Мемуары цифровых святых (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 17

— Чего изволит госпо… маг? — произнес он срывающимся на лебезящие нотки голосом.

Эк его колбасит. Разобрало непися.

— Да, именно Господь Маг к тебе заявился. Ты пока помолчи, а мне надо подумать, — сказал я отрывисто и погрузился в расчеты.

Так, что там у меня с грузоподъемностью? Сто пять килограмм. Пять кило — это шмот, посох и всякая мелочь. Сотня вроде свободная, но надо брать в расчет то, что я планирую поживиться лутом и взять серьезный запас воды и продовольствия. Забраться придется довольно далеко от обжитых людьми мест. Смысла делать карту, приграничного района, нет. Таких карт полно и стоят они немного. Реальный голд можно поднять, если сунуться в самые отдаленные части Великой Пустыни, где еще не ступала нога игрока и остались осколки прошлых эпох.

В день игроку надо выпивать два литра жидкости, для жаркой местности увеличу до двух с половиной. На пять дней это двенадцать с половиной килограмм. А что бы взять пожрать?

— Уважаемый, — обратился я к встрепенувшийся неписи в цветастом халате. — Что у вас обычно берут из продовольствия, если надолго уходят в пустыню?

— Финики берут. У меня самые вкусные и сладкие финики во всем округе, — проговорил торговец, тараща «честные-честные» глаза. — Еще мясо вяленое берут, лепешки…

— Все, — остановил я его. — Давай пару килограммов фиников, два кг мяса, штук десять лепешек и свиток-портал. И это, задание есть какое-нибудь в Великой Пустыни?

Вышел из его лавки полным нищим. В кошельке было пару серебрушек, а сумка потяжелела на восемнадцать килограммов. Добавилось еще одно задание — «Торговые партнеры». Надо было найти хотя бы одного торгового партнера для непися-торговца из форта Гидар-Ксам. Награда тоже не изобиловала алмазами.

Ворота форта, ведущие в пустыню, были закрыты, но НПС-стражники охотно выпустили меня через маленькую калитку и тут же быстро ее захлопнули.

Великую Пустыню я вижу не впервые. Бескрайнее море перекатывающихся барханов желтого песка. Высокостоящее ярко сияющее солнце. В этой части Утопии оно было самым жарким и слепящим. Горячий легкий ветерок носил по воздуху песчинки.

Я натянул нижнюю часть куфии на нос, верхнюю опустил на брови, и портанулся, затем еще раз и еще. Великая Пустыня была далеко не безжизненна. Здесь хватало и разумных представителей жизни и безмозглых мобов. Ландшафт ее тоже был не так однообразен, как могло показаться в начале пути. Были и оазисы — это я сейчас не о британской рок-группе девяностых, а о расположенных в пустыне островках растительности, находящихся возле водоема, которые могли существенно разниться по величине. Присутствовали также — соленые озера, изъеденные ветром кристальные горы, руины древних городов и т. д. В общем, много чего было.

В очередной раз портанувшись я чуть не стал поздним завтраком Олгой-Хорхоя. Легендарного существа мира Утопии, которое редко, но видели в Великой Пустыни. Даже не знаю, удача ли увидеть моба семисотого уровня? Знаю, что за три увиденных легендарных моба можно получить какое-то достижение.

Выглядел Олгой-Хорхой как безголовый толстый червь жёлто-серого цвета. Его жирное тело покрывали редкие седые волосы. Ртом служила огромная, бордового цвета дыра, окруженная маленькими щупальцами, которые проталкивали добычу внутрь.

Я вовремя телепортировался от этой туши, с ревем врезавшейся в то место, где я только что был. Гигантское тело по большей части было под песком, мне же «посчастливилось» увидеть только самый кончик, высотой как пяток поставленных друг на друга фонарных столбов.

Если бы не практически читерские способности преодоления расстояния, то он бы меня завалил. Сожрал бы или плюнул ядом, который, к слову сказать, разъедает не только плоть, но и вещи. Еще он умел пускать разряд молний, который концентрировался между маленьких рожков, расположенных надо ртом. Эту тварину еще пока никому не удавалось отправить в загробный цифровой мир для червей. Они, кстати, были одной из причин, почему светлая и темная фракция не водили по пустыни большие войска в гости друг к другу.

Пока я улепетывал от скрывшегося под песком хайлевельного моба, то размышлял над тем, почему не смог его заметить. Инфравидение было активировано, я теперь его постоянно держу включенным. Приходила на ум гипотеза о примерно одинаковой температуре песка и тела Олгой-Хорхоя. Думаю, к ночи, когда температура песка упадет, различать мобов, скрывающихся под песком будет проще.

Осененный внезапной догадкой, я хлопнул себя рукой по лбу. Вот я дебил безграмотный. Червь же холоднокровный, а инфравидение видит только теплокровных.

Спустя несколько часов, я торопливо глотал воду и ел финики вприкуску с мясом, тревожно поглядывая вдаль сквозь пальмы оазиса. Дальше насыщение организма откладывать больше было нельзя. Солнце стояло в зените. Жара одуряющая. Воздух такой горячий, что при каждом вдохе обжигает горло.

Оазис был совсем маленьким. Четыре пальмы и жиденькая струя воды, бьющая из-под песка и образующая лужу. Я и не надеялся найти здесь воду, просто хотел на время скрыться от преследователей, а тут вон и напиться могу. Свою воду сэкономлю.

Неожиданно песок заколыхался, и из-под него выскочили четыре фигуры. Я на корячках замер возле лужи с надкусанной лепешкой около рта. Это были смуглокожие кочевники-людоеды. С кривыми саблями в руках, одетые в шаровары, рубахи, и тюрбаны — все было кипельно-белого цвета, словно не они сейчас лежали под песком и поджидали мирного путника возле источника воды.

— А чего это вы все в белом? — нервно сморозил глупость я. — У вас кто-то добрый умер?

— Не нервничай, — сказал людоед грубо. — От нервов мясо жесткое.

Кочевники были от двести шестидесятого до двести семидесятого уровня. Их уровень определяло то, что я направлялся в самую неизвестную и опасную часть Великой Пустыни. Мне еще прилично пилить туда, а противники уже охренеть какие.

В том, что они разговаривали со мной, не было ничего удивительного. Игроки же приходят в Утопию не только что бы повоевать, но и ощутить вкус приключений, прочувствовать каждый момент. Вот сейчас, прежде чем начнется скоротечный для меня бой, если я не свалю, их главарь скажет еще парочку фраз из нуарных крутосваренных детективов и броситься на меня.

— Может, договоримся? — имитирую страх, проблеял я, высматривая своих преследователей на горизонте. Вроде показалась тучка песка. Идея начинает принимать зримые очертания. — Я совсем костлявый для вас.

— Ничего, — сказал главарь, обнажив зубы в волчьей усмешке. — Мы погрызем.

Другие кочевники-людоеды с разной степенью похожести скопировали усмешку главаря. Один даже постучал зубами для убедительности. А ничего они так гримасничают, мне прям, и правда, жутко стало.

Вдали раздался шорох множества лап и хлопанье крыльев. Кочевники все как один повернулись на этот звук. Я портанулся в противоположную сторону от всей той шайки-лейки, что увязалась за мной в «Ущелье Костей». Я проскочил его буквально парой «Порталов», но гигантские скорпионы и несколько неприятных на вид грифов увязались за мной. Это ущелье отделяло земли мобов двухсотого уровня, от территории кочевников, где как оказалось противники выше двухсот пятидесятого. В теории я бы мог завалить всю их кодлу, но на практике это было бы очень долго, минимум до второго пришествия Христа, да еще и новые мобы набежали бы, а уже убитые отреспаунились.

Надо сказать, что в мире Утопии, гуманоиды воюют с мобами не гуманоидами. И вот теперь кочевники-людоеды оказались атакованными тремя скорпионами и четырьмя грифами. Я стоял в отдалении и наблюдал за сражением. Участвовать мне категорически воспрещалось, так как в случаи моей атаки мобы сагряться на меня. А не уходил я по той причине, что рассчитывал добить обескровленного противника. Пока в такой роли мне представлялись людоеды. Несмотря на численное преимущество, не гуманоиды были заметно слабее — сказывалась разница в пятьдесят уровней. Но все же один кочевник загнулся благодаря яду с хвостов скорпионов. Его уровень жизни во время боя, ухнул в красное, а потом сразу два скорпиона отравили его. Регенерация жизни была заметно ниже действия яда. Отвлекаться на принятие антидота, если таковой у него имелся, он не мог, потому что был связан боем и еще один пропущенный удар сразу бы убил его. Товарищи кочевника так же были заняты и не могли ему помочь.