Самый лучший враг - Емец Дмитрий Александрович - Страница 45

Арей прокрутил в руке меч. Оттолкнул ногой стол. Схватка обещала быть интересной. Лысоватый страж плавно пошел по дуге, закручивая барона мрака, и внезапно выбросил клинок, предупреждая мощную, тоже абсолютно внезапную атаку Арея.

Мечник отпрянул, пропустив колющий удар так близко от виска, что ощутил холод клинка. И тотчас круговой удар пошел в переднюю ногу Арея, предупреждая его попытку сблизиться. Барон мрака разорвал дистанцию, уйдя в глухую оборону. Ему требовалось время подумать. Охотник за глазами предугадывал следующее его движение. Вот уж точно: властелин следующей секунды!

Этот бой стал одним из труднейших в жизни Арея. Бой с тем, кто знает каждый твой шаг и всегда, как бы ты ни рвался вон из кожи, опережает тебя на один вдох. Все это напоминало барону мрака шахматную партию. Нагрудник стража с поблескивающим на нем дархом был королем, а сам Арей — ферзем, пытающимся загнать короля в угол доски.

‹‹Отлично, — подумал барон мрака, хотя ничего отличного не было. — Ты знаешь обо мне все… Значит, меня спасет только атака! Чем яростнее атака, тем меньше времени у тебя думать››.

Понимая, что все его движения заранее известны противнику, Арей атаковал мощными сметающими ударами, уклоняясь от жалящих уколов, которыми старался опередить его соперник. Его выпадов Арей предугадать не мог, но он знал, что предпринял бы сам в ответ на рубящие удары. Порой он ошибался, и один раз великолепно отточенный клинок сбрил часть его бороды.

Наконец король был загнан в угол доски, которым здесь, в трактире, стала стена. Наугад отбив колющий удар в живот, Арей перехватил свой длинный клинок за незаточенную часть и бросился с ним вперед точно с копьем. Он знал, что уйти стражу некуда. Но лысоватый все равно ушел. Невероятным образом извернулся и мечом мазнул Арея по лицу, навсегда оставив шрам.

Не успевая перехватить меч для атаки, барон мрака выпустил его и, прежде чем упавший меч коснулся пола, вогнал в грудь своему противнику его же собственный дарх. В яростном сопротивлении чужой дарх обжег Арею пальцы, но ярость заставила его отвердеть. Отвердев же, недальновидная сосулька из глубин Тартара стала оружием не менее грозным, чем любой спиральный кинжал. Эго был, видимо, первый случай в истории, когда стража мрака закололи его же собственным дархом.

—      Как ты это сделал? Меня мог убить только Арей, — прохрипел раненый.

—      Я за него! — сказал мечник, опять угадывая рядом вездесущую Аидушку. Звона косы он не услышал, но она опять кратко отразилась в глазах умирающего.

Дверь распахнулась. Вернулись великанша с мечом-плетью и оборотень. За ними спешили припозднившиеся циклопы-вышибалы.

—      Ушел!... Тот, с серебряной нашлепкой на глазу… ослепил нас и ускользнул... — пожаловалась великанша, обращаясь к рыжей девушке.

Оборотень, поигрывая парными кинжалами, пристально разглядывал Арея. Он продолжал сохранять форму усатого торговца — и правильно делал, поскольку собственные формы у оборотней крайне неприятны. Чем-то они напоминают обмазанную клеем полупрозрачную медузу. Да и со скелетом у истинных оборотней дело обстоит сложно. Во всяком случае, ни один анатом его до сих пор не обнаружил. Хотя, по уверению тех же анатомов, в теле оборотня есть определенные клетки, которые, когда оборотень фиксирует форму, становятся костными тканями: ребрами, черепом , позвоночником, в то время как другие специализированные клетки становятся кожей, внутренними органами, венами и артериями.

Седой волк перекатился через нож, и перед Ареем, потирая ушибленную гардой щеку, возник скуластый бородач-варяг. Вот волкодлаки — дело другое. Хоть и превращаются, но всегда в одно и то же.

—      Олаф! — представился он. — С кем имею честь?

Не сводя взгляда с оборотня, от которого можно было ожидать чего угодно, мечник сдернул с себя плащ. Варяг понимающе кивнул.

—      Арей! — сказал он. — Много слышал о тебе. Говорили, что ты неплохо дерешься, и теперь вижу, что слухам порой можно доверять.

Барон мрака что-то буркнул. В комплиментах он не нуждался. Ему достаточно было того, что в узкой области владения клинком, в которой он вот уже столько лет подвизался, он считал себя первым.

—      А я-то думаю: кто такой? — продолжал болтать варяг. — Плащик-то на тебе с подковыркой… Ты пока сидел, трижды облик менял. То кикимор, то вообще тетка какая-то в шляпе с перьями. Я, признаться, поднапрягся.

Арей задумчиво покосился на сундук, под которым сидела Пелька. Интересно, она тоже видела тетку с перьями?

Постепенно вокруг мечника сгрудились все. Ему начинали доверять, поскольку видели, как он бился с охотниками за глазами. Рыжая поющая девушка. Бородач.

Великанша с мечом-плетью и ее спутница с орлиным носом. Чтобы получше разглядеть Арея, она подняла стекла очков и вновь стала выглядеть комично. Лишь оборотень пока держался в стороне. Впрочем, это не помешало ему обойти всех убитых стражей и обшарить их одежду. Дархи он дальновидно не тронул, даже у тех двух охотников, которых заколол сам.

Убедившись, что дархи у него никто не оспаривает, Арей быстро собрал их и, отойдя в угол, расправился с сосульками, ссыпав все эйдосы в свой дарх. При этом он старался стоять так, чтобы никто не видел, как по его лицу прокатываются волны удовольствия. Каждая проглоченная дархом маленькая вселенная наполняла его силой. Он ощущал это.

Когда Арей вернулся, Пелька уже вылезла из-под сундука и стояла рядом с рыжей, рассматривая ее. Рыжая что-то напевала себе под нос, совсем тихо, словно мурлыкала.

—      Откуда здесь охотники за глазами? Что им надо? — спросил Арей.

—      Думаю, то же, что и нам, — отозвался бородач. —

То, к чему летят драконы. Хотели уничтожить нас всех разом, выследили, но не учли, что бабка с плюмажем окажется… ха-ха!.. Ареем!

Барону мрака захотелось двинуть его в челюсть. Впрочем, бородачу, видно, было не привыкать. Он так и искал неприятностей.

—      Я должен был встретиться здесь с кем-то, — сказал Арей.

—      Похоже, с нами, — признал волкодлак, косясь на кучки праха, в который быстро превращались охотники за глазами. — Странно все же. Ты страж — и убил других стражей.

—      Так уж вышло, что они начали первыми, — сказал мечник — Вы ведь не стражи?

Ему никто не ответил, но барон мрака и сам уже видел, что других стражей среди них нет.

—      И вы служите Лигулу? Зачем? — спросил он.

Этот простой вопрос отчего-то смутил их, что Арею скорее понравилось.

—      Мы принимаем заказы. В том числе и от Лигула, — уклончиво ответила худая дама.

—      Странная история, — отозвался Арей. — Я бы назвал ее дурнопахнущей. Лигул и охотники за глазами — по разные стороны баррикад, причем настолько, что катятся головы. Я по-прежнему не уверен, что не перепутал сторону... Кто вы?

—      Скажем так, — строго сказала дама в очках с поднимающимися стеклами, — интересы Лигула и интересы охотников временно разошлись. Мы выполняем щекотливые поручения, создавая проблемы охотникам. Я Мифора!.. Эго моя подруга Гунита! Но никогда не называй ее так. Это выводит ее из себя. Ей нравится, когда ее зовут Штосс.

Ее могучая спутница кивнула и, без видимого усилия щелкнув плетью, развалила тяжелую лавку.

—      Мифора… — протянул Арей, запоминая. — У тебя восемь перстней! Четыре со светлой магией, четыре с темной. Как ты ухитряешься уцелеть, используя их? Насколько я знаю, для мага это нереально. Откуда вообще все эти кольца?

Мифора грустно улыбнулась.

—      Восемь перстней — восемь длинных историй.

И только одной из них я вправе распоряжаться, поскольку остальные не мои, — ответила она загадочно. — А управлять кольцами мне помогает это.

Она распахнула плащ, и Арей увидел у нее на шее драконий глаз, окованный снаружи серебром и висевший на прочном кожаном шнурке.

—      Вот оно в чем дело. — протянул он. — Теперь понятно, откуда берутся силы, чтобы сражаться со стражами. Ну, а драконом меньше, драконом больше — это уже частности.