Биссектриса - это крыса...(СИ) - "Rinhur" - Страница 28

-Я рулю?

-Конечно, - Гор пожал плечами, подтверждая, что это само собой разумеется, и, не удержавшись, съязвил. - Ты всегда рулишь, лапуля.

*

Гор, искусно лавируя между машинами и объезжая пробки, буквально через полчаса выехал из города. Оказавшись на трассе, он заглушил мотор и обернулся к Женьке:

-Готов?

Женька, весь красный, сидел не двигаясь, молча закусив губу.

Из-за бешеной скорости, с которой Гор на своем «Ниндзе» несся по улицам города, лихо двигаясь в потоке машин, подрезая их на поворотах и опасно креня мотоцикл, у Женьки всю дорогу захватывало дух и адреналин толчками выбрасывало в кровь. Восхищенно и радостно вздыхая, восторженно замирая от быстрой езды, он судорожно хватался за сидящего впереди парня, опасаясь вылететь из седла. А из-за узкого и немного покатого сиденья он, к тому же, все время сползал к Гору, невольно вжимаясь пахом ему в ягодицы. Результатом всего этого стал нехилый стояк, который Женька пытался скрыть и теперь тянул время, в надежде, что возбуждение спадет, и Гор ничего не заметит.

-Ну, так что? Или ты передумал? – Гор нетерпеливо пошевелился, толкнувшись задницей в оттопыренную ширинку.

Женька, еле сдержав стон, проворчал, нарочито недовольно, хриплым от возбуждения голосом:

-Ничего я не передумал. Сам тут расселся. Слезай с мотоцикла. Или думаешь, я через тебя до руля дотянусь?

-Понятно, - Гор усмехнулся и, встав с мотоцикла, тут же втиснулся на сиденье позади Женьки, толкнув его грудью к рулю.

-Э, ты чего? – у Женьки аж дыхание перехватило от этого движения и он, громко сглотнув вставший в горле ком, растерянно спросил. – Ты, что, тоже поедешь?

-А ты рассчитывал, что я тебя одного за руль посажу? – с наигранным недоумением переспросил Гор, словно он и на самом деле был удивлен. – Тогда ты наивнее, чем я думал, - и, склонившись к самому уху, прошептал, обдавая Женькину шею горячим дыханием, от чего у того мороз прошел по коже, ставя дыбом волоски. – Не тяни время, газуй, малыш.

И Женька, желая избавиться от этого будоражащего шепота и близости сильного тела, от которых возбуждение словно патока разливалось по венам, лишая воли, стартанул так, дернув мотоцикл и чуть не подняв его на заднее колесо, что Гор, чтобы не упасть, был вынужден вцепиться в него, обхватив поперек талии.

Но постепенно скорость, мелькающая под передним колесом дорога, словно полотно транспортерной ленты убегающая назад, хлесткий ветер в лицо, успокоили и взбодрили Женьку, выбив из него все смущение и раздражение. Да и Гор перестал доставать его своими подколками. Он или молчал, или давал короткие, отрывистые советы строго по делу. И Женька мчался по трассе, ухватившись за руль и восторженно улыбаясь, и чувство свободы и нереальной эйфории переполняли его до краев, ему казалось, что тела просто не существует, и достаточно сейчас, словно птица крыльями, взмахнуть руками, и он сможет взлететь над землей…

14 часть

****

У всего бывает начало и бывает конец. Пришло время закончиться и этой поездке-полету.

Женька довольно долго кружил по трассе, то несясь вперед, то сворачивая на боковые дороги, прежде чем до его слуха, сквозь шум ветра, пробился, наконец, голос Гора, который пытался докричаться, что пора поворачивать назад, в город.

Женька словно очнулся от сказочного сна, и к нему стали возвращаться все ощущения. И он, вдруг, нереально ярко почувствовал жар тела Гора, сидящего позади него на узком сиденье, и то, что Гор, впрочем, как и сам Женька, возбужден, и его полунапрягшийся член упирается Женьке в задницу, а на каждой неровности дороги, когда Гора подбрасывало в седле, еще и трется о поясницу, и что Гор обнимает Женьку за талию, вжимаясь всем телом, и горячо дышит в шею.

Забыв о скорости и мотоцикле, Женька теперь мог чувствовать только будоражащую близость Гора и думать о том, что если он сейчас же не избавится от этой близости и прикосновений, так возбуждающих его, то просто не сумеет сдержаться, о чем, скорее всего, впоследствии будет очень жалеть. И Женька, постепенно сбрасывая скорость, прохрипел напряженным голосом, боясь сорваться на умоляющие нотки:

-Отодвинься.

-Почему? Что-то случилось? - тон Гора был невинен словно он и в самом деле не понимал причину Женькиного раздражения и паники.

-Прекрати! Ты портишь мне все удовольствие от поездки!

-Чем же?

Или Женьке показалось или в голосе всегда спокойного и насмешливого Гора на самом деле послышалось раздражение?

-Мне неприятно, что ты прижимаешься, - уже еле сдерживаясь, срывающимся голосом в ответ.

-Неприятно? – угрожающе.

-Противно, - то ли стон, то ли вой ветра в ушах.

-Ах, противно, - зло. И тут горячая рука Гора соскользнула с талии вниз, на напряженный живот, и накрыла ладонью возбужденный член. – У тебя всегда стоит, когда тебе противно?

И Гор сжал ладонь, сгребая в кулак поджавшуюся мошонку и тиская член. Женька всхлипнул от наслаждения, электрическим разрядом, пронзившего его насквозь. Руки у него дрогнули, и мотоцикл, вильнув колесом, вылетел с дороги, тараня кусты. Проехав юзом несколько метров, он залетел в широкую полосу лесопосадки и завалился на бок, стукнувшись о дерево, выбрасывая водителя и пассажира из седла…

От удара о землю у Гора перехватило дыхание, как будто из легких вмиг вышибли весь воздух, и он несколько секунд лежал, словно выброшенная на сушу рыба, открывая рот, в безуспешной попытке протолкнуть в легкие хоть глоток воздуха и бессмысленно глядя, как на фоне неба, проглядывающего сквозь листву, крутится, постепенно замедляя свой бег, задравшееся вверх переднее колесо мотоцикла. Наконец, сумев вдохнуть, он с трудом повернулся на бок и сел. Ощупав себя, и убедившись, что ничего не сломано, оглянулся по сторонам, ища Женьку.

Женька, не двигаясь, лежал под кустом, раскинув руки и ноги. Шлем полностью закрывал его лицо, и с такого расстояния невозможно было определить, дышит он или нет.

Гор торопливо, передвигаясь на четвереньках, подполз к Женьке и, осторожно сняв с него шлем, обеспокоено заглянул в помертвевшее лицо. Погладив по холодным щекам, ставшим из-за проступившей под загаром бледности, грязно серыми, испуганно зашептал онемевшими от страха губами:

-Джеки, малыш, ты как?

И вздохнул с облегчением, когда светлые ресницы дрогнули, а на бледные щеки стал возвращаться румянец. Женька, чуть застонав, сел и потряс головой, пытаясь прийти в себя.