Великие рогоносцы - Ватала Эльвира - Страница 44

Удивительно мило, дорогой читатель, происходят эти торги за любовь между монархами и их фаворитками. Прямо по принципу гоголевской свахи: у нас товар, у вас купец. Так же «мило» будет происходить беседа о количестве выплаченных экю фаворитке Генриха IV за право приобрести ее любовь: он тоже будет чесать себе затылок: — «дороговато любовь королевской казне обходится», о чем мы вам расскажем в следующей главе. «Ни стыда у людей, ни совести», — сказала бы какая-нибудь русская бабка, не привыкшая любовь считать товаром. Недаром до сих пор ходит в народе такой вот анекдот: «Мама, а что такое любовь?» — спрашивает девочка свою мать француженку. «Любовь, деточка, русские выдумали, чтобы за секс не платить». Платить за секс — и очень дорого — стало привилегией западных монархов, получать за секс и очень много — привилегией их фавориток, проституция здесь выступает в красивом платье камуфляжа — пристойно. Но уличная проститутка более честна, чем королевские фаворитки. У нее твердый тариф, и она свои услуги не прикрывает видимостью чувства.

С обезоруживающим цинизмом Гортензия после установления цены за ее любовь к королю, начинает что-то там бормотать о переполняющем ее к нему любовном чувстве, но короля не обманешь — он-то уж знает, что стоят все эти уверения неверных любовниц, так и мечтающих оставить его не только с носом, но и с рогами. Но, может, Гортензия не такая? Может, она не будет королю изменять? Как же королю сейчас нужна верная любящая женщина! Гортензия обещает такой быть. Обещает также быть скромной, в слишком бурной дворцовой жизни не участвовать, она ведь так устала от жизненных бурь и перипетий с сумасшедшим мужем, что сейчас ее подаренный королем дворец будет напоминать монастырь, и вот в «монастыре» начинаются замечательные оргии. Там пьют, танцуют и всю ночь напролет играют в карты. Король, который запретил в своем королевстве игру в карты, был неприятно удивлен и шокирован. Его запрет нарушен. Еще больше был он удивлен и шокирован, когда узнал, что в качестве первого любовника Гортензия принимает во дворце князя Монако, оставившего свою рулетку специально для того, чтобы сделать Гортензию своей любовницей. Король плати пенсию, а любовные услуги любовница будет дарить другому? Бедный вечный рогач Карл II! Найдется ли во всем мире хоть одна верная женщина? «Конечно, конечно», — поспешно уверил его французский король Людовик XIV-, выслав в Англию свою шпионку Луизу Керуаль со строгим заданием: обогреть ложе короля и обо всем доносить ему. Французский король должен знать, что делается на английском дворе. Полная значимости своей миссии, Луиза энергично принимается за дело. Шпионкой она, конечно, будет, ведь не даром Людовик XIV платит ей пенсию, но она будет и первой любовницей Карла II, а это уже потруднее, потому что у сорокалетнего короля на данный момент имеется четыре постоянные фаворитки, а среди них грозная Барбара Пальмер. Надо всех их понемногу уж если не ликвидировать, то во всяком случае обезвредить. Эта задача, конечно, непростая, и умная Луиза Керуаль разработала сложную тактику соблазнения короля. Он, простодушный и наивный, разбежался было со своей любовью, горя нетерпением, и чуть ли не с парохода готов тащить Луизу в постель. Приготовил для нее дворец Уанхолл, прекрасно его оборудовал, увесив стены драгоценными гобеленами, устлав полы роскошными коврами, напичкав столиками резными, лаковыми японскими безделушками, стульчиками, инкрустированными диванчиками и прочей служащей неге мебелью. Хоть прямо с парохода, с маленьким саквояжем заходи Луиза в новое королевское любовное гнездышко! Но не тут-то было, Луиза Керуаль не Нелли Гвин. Она — дама. И дама знатная. Ее соблазнить не так-то просто, а если да, то… То — за очень дорогую цену. И вот эта хитрая дамочка, огненная брюнетка с черными косящими глазами, вечно наполненными почему-то слезами, и детско-пухленьким личиком, с алчностью паука начинает плести сложную сеть интриг с единственной целью — отвратить от Карла II других любовниц. Как? А как это делали жены английского Генриха VIII? Грубо и прозаически: они не пошли к нему в постель. Разогреть короля до красного или даже белого каления страсти, так, чтобы свет ему не мил показался, и оторвать для себя кусок побольше. И Анна Болейн и Джейн Сеймур этим методом оторвали… кусок королевства, стали королевами. Ну так далеко планы Луизы пока не простираются.

Это будет потом, когда сын у нее от короля родится, а сейчас ей надо занять первое место фаворитки. Она дает с самой первой встречи понять королю, что за ней нельзя вот так просто послать «с черного» хода, как за какой-нибудь актерочкой. Ее надо долго, очень долго и терпеливо обхаживать. Она демонстративно отказывается жить в приготовленном для нее дворце, живет у какой-то родственницы, куда король ходит каждый вечер, а толку-то. Ручку и то не всегда поцеловать удается. Луиза разыгрывает из себя знатную даму, и король даже робеть начинает в ее присутствии: он явно не привык к такой долгой осаде дамской юбки. Постепенно она дает ему понять, что непрочь бы наделить его любовным чувством, которое питает к нему, но… Но у него жена, и его положение женатого человека не позволяет ей пойти навстречу его желаниям. Точь-в-точь то же самое говорила Анна Болейн Генриху VIII, и тот не помешкал развестись с первой женой. Но Карл II не Генрих VIII. И как бы он ни пылал в любовном чувстве к Луизе Керуаль, он свою супружницу Браганза Катерину отставлять не намерен. Когда Луиза, прозондировав почву, поняла, что на сей раз стать королевой Англии ей не удастся, она переменила тактику. О, она уже согласна быть любовницей короля, но только первой. Разные там актерочки, вроде насмешницы Нель Гвин, пусть сидят тихо. Король, горя нетерпением, поспешно согласился. Но в подаренном им Луизе Керуаль дворце принимают его только раз в день и в строго определенные часы — в девять утра. И все. Никаких дополнительных свиданий. Светская дама соблюдает приличия и у нее строгий распорядок дня. И такая, дорогой читатель, прет из этой дамульки высокомерность, что другой бы, более амбициозный король бежал бы куда подальше от такой любовницы, но не Карл II. Это удивительно мягкий и добродушный король, вечно ходящий под башмаком своих фавориток. И он беспрекословно принимает условия Луизы. Но даже этим скромным часом не дают насладиться королю. А все комедиантка Нель Гвин. Не ревнуя особенно короля к другой любовнице, она все же внесла свою лепту «вреда». Взяла и прилепила к дверям спальни Луизы такую вот записку: «Французская сука и помазанник божий здесь делят ложе». Странную привычку Луизы, говоря о печальном, иметь глаза, полные слез, определила таким образом: «Временами я думаю, что короля околдовали. Когда глаза этой женщины не косят, то из них капают слезы, а когда она делает то и другое, то они шпионят в пользу Франции».

Хорошо воспитанная Луиза, во всяком случае играющая роль большой дамы, в пререкания с «комедианткой» вступать не пожелала, она вообще ее награждает презрительным молчанием. Сама никогда, в отличие от Барбары Пальмер, голоса не повысит, не завизжит, держится с большим достоинством и чуть ли не насильно заставляет всех уважать себя. Прямо мания у нее какая-то развилась на пункте своего высокого происхождения, хотя долгое время была простой приживалочкой при Версальском дворце, пока Людовик XIV из нее свою шпионку не сделал. Карл II знает, конечно, об этом другом лице своей любовницы, но никакого внимания не обращает: по-видимому, ему, как умному человеку, просто выгодно делать вид, что он ни о чем не догадывается. Пусть французский король спит спокойно и не идет войной на Англию. Вот у Луизы рождается сын. Его назвали Карлом. Это какой же по очереди Карл среди внебрачных отпрысков Карла II? Тут же король присваивает ему звание герцога. Госпожа де Авинье, придворная дама, пишет своей дочери письмо: «Керуаль уже герцогиня Порсмут, в расчетах своих не обманулась, пожелала стать первой любовницей короля и сделалась ею, родила сына, которого признали и которому пожаловали два герцогства. Она немного жадна и собирает богатства, заставляя кого может, любить себя и уважать».