Преступление победителя (ЛП) - Руткоски Мари - Страница 30

Однако Арин слышал зов крови. Он отвернулся от счетовода.

— Я знаю, что в моих интересах, — сказал он ей.

Женщина улыбнулась и снова положила ноги на стол.

— Однажды ты поймешь это лучше.

Арин встал из-за стола, вышел из таверны и шагнул в ночь.

* * *

Моряк поднялся и, взмахнув рукой, протянул ее Кестрел. Девушка позволила ему помочь ей встать. Он накинул свою куртку ей на плечи и завязал свободные полы затейливым узлом.

— Милая дворцовая служанка, не отправишься ли ты в море вместе со мной?

— Я потоплю корабль. Разве ты не видишь? Я приношу неудачу.

— Как раз такая, какая мне нужна. — Он чмокнул ее в щеку и побежал по камням к набережной. — Я замерзаю! — крикнул он, направляясь в сторону города. Он рванул вперед и начал напевать ту же мелодию, что и раньше. Он пел громко и звучно. Его голос более-менее попадал в ноты, и Кестрел с удовольствием слушала, как песня скачет по волнорезам, прерываясь вместе с дыханием бегуна.

Мелодия не была красивой. Голос, под завязку залитый спиртным, совсем не напоминал голос Арина. Но он звучал счастливо. Он наполнил Кестрел весельем, и девушка подумала о том, что можно радоваться и тому, что у тебя есть.

Кестрел получила то, что хотела. Теперь пора было возвращаться во дворец. Однако ноги не хотели нести ее обратно. На холм она едва поднималась.

Она не хотела возвращаться. В ней поднялось неповиновение и неподвижным камнем встало в горле, причиняя боль. Девушка стояла перед высоким мостом над рекой, которая спускалась с горы и петляла через город. Кестрел следовало перейти ее. Следовало сойти с противоположной стороны моста и миновать аристократический квартал с его масляными лампами, стенки которых состояли из множества небольших стеклышек в форме алмазов.

Но Кестрел осталась стоять на месте.

Она прикоснулась к кованым железным перилам, которые обрамляли реку. Холодный металл обжигал. Ведя по перилам рукой, Кестрел пошла вперед — медленно, а потом быстрее, спеша вдоль реки лишь затем, чтобы посмотреть, куда поток ее выведет... главное, чтобы подальше от того места, где ей полагалось быть.

* * *

Инженер-гидротехник. Арин пошел по узкой лестнице, которая вела прочь из Теснин. Поднявшись наверх, он повернулся и окинул взглядом город. Во тьме были разбросаны фонари — драгоценные камни на черном бархатном покрывале.

Арин прекрасно понял, что означали ставки на платье. Хотя Тенсен и сомневался в нем, Арин оказался прав: с главой Сената расплатились доходной информацией. Чиновник оказал императору услугу. Но какую?

И, если инженеру заплатили точно так же, что сделала она?

Арин услышал шум воды. Река.

Он вспомнил, что рядом находился канал, где река сужалась и становилась менее бурной. Последовательность шлюзов, спроектированных той самой женщиной.

Арин вышел к реке и направился вдоль нее.

* * *

Увидев шлюзы, Кестрел остановилась. Она восхитилась представшей перед ней системой: серией водных ворот, которые могли открываться и закрываться, поднимая или понижая уровень реки, чтобы баржи без затруднений доставляли товары.

Это изобретение было плодом деятельности острого ума.

* * *

Когда Арин вышел к шлюзам, то увидел дворцовую служанку, которая стояла к нему спиной. Это была валорианка: в бледном свете далекой лампы он рассмотрел белую окантовку голубой юбки, наполовину скрытой огромной курткой. Волосы служанка спрятала под рабочим шарфом. Она казалась маленьким сгустком теней.

Почему-то сердце Арина зашлось при виде нее. Мальчик, каким он когда-то был, отражение которого иногда мелькало в зеркале, тихо произнес внутри него, что она одинока. Что она красива.

Но перед ним была не картинка, а человек. Незнакомая валорианка, с которой он не хотел иметь ничего общего. Ее дворцовое платье напомнило Арину, сколько зла ему причинила империя.

Он приказал мальчику убираться.

Арин продолжил идти вперед. Он следовал вдоль канала, пока тот не изогнулся. Даже если он оглянется, то уже не сможет увидеть служанку.

* * *

Чем больше Кестрел всматривалась в шлюзы, тем больше чувствовала себя этой рекой. Она ощущал свои изгибы. Все то, чему не давали прохода врата. Железную ложь, которую она сама туго свернула и заперла.

Кестрел услышала шаги другого ночного бродяги. Они замедлились, но не остановились. Путник прошел мимо, и его шаги стали далеким эхом, а затем и вовсе затихли.

Ей тоже следовало уходить. Кестрел не сможет избегать дворца вечно.

* * *

Что-то заставило Арина повернуть назад. Рука какого-то бога? Он не знал. Но ноги понесли его обратно, не дав опомниться. Его тело ожило, наполнилось стремлением.

В голове Арина звенела загадка, но он ускорил шаг. Почему он испытывал такую потребность вернуться?

В дворцовой служанке, в одиночестве стоявшей на берегу канала, ничего таинственного не было. Что еще он должен в ней увидеть?

Но...

«Скорее», — твердили его ноги.

«Скорее», — торопило сердце.

Однако служанка уже ушла.

* * *

Арин стал искать ее. Там, где канал вливался в реку, а над ней в темноте изгибался мост, он вспомнил обувь служанки: это были черные дуэльные сапоги. Зачем служанке носить обувь, которая являлась частью церемониального костюма для валорианской дуэли?

Только если у нее не оказалось ничего более практичного. Перед мысленным взглядом Арина предстала очень необычная картина: безликая служанка копается в горах нарядных туфель в поисках удобной пары.

Почему ему такое представилось?

С ее кинжалом тоже было что-то не так. Служанки носили оружие, как и все валорианцы, но не оборачивали рукояти тканью. Рука могла соскользнуть. Арин не мог понять, зачем кому-то скрывать рукоять подобным образом... разве что ее вовсе не стоило показывать.

Теперь он бежал. Пот опалил порез у него на лице.

Хотя Арин и не видел рук служанки, они представали в его воображении такими, какими он их помнил.

Он видел бледные тонкие пальцы. Вспоминал, как они тянулись к его собственным. Почувствовал, как они скользнули под его рубашку и коснулись кожи. Увидел, как они выбивали музыку из-под черных и белых клавиш, вызывали целую бурю, а затем замедляли мелодию, успокаивали ее и превращали в сон.

Когда Арин наконец увидел в темноте руку девушки, лежавшую на перилах у моста, ему показалось, что это призрак из его воображения. Пальцы служанки плясали по перилам. Они играли неслышную песню.

Он узнал эту привычку.

Узнал руку.

Арин замедлил шаг. Девушка была погружена в мысли. Она не услышала, как он подошел, а если и услышала, то не обратила внимания. Она была поглощена рекой. Музыкой в ее голове. Она неотрывно смотрела во мрак.

Арин тихо приблизился, произнес ее имя и прикоснулся к холодной ладони. Он не хотел напугать ее.

Сначала он подумал, что ему это удалось. Арин почувствовал спокойствие внутри нее, перед тем как она повернулась к нему. Он почувствовал, что она узнала его. Но когда Кестрел наконец подняла на него взгляд, она отпрянула, будто не знала его. Она выхватила ладонь из его руки и взмахнула ею, будто хотела защититься от него. Загородить его от своих глаз.

Значит, он все-таки ее напугал. На ее губах замер вскрик. В глазах — ужас.

Перед ней стоял монстр. Теперь Арин вспомнил.

Он был этим монстром.

Кестрел увидела, как Арин резко отпрянул от ее руки, когда она хотела прикоснуться к нему. Ее ладонь будто опалило пламенем.