вперед.

Железная дверь вибрировала и гремела, но открываться не спешила. Толстый засов крепко держал оборону. Неизвестно зачем засов был сделан с этой стороны, но сейчас он спасал несколько жизней. Снаружи еще постучали, было похоже, что дверь открывали плечом и ногами, но, поняв тщетность, ушли. Ребята боялись поверить в везение. Оставив Катю с девочками, Миша и Толя вернулись к окну. Они слушали и о чем-то шепотом переговаривались.

Катя думала о том, что назавтра города не будет. Скорее всего, и людей не будет, потому что она уже поняла, немцы не шутили. Смерть и страдания - вот что значит война. Смерть. И страдания. Страх. Разрушение. Ничего не останется. Ничего не останется...

... Дом Титовых... На Советской.

- Миша! - Катя крикнула это почти в полный голос, и Миша, испугавшись, развернулся к ней.

- Что? Что случилось?!

- Дом Титовых! На Советской!

- Каких Титовых? - он непонимающе сморщил лоб, а Катя махала руками, захлебываясь словами.

- Нам рассказывали... на экскурсии, помнишь, я тебе говорила... город будет разрушен... только один дом останется цел! Дом Титовых на Советской!

Он ее понял с полуслова.

- А номер дома помнишь?

- Номер... нет, не помню... - Катя растерянно посмотрела на друга.

- На Советской много домов, - Миша деловито почесал макушку, - вспоминай, где именно этот дом? Может что-то рядом помнишь?

- Помню! Рядом кирпичное здание, нам говорили, до революции там была монастырская гостиница.

Они дождались, когда на улице стихло. Миша пошел на разведку, велев им запереться на щеколду, но быстро вернулся, сообщив, что улица пуста. Ребята выбрались из дома. Было уже совсем темно. Пять темных фигур двигались вдоль домов, приникая к земле каждый раз, когда замечали движение. Маруся быстро устала и Миша взял ее на руки. Девочка обхватила его за шею и тихонько дышала в щеку. Катя подхватила Толю, а Шура несла кота. Дети не дошли до нужной им улицы пару сотен метров, как вокруг разверзся ад. Взрывы начались издалека, но все приближались и приближались. Дома рушились, уши заложило, глаза чесались от пыли и дыма.