Полночь - время колдовства (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 11

       - Много, под сотню, наверное, - произнес пораженно Харник. - Как будто все родственники моей второй жены пробежали здесь.

       - Мы столько не перебьем, - в тон ему проговорил Георг и посмотрел на леди Женевьеву.

       Та глянула на меня и спросила:

       - Куда ведут следы?

       - Пока точно сказать не могу, но скорее всего в деревню.

       - Там много воинов?

       Я бы сейчас мог ей устроить краткий экскурс в историю, в котором поведал бы ей, что империя запретила нам обучаться воинскому ремеслу, но ответил просто:

       - Там только охотники и шахтеры.

       - Сколько?

       - От двадцати до тридцати.

       - Волки могут напасть на деревню?

       - Раньше бы не напали, но сейчас я ни в чем не уверен.

       - Нам надо поспешить в деревню.

       Леди Женевьева бросилась вперед, своим примером увлекая за собой остальных членов отряда. Я чуть помедлил, что-то меня смутило в цепочке волчьих следов. Когда я понял, что царапнуло мой взгляд, то удивленно распахнул глаза, наклонился над поразившим меня явлением и принялся его разглядывать, изумленно хмыкая.

       - Что не так? - заметил мое внимание, чуть отставший Георг.

       - Смотри, какой большой, вдвое больше следов остальных волков.

       - Ну и что? Наверное, и такие волки бывают. Не забивай себе голову ерундой. Беги в начало отряда.

       Я неохотно оторвался от следа и последовал его совету, держа в голове мысль, что этот след не только большой, но еще и очень глубокий. Даже если бы волк весил бы втрое против обычного, то он бы не оставил подобного следа. Свои мысли я оставил при себе, молча возглавив отряд.

       Отряд оголтелой пятеркой несся по заснеженному лесу с тремя лошадьми на хвосте. Дыхание с хрипом покидало легкие, пот выступал на лбу и тут же замерзал на лицах, но мы упорно пробирались вперед. Температура воздуха понизилась и на снегу образовалась корка льда. На ногах лошадей показалась кровь. Они царапали конечности об острые края разломанного нашими ногами наста. Опытный Георг остановил отряд и начал заматывать ноги лошадей тряпками, на которые пошли две запасные, нижние рубахи Харника. Кривоносый имперец раздраженно скрипел желтыми, как стухшее сало кита, зубами, но ничего не мог поделать. Только у него остались хоть какие-то запасные вещи, после того как их лошадей схарчили волки. Георг сразу потребовал у него рубахи, и имперец рассержено сверкая глазами, вытащил их из мешка и отдал ему. Обладатель двуручника мог бы попросить какие-нибудь не слишком нужные вещи у нас, но не сделал этого. Может он все еще не мог простить Харнику потерю лошадей? И таким образом мстил ему.

       Обезопасив ноги лошадей от травм, мы двинулись дальше. Несколько раз нам по пути попадались волчьи следы, мне даже казалось, что я видел те самые странно глубокие отпечатки лап. Леди Женевьева поторапливала отряд, и я не мог остановиться и как следует рассмотреть его. Мы спешили как обжора к куску пирога, хотя доподлинно не было известно нападут ли волки, но благородной не давала покоя мысль, что они все-таки нападут и деревенские не сумеют защититься. На бегу я объяснял ей, что в случае нападения их могут спасти дома, сложенные из бревен. Серые бестии никак не проникнут внутрь. Окна можно закрыть плотными ставнями, а крыша так же непреступна, как и сам дом. Покрытая слоем смёрзшегося дерна и снега, зимой она подобна граниту. Леди Женевьева все мои доводы перекрывала тем, что если волки нападут, то это произойдет внезапно и кто-нибудь точно пострадает. Я удивлялся ее стремлению обезопасить даже от латентной опасности каких-то совершенно неизвестных ей дикарей с севера.

       Вскоре деревья расступились, и показалась деревня. Над землей уже царили сумерки, и потрескивал мороз. Лисьи Норы встретили нас гробовой тишиной, нарушаемой лишь скрипом снега под нашими ногами. Территория вокруг деревни была хорошо утрамбована. Мы больше не проваливались по колено в снег, лишь самую малость ступни погружались в белую крошку, проламывая наст. Лошади почти физически ощутимо обрадовались такому подарку. После проделанного пути, я бы не удивился, если бы они сейчас обнялись и начали друг друга хвалить за выдержку и терпение.

       Частокола не было, и мы могли видеть, что ни единого огонька не освещает окон домов, только печной дым свидетельствовал, что деревня обитаема. Меня поразило отсутствие тявканья собак - элемента присущего любой северной деревни, да и вообще, наверное, любой деревни.

       Мы потихоньку шли вперед, я пытался рассмотреть хоть какие-нибудь следы, но если они и были, то их замело снегом, зато в воздухе витал запах крови и мокрой шерсти, о чем я не преминул сообщить остальным членам отряда. Имперцы удивленно переглянулись. Я увидел, как подрагивают крылья носа Харника, пугая неприятными черными волосами, растущие в ноздрях.

       - Всем быть наготове, - приказала леди Женевьева. - Я чувствую здесь что-то не чисто.

       "А то мы не чувствуем, - с иронией подумал я". Оружие показалось в руках людей. Я крепко сжимал лук, готовый выстрелить в любой момент. Отряд медленно двинулся вглубь деревне. Лошадей мы оставили на краю лесу, под охраной Велены. Надо сказать, что девушка не обладала никакими воинскими навыками и не могла защитить себя-то не то что коней, но выбора не было. Нас и так было слишком мало. Я очень надеялся, что в случае опасности, она успеет закричать, и мы вовремя прибудет к ней на выручку.

       Я шел последним, надежно скрывшись за спиной Георга. Леди-рыцарь была на острие нашего отряда. Харник чуть позади по левую руку от нее, а Георг по правую. Их трио двигалось как единый организм. Опыт и слаженность чувствовалось в каждом их вздохе. Они, наверное, уже давно сражаются вместе. Я чувствовал себя паразитом-приживалкой. Настолько я не вписывался в их отряд. Оставалось только одно, в чем я был неплох, вертеть головой по всем сторонам света, чтобы не пропустить момент, когда надо выпустит стрелу в серую харю супостата или что там еще за напасть будет. Раньше я высматривал дичь, а вот теперь опасность. Времена меняются.

       Вдруг, утих ветер, ни дуновения, полный штиль. Тишина была столь оглушающей, что скрип наших шагов казался мне громоподобным. Он врывался в уши как грохот прибоя. Я вполне реально ожидал, что услышу, как дым покидает трубы и развеивается в воздухе. Перемена погоды напрягла только меня. Отряд все так же медленно крался по деревне, как вдруг неожиданно раздался неприятный скрежет несмазанных петель. Это захлопнулась оконная ставня - через секунду понял я, но за это краткое время, в ней выросла моя стрела, и подрагивал метательный нож Харника.

       - Отставить, - шепотом приказала благородная, - а если бы это был кто-нибудь из жителей деревни?

       - Жутко здесь, - выдавил Харник. - Ей Богу, чуть штаны не обгадил, и не только себе, но и Георгу.

       - Успокойся, - проговорила леди Женевьева. - Надо проверить этот дом.

       Выставив перед собой щит, леди-рыцарь двинулась к двери. Мы на расстоянии вытянутой руки следовали за ней. Из головы не шла мысль, что Велена там совсем одна. Перед тем как отряд проник в деревню, я шепнул ей, чтобы в случае опасности со стороны волков, она бросала лошадей, повыше забиралась на дерево и кричала. Девушка ответила мне колючим взглядом, словно я предлагал ей продать самое ценное, что у нее есть, а не бросить на растерзание трех лошадей, и тем самым спасти свою жизнь.

       В это время благородная оказалась возле двери и дернула за деревянную ручку. Дверь с ехидным скрипом подалась. Мы остались стоять на пороге. Дом представлял собой одну большую комнату, погруженную в непроглядный мрак. Был ли кто-то внутри, невозможно с точностью сказать.

       Никто первым не решался полностью зайти в дом. Мы стояли около порога и чего-то ждали.