Павлиний хвост (СИ) - "Daykiry" - Страница 14

— Ты чего? — спросил он, рассматривая меня с неподдельным непониманием. — В столовую боишься не успеть, что ли?

Меня пробрало на смех. Гошка неподражаем! При всех своих данных, он оставался таким балбесом. Столовая… Да я отродясь не ел в нашей столовой. Там вообще кто-нибудь ел, кроме первокурсников... и Гошки, судя по всему?

— Нет, я к Костику.

— А где он? Его не было сегодня на парах, — брови Гошки сошлись на переносице, и он сразу стал выглядеть серьёзней.

— Не знаю. Надеюсь, что дома. Хочу выяснить, не случилось чего.

Гошка неожиданно внимательно посмотрел на меня и, прищурившись, сказал, не спросил:

— Ты волнуешься.

— Волнуюсь, — не стал скрывать я, мимолётно думая, что, кажется, Гошка ревнует. Но он уже как-то расслабился, расправил плечи и кивнул в сторону лестницы.

— Пойдём.

Он неожиданно пошёл первым, а я за ним, удивлённый такой реакцией. Уже на улице, когда Гошка рванул молнию куртки и сунул руки в карманы, он посмотрел на меня, и я заметил в его глазах вспыхнувшие огоньки лёгкого разочарования.

— Слушай, к чему это всё?

— Что «всё»?

Гошка передёрнул плечами и как-то даже сбился с шага. Я наблюдал за ним и понимал, к чему он клонит. Но решил не перебивать: пусть лучше сам скажет, чем потом всё окажется не так, как я предположил. И получится как с Костиком.

— Ну, всё. Я просто не понимаю. Ты вроде встречаешься с Костиком, делаешь мне минет, потом ещё один, потом мы идём на свидание, как ты сказал. А теперь ты снова возвращаешься к Костику.

Кивнув, я мысленно хмыкнул: я оказался прав. С Гошкой всё было проще. Все его мысли лежали на поверхности, и не приходилось гадать. И он говорил прямо. Не как Костик. Да и, видимо, уже освоился с осознанием собственной ориентации, если хочет узнать ответы. Это радовало, так как избавляло меня от множества проблем. Большой — огромный — шаг вперёд сделан. Мне оставалось только легонько подталкивать Гошку в нужном направлении. Но для начала стоило выяснить, что случилось с Костиком и почему он не пришёл на занятия. Интуиция, которая, к слову, меня в таких вещах очень редко подводила, твердила, что что-то случилось, а не просто Костик в кои-то веки решил забить на учёбу.

Гошка же продолжал смотреть с требовательной вопросительностью, и мне пришлось отвлечься от своих мыслей. Качнув головой в сторону остановки, я тоже застегнул куртку, так как ветер продувал насквозь, и сказал:

— Я не возвращаюсь к Костику. Я волнуюсь о нём. И это нормально.

— Для тебя — нормально?

Что за удивление в голосе? Да, я волнуюсь за людей. Особенно за тех, которые не один день провели со мной рядом. Может, я хреновый парень, но друг из меня неплохой.

— Нормально, — нехотя ответил я и недовольно глянул на Гошку. — А что, не похоже, что я могу за кого-то волноваться?

— Не похоже, — честно ответил он. Потом немного помолчал и добавил: — Ты не на всё ответил.

— На что ещё я не ответил?

Чёрт, и везёт же мне на зануд. Одного Костика будто мало. Гошка пусть и прямолинейный, но такой же доёбистый оказался. И это раздражало в данный момент, когда нервы и так знатно трепала неизвестность, а автобуса всё не было.

— По поводу Костика… Слушай, я понимаю, что, может, немного настырный, но я хочу знать. Для меня это важный шаг. Я ведь никогда не думал, что гей. И ты мне нравишься вроде, потому я не против, но меня беспокоит…

Я смотрел на него и поражался такой честности. Особенно средь бела дня, хорошо хоть на остановке никого не было, а то б обоим прилетело по морде, окажись рядом какой-нибудь бравый боец за нравы. И всё же слова Гошки подкупали, я не мог просто их проигнорировать, одновременно почёсывая чувство собственной важности: всё же моих рук дело, увёл парня на тёмную сторону. Не должно такое добро доставаться девкам, не оценят же. Будут требовать кино, домино, вино и давать по праздникам.

— Мы расстались с Костиком, можешь не париться по этому поводу. И ты мне тоже нравишься. И нравится то, что я тебе небезразличен. Так что не волнуйся и… О, наш автобус, — я первым подлетел к дверям и вошёл внутрь, сбегая от неловкого разговора. Признаваться в чувствах на трезвую голову было для меня в новинку.

Обычно я говорил всю эту чушь, когда меня переполнял виски, текила или хотя бы водка. А сейчас… Это было действительно очень неловко, потому что в такой ситуации я оказался впервые. Но признание как-то само вылетело. И оно было правдивым. То есть Гошка мне нравился. И вроде бы ничего ужасного я не сказал, но всё равно ощущал себя неуютно и в автобусе предпочёл уткнуться в телефон, старательно делая вид, что читаю. Гошка не стал лезть, отвернулся к окну и явно думал о чём-то своём. Может, даже обо мне. Я не исключал такой возможности.

К Костику мы приехали через сорок минут. Я сначала звонил в домофон, но никто не реагировал. Поэтому, прыгая от холода, мы дождались, когда из подъезда выйдет кто-то из соседей, под наблюдением двух старушек, стоящих недалеко.

— Наркоманами, наверное, нас обзывают, — хмыкнул я, кивая в их сторону. Гошка улыбнулся и закопался носом в ворот куртки, так ничего и не ответив. Домофон запищал, и я облегчённо выдохнул, пропуская выходящую девушку, а после этого ныряя внутрь подъезда.

Дверь квартиры Костика нам тоже не спешили открывать. Хотя звонок у Костика громкий, наверное, все соседи слышат. И я оказался прав: дверь справа отворилась, и оттуда выглянула седовласая голова.

— Чего звоните? — спросила голова недовольно. Я осмотрел очередную старуху, проживающую в непосредственной близости от Костика и явно блюдущую за порядком — иначе объяснить её внимательный и проницательный взгляд было невозможно. Не живут же люди на пенсии спокойно.

— Да мы к Костику из шестьдесят пятой. Он в университете сегодня не появился, решили проверить, всё ли в порядке.