Преступление победителя (ЛП) - Руткоски Мари - Страница 45

За все те часы, что она просидела рядом со своим отцом, эта просьба была первой. А на какую еще просьбу она надеялась?

Возможно, принести стакан воды. Или рассказать, что произошло с кинжалом, который он дал ей. Он не мог не заметить его замену другим. Броский клинок императора был на самом виду, пристегнутый у талии Кестрел.

Казалось невозможным рассказать отцу некоторые вещи, пока он не спросит сам.

Но некоторые слова выходили легко, потому что были наполнены злостью, и Кестрел произносила их до этого много раз:

— Я не хочу иметь ничего общего с армией.

— Кестрел.

— Посмотри, что она сделала с тобой.

— Мои раны заживут.

— А в следующий раз? Ты будешь сражаться до того дня, пока тебя не убьют, а мне придется ставить на стол пустую тарелку для духа моего отца.

— Мы не верим в духов.

— Тогда мне от тебя не останется ничего.

— Нам нужно больше солдат, — сказал генерал. — Армия слишком рассредоточена.

— Тогда прекратите захватывать новые территории.

— Это не то, чего хочет император.

— А чего хочешь ты?

— Это глупый вопрос, — ответил генерал.

Из-за того ли, что он знал Кестрел всю ее жизнь, ему было легко подобрать слова, которые ранят ее глубже? Но нет, не время давало кому-то эту силу. Арин тоже ею обладал. «Я больше не знаю, кто ты, — сказал он. — И не хочу знать».

Если она обойдет дуэльные клубы и запишет в армию новых солдат, будут ли их смерти ее виной? Будет ли кровь людей, которых они убьют, на ее руках? А скорбь и гнев тех, кто их потеряет, тоже окажется на ее совести? Кестрел вспомнила, как сироты войны хотели черных воздушных змеев.

— Вербуй их сам, — ответила она отцу.

Он молчал, пока она шла к двери. Именно эта тишина в конечном итоге остановила ее. Хотя Кестрел стояла к отцу спиной, перед ее мысленным взором все еще висел образ его, раненого, на кровати. Бледного, изнуренного. Такого усталого, каким он никогда раньше ни был.

Если она завербует новых валорианцев... это может помочь ему, когда он вернется на поле битвы. Увеличение числа солдат может означать безопасность для него еще на год. Может, два.

Кестрел вздохнула. Не поворачиваясь, она сказала:

— Я не понимаю, почему ты думаешь, что я могу убедить кого-то пойти на войну.

— Люди любят тебя.

— Они любят тебя. Я лишь твоя дочь.

— Ты сбежала из Герана. Ты сообщила нам о восстании. И к настоящему времени каждый знает, каким образом я выиграл для нас восточные равнины.

— Мне хотелось бы, чтобы ты назвал ту идею своей.

— Я бы никогда этого не сделал.

Кестрел обернулась, прислонилась спиной к двери и скрестила руки на груди. Она вспомнила, о какой информации в последний раз попросил Тенсен.

— Ты знаком с главным водным инженером?

— С Элинор? — Генерал смотрел на Кестрел со своего места на кровати, прищурив от боли глаза. Разговор утомил его. Его дыхание сбилось. Другой человек на его месте давно попросил бы о лекарстве. — Немного знаком.

— Со времени восточных кампаний?

За исключением равнин, восточные земли были влажными, особенно в южной части, хотя валорианские солдаты никогда не достигали города королевы в дельте.

— Да, и геранской. Почему ты спрашиваешь?

— У нее есть в столице дом. Я подумала, что... может быть, после того как я обойду дуэльные клубы, тебе захочется, чтобы я нанесла ей визит. Я могла бы предложить ей присоединиться к полку, когда он будет возвращаться на восток. Вам же нужны люди, которые знают, как строить мосты и дамбы...

— Да. — Будь у него больше сил, лицо генерала выразило бы удивление. — Нужны. Но теперь Элинор работает на императора. Он не любит делиться. Не стоит терять времени на визит к ней.

Кестрел помедлила и произнесла:

— И пойду в дуэльные клубы при одном условии.

— Вот как. — Генерал опустил голову на влажную подушку. — Сделка. Что от меня требуется на этот раз?

— Выпей свое лекарство.

* * *

Дуэльные клубы были условно тайными сообществами. В городе их существовало четыре, каждый предлагал молодым аристократам роскошный штаб для закрытых вечеринок, страстных минут в уединенных комнатах — и, разумеется, дуэлей.

Каждый клуб имел в своем распоряжении впечатляющее разнообразие оружия. Были комнаты, которые закрывались на ключ, для тех противников, кто хотел сразиться без свидетелей, и арены для публичных поединков.

Немногие правила дуэльных клубов были известны всем. Убери за собой кровь. Ставки делаются наперед. Вход только для членов. Даже леди Кестрел не удалось бы войти, если бы она не показала кольцо с печаткой своего отца.

Она чувствовала себя здесь неуютно. Не имело значения, что стены были обшиты темным деревом, а мебель обита шелками с южных островов. Комнаты насквозь пропахли вином, потом и кровью. Это напомнило Кестрел о том, как она сражалась в Геране с Айрексом. Как его сапог раздробил ей колено. Она вспомнила, как когда-то ее придавил своим весом к полу Плут.

Во рту у Кестрел появилось вяжущее ощущение.

Она попросила, чтобы ей принесли воды, а после занялась делом.

Посетив три клуба, Кестрел собрала около двадцати имен. Это было немного. Некоторые из записавшихся валорианцев дико сверкали глазами и хохотали. Кто-то поддался лести. Другие — особенно те, кому скоро должно было исполниться двадцать, — смирились с неизбежным, потому что империя бы в любом случае скоро заставила их выбирать между военной службой и браком. Если валорианка не готова рожать детей, чтобы увеличить население империи, то ей придется отправиться на войну.

В одном из клубов вместе записались две девушки. Они настояли на том, чтобы их имена были в одной строке. Кестрел поняла, что эти девушки — пара. В армию часто вступали приверженцы однополой любви и те, кто не хотел вступать в брак по расчету. Кестрел смотрела, как девушки вписывают свои имена, и думала о собственной близящейся свадьбе. Теперь она чувствовала себя еще хуже, чем раньше.

Забрав список, Кестрел убрала его в карман юбки.

В последнем клубе, куда она зашла, в самом разгаре была дуэль.

Вокруг небольшой арены плотной толпой стояли люди и громко кричали. Воздух был тяжелым. Кестрел опоздала к началу, поэтому ей пришлось остаться в задних рядах. Бросив взгляд поверх чьего-то плеча, она мельком увидела бойцов. Оба были мужчинами, свои светлые волосы они собрали в пучки. Тот, кто находился к Кестрел спиной, был стройным, но быстрым.

Бой шел на кулаках. Кестрел не увидела оружия ни в руках сражавшихся, ни при них: дуэль шла не из-за чести, а ради удовольствия.

Более крупный мужчина ударил второго кулаком в лицо. Тот вскрикнул. Толпа подалась вперед.

Кестрел тоже сделала шаг поближе. Она узнала вскрик. Могла бы поклясться, что знает голос. Но промежуток между людьми, через который она получила возможность видеть бойцов, уже закрылся. Теперь ей ничего не было видно, люди кричали, а Кестрел даже не могла разобрать, кричат ли они чье-то имя.

Это имя выкрикнула она. Но его поглотил шум.

Кестрел локтями проталкивалась вперед, ближе к арене. Более стройный мужчина поднимался с пола. Он несколько раз ударил противника снизу в живот, дернул за ухо и дал кулаком в лицо.

Крупный упал и больше не пытался подняться.

Толпа снова начала кричать, и на этот раз в какофонии шума четко выделялось имя — то же, что было на устах Кестрел. Она снова произнесла его. Победитель повернулся, вытер кровь у рта и увидел ее.

Ронан.

После того как толпа разошлась, Кестрел попросила, чтобы владелец клуба выделил для нее уединенную комнату. Ронан был членом клуба, и мог бы сам об этом позаботиться. Однако он только смотрел и слушал, как Кестрел отдает указания. Его лицо выражало нечто вроде любопытства или приятного удивления от неожиданного появления старого друга. Однако его улыбка была горькой.