Призраки из пустоты (СИ) - Охапкин Игорь Алексеевич - Страница 1

Я хлопал себя по карманам пиджака в поисках зажигалки, когда на краю письменного стола вспыхнул зеленый огонек. Через секунду ожило переговорное устройство.

— Дмитрий, вас вызывает к себе Михаил Керенский, — раздался ледяной голос Татьяны Вэй. — Срочно.

И не став дожидаться моего ответа, она сразу же оборвала связь.

Я убрал так и не незажженную сигарету обратно в пачку, отодвинул стул и поднялся на ноги.

Слово «срочно» Татьяна Вэй могла и не добавлять. Когда начальник «Континентала» вызывает к себе кого-то из сотрудников, это всегда срочно.

Я вышел из своего кабинета и направился вдоль по широкому, изогнутому коридору. Шагал я широко и решительно, но в душе той же уверенности не ощущал.

Рядовых сотрудников вроде меня Керенский вызывает к себе только в редких, исключительных случаях. Например, когда намерен поручить особо важное задание. Или, когда хочет отругать за серьезную ошибку.

Зачем ему понадобился я? Ничего важного мне не доверяют — опыта пока маловато для серьезной работы. Дают только мелкие, незначительные дела. Но выполняю я их добросовестно, с максимальной самоотдачей. И еще ни в чем не успел провиниться. Так зачем же тогда начальник хочет меня видеть?

Лифт был свободен. Зайдя внутрь, я нажал кнопку самого верхнего этажа. Затем отошел к дальней стеклянной стенке выпуклой формы. Через секунду дверцы лифта закрылись, и кабина бесшумно понеслась вверх.

Как и всякий другой обитатель Верхних Уровней, я привык каждодневно смотреть на город сверху вниз. Но на вершину здания агентства «Континентал» — одного из самых высоких на планете Варгос — я в своей жизни поднимался всего во второй раз. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вид огромного, бурлящего города внизу заворожил меня.

Опустив голову, я смотрел на воздушные станции метро и линии аэрорельс, на бесчисленные посадочные площадки для летающего транспорта и надземные переходные галереи, соединяющие здания. Провожал взглядом снующие между небоскребами флайеры и скоростные монорельсы.

Все эти технологии и строения были мне знакомы и привычны. Но, наверное, никого не оставляет равнодушным вид современного города с такой высоты. Я смотрел на него и мне казалось просто невероятным, что все это когда-то было изобретено и построено человеком.

Город внизу поглотил мое внимание и вопросы, которые не давали покоя всего пару минут назад куда-то улетучились.

Наконец, лифт остановился. Я оторвался от созерцания города, вышел из кабины и оказался в приемной. Она была такой большой, что в ней могла бы убраться пара автобусов. Но мебели в помещении было совсем немного — всего две пары кресел и два журнальных столика по обе стороны от меня.

У противоположной от лифта стены находилась довольно внушительная, полукруглая стойка респешн. За ней сидела личная секретарша Керенского Татьяна Вэй. Про которую начальник «Континентала» любит говорить, что он без нее, как без правой руки.

Голова девушки была опущена, а ее глаза следили за чем-то, что находилось вне поля моего зрения. Скорее всего, смотрела на экран компьютера.

Когда я направился к стойке, стук каблуков гулко зазвучал в безмолвной тишине приемной. Но Татьяна Вэй не подняла головы, чтобы посмотреть, кто к ней приближается.

Некоторые сотрудники сравнивают секретаршу Керенского с ограненным алмазом и говорят, что она настолько же прекрасная, насколько и холодная. Конечно же, сама Татьяна Вэй не может не знать, какое впечатление производит на мужчин. Наверное, именно поэтому на работе она носит только официальные, деловые наряды и убирает волосы в тугой пучок. Но, как ни странно, строгие, плотно облегающие тело костюмы нисколько не прячут красоту девушки. Напротив, они только выгодно подчеркивают ее сногсшибательную фигуру, не давая покоя всем мужчинам «Континентала».

Я подошел к стойке и остановился. Татьяна Вэй даже не взглянула на меня. Она продолжала смотреть на экран монитора. Чтобы привлечь ее внимание, я положил ладонь на стойку и стал ждать.

И только через две-три секунды девушка протянула руку к переговорному устройству. Нажав на кнопку, она произнесла:

— Михаил, к вам пришел Дмитрий.

— Да-да, пусть заходит, — раздался в ответ нетерпеливый мужской голос.

Татьяна Вэй подняла голову, и наши взгляды наконец встретились.

— Он вас ждет, — сказала девушка и указала рукой нужное направление.

После этого она сразу же уставилась в монитор и казалось вообще забыла о моем существовании.

— Благодарю, — сказал я просто за тем, чтобы увидеть реакцию девушки. Но она ничем не показала, что слышала меня.

Я направился к кабинету Керенского. На расстоянии около метра сенсоры уловили тепло человеческого тела и подали сигнал отпирающим механизмам. Дверь бесшумно скользнула в стену. Вся автоматика сработала так быстро, что мне даже не пришлось замедлять шаг.

Вступив за порог, я остановился. Кабинет начальника «Континентала» был довольно просторным, но без лишней роскоши. Письменный стол, размером с бильярдный, стоял у дальней стены. На противоположной был закреплен большой широкий монитор. Книжный шкаф, несколько кожаных кресел и барная стойка с множеством разнообразных напитков завершали обстановку кабинета. Слева от письменного стола находилась дверь персонального лифта начальника «Континентала».

Одна стена была полностью стеклянной. Керенский стоял возле нее спиной ко мне и смотрел на простирающийся внизу город.

— Вы хотели меня видеть?

Начальник «Континентала» повернулся. Наши взгляды встретились, и на его губах появилась дружелюбная улыбка.

— Да, хотел, — он указал рукой на кресло, которое стояло напротив письменного стола. — Проходи, садись. Нам надо поговорить.

Я решил, что это хороший знак. Из разговоров других сотрудников я знал, что Керенский никогда не сдерживает себя и не лукавит. Если уж он рассердился на кого-то из работников, то начинает сразу же орать, как только тот переступит порог его кабинета.

Когда я опустился в удобное кресло, Керенский спросил:

— Что будешь пить?

— Ничего, спасибо.

— А я выпью, если не возражаешь.

Керенский подошел к барной стойке, достал стакан и выбрал пару бутылок. Пока он готовил коктейль, я разглядывал его.

Начальник «Континентала» был невысокого роста, но производил впечатление большого человека. Глядя на его мощный торс, широкие плечи и сильные руки никому бы и в голову не пришло назвать Керенского маленьким.

Ему было больше шестидесяти лет. Но посторонний наблюдатель дал бы ему гораздо меньше. Пружинистая походка, энергичные движения, громкий уверенный голос и задор в глазах кого угодно могли сбить с толку.

Отпив немного, Керенский посмаковал жидкость во рту и с удовлетворенным видом проглотил. Со стаканом в руке он сел за письменный стол и посмотрел на меня.

— Кажется, ты у нас недолго работаешь, так ведь? Меньше месяца, если не ошибаюсь?

— Да, четвертая неделя пошла, — ответил я, до сих пор не догадываясь, куда клонит начальник и в какую сторону повернет разговор.

— Четвертая неделя. Да, точно.

Керенский посмотрел на голографический монитор компьютера.

— Ты попал к нам по хорошей рекомендации Артура Финна, — Керенский перевел взгляд на меня. — Твой друг, наверное?

— Да, — ответил я и выжидающе замолчал.

— Что ж, понятно.

Керенский сделал еще один глоток и отложил стакан в сторону. Затем снова посмотрел на экран монитора. Его глаза забегали по строчкам. Со своего места мне не было видно, что он там читает.

На несколько секунд в кабинете повисло молчание.

— Я знакомился с твоими отчетами, — сказал Керенский вдруг. — Ты хорошо выполняешь свою работу. Ответственно подходишь к делу. Но ничего интересного тебе пока не давали. Собрать информацию, проследить за каким-нибудь человеком — скукота, в общем. Наверное, не терпится заняться настоящим делом, а?