Ловушка для Черного Рейдера - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 10

— Поздно ты понял, твою мать… Мне от твоего «понял» не легче! Меня уже собираются взять из-за тебя за… за всякие мягкие места… Вот тебе бумага и ручка. Пиши! На мое имя… Рапорт… Прошу меня уволить… А! — капитан махнул рукой. — По семейным обстоятельствам, что ли… А число проставь позавчерашнее… Будешь объясняться, что, мол, явился на пост по привычке, не зная, что заявление уже подписано. И сам распишись. Вот… Сиди теперь…

Капитан сложил короткий рапорт, встал и, не прощаясь, вышел из комнаты. Вошел конвоир…

На посту ДПС, что находится на Загородном шоссе при въезде в город, раздался телефонный звонок. Звонили из прокуратуры. Сердитый голос потребовал, чтобы старший сержант Филиппов Иван Ильич в срочном порядке прибыл в отделение уголовного розыска Пригородного ОВД. Вызов с руководством службы согласован.

Иван не знал, кто и что там согласовывал, но сегодня находился на посту один, поскольку Маркин не явился на службу. Оставлять свой пост без разрешения он не имел права и стал названивать дежурному по отдельному батальону. Тот подтвердил, что ему звонили из прокуратуры по поведу Филиппова. Но Капитана на месте нет, а сам дежурный не имеет права распоряжаться. Поэтому надо немного подождать, капитан приедет и разберется.

— И вообще, кругом бардак какой-то! — зло бросил дежурный. — Недавно сообщили капитану, что Женьку Маркина арестовали. Вы ж вместе тусуетесь, не знаешь, за что?

— Понятия не имею.

— А чего вчера делали?

— Ездили в Богоявленск.

— Может, там чего?..

— Да Нет… Он нормально уехал, а я остался. — Говорить о девушках Иван не собирался.

— Слышь, а может, он по дороге накатил? Или задел кого?

— Вот уж не знаю, я его не видел, да и не пил он. За рулем же…

Он не стал говорить, что та малость, которую все-таки выпил Женька, большого значения не имеет. А сам подумал, что дыма без огня не бывает.

— Ну, ладно. Служи пока, капитан приедет, я скажу ему.

Сильная тревога «поселилась» в душе Ивана. Неприятные какие-то совпадения. Да и вопросы дежурного встревожили. И про Женьку — совсем, непонятная новость… Арестовали ведь, и это не просто так! Но сопоставить известие со вчерашним инцидентом с кроссовером Ивану Филиппову даже в голову не пришло.

Филиппов вернулся к дороге, но вскоре услышал новый вызов — уже по рации. Капитан распорядился, что сейчас на пост подъедет замена, а старший сержант должен срочно явиться в отдел милиции, куда ему указано. И потом обязательно позвонить и сообщить ему о результатах.

Для начала Ивана продержали больше часа в коридоре Пригородного отдела милиции, пока не прошел мимо него какой-то майор и не обратил внимание:

— Вы чего тут сидите, старший сержант?

Иван поднялся.

— Старший сержант ДПС Филиппов, товарищ майор. Вызвали к следователю. Сказали: здесь. Велели ждать.

— Да-а? — удивился майор. — Сейчас узнаем. — Он ушел в кабинет и тут же вернулся: — Вам же давно сказали: заходите! В чем дело? Где вы бегали?

— Никак нет, не отлучался, и никто меня не вызывал, — стал оправдываться Филиппов.

— У вас плохо со слухом! — резко бросил майор. — Ничего, быстро вылечим!

Иван почувствовал себя скверно. И это ощущение усилилось, когда он увидел сидящего за столом, очевидно, следователя, который и велел ему ждать за дверью, а теперь ухмылялся. И это круглое, словно бесцветное лицо с «приклеенной» ухмылкой показалось ему противным и опасным.

— Садись! — приказал тот. — Будешь допрошен по делу, возбужденному в связи с задержанием лейтенанта Маркина, уличенного в хранении и распространении наркотических средств. Что тебе известно по этому делу?

— Ничего… — Иван вспыхнул от возмущения: уж чего бы говорили, а чтоб Женька и — наркотики? Бред! Он и выразился в этом плане.

— Бред, да? — насмешливо спросил следователь. — А он уже признался!

— Не может быть, товарищ следователь. Головой отвечаю!

— Ну вот, мы твою голову и полечим… А то она плохо слышит, а то собирается отвечать не весть за что… Где вчера были?

— Не понял?

— Все ты прекрасно понял! Я спрашиваю, где вы с ним провели вчерашний вечер?

— Какое это имеет значение? Ну, у знакомых девушек. А что, нельзя? У вас спрашивать надо? — Иван стал накаляться от следовательского хамского «ты».

— Какое значение, это я знаю. Кто девушки? Где проживают? Чем вы там занимались?

— Нормальные девушки. Живут в Богоявленске. Были в гостях, пили чай. Это все, что вам надо знать?

— Ишь, петушок! — развеселился следователь, и выражение его лица показалось Филиппову еще отвратительнее. — Нормально — это у вас с ним как? С извращением или без? Ну-ка, поподробнее!

— Товарищ следователь, я заявляю вам, что отвечать на ваши неприличные вопросы, задаваемые в таком тоне, я не буду. Прошу мои слова занести в протокол допроса. Вы обязаны это сделать по закону!

— Да ну? — совсем уже рассмеялся следователь. — Не будешь отвечать? А где ты видел протокол? Я еще и не начинал, это у нас с тобой легкая разминка. Цветочки. А ягодки — впереди. Что больше нравится, ягодки или цветочки?

— И, пожалуйста, на «вы», мне обвинения не предъявлено…

Иван просто кипел от злости, а следователь откровенно забавлялся.

— На «вы» хочешь? Ну, валяй… те!.. Домашние адреса ваших девок! Быстро! — заорал он, но Иван упрямо-молчал и глядел в пол, чтобы не видеть отвратительной, гнусной морды.

А следователь лениво, будто неохотно, снял трубку и сказал:

— Зайди. — И когда вошел невысокий, коренастый мужик лет тридцати, в джинсах и ковбойке с закатанными рукавами, продолжил: — Вот, гляди, упорный. Не хочет адреса своих шлюх выдавать. Думает, мы ничего про них не знаем, да? — и оба рассмеялись.

Филиппов, который был в отличие от них в форме и знал, что ее оскорбление наказуемо, вскинул голову, чтобы громко заявить об этом. Но сильный, прямо-таки сокрушительный удар в челюсть опрокинул его на спину, вместе со стулом, на котором он сидел. Круги в голове еще не рассеялись, когда опер в ковбойке за воротник легко поднял Ивана вместе со стулом и снова посадил на него.

— Запомни, сержантик, — сказал он назидательно, — следователям не хамят. А я — свидетель того, что ты нахамил. Понял? Или повторить вопрос?

Увидев перед самым носом здоровенный кулак, Филиппов вздрогнул и машинально кивнул.

— Ну вот и порядок, — весело сказал мужик. — Он все понял, товарищ следователь, и обо всем расскажет. А я пошел, да? Но если чего, позвоните…

— Ладно, иди. Я, если чего… Продолжим, — следователь вздохнул, поморщился, глядя на Ивана, и достал бланк протокола. — Так, начнем. Фамилия, имя, отчество и так далее. Сам знаешь, что надо…

Формальность не заняла много времени, но у Ивана разболелась голова и сильно саднило на щеке, удар был сильный, правда, зубов не раскрошил. Умелый палач, подумал старший сержант.

А потом пошли вопросы о девушках. Следователь просто спрашивал и записывал ответы. Потом поинтересовался, кто может подтвердить факты, представленные следствию Филипповым? Естественно, что Иван назвал обеих девушек: Нину и Лену. И тут следователь, словно ждал главного момента, торжествующе взглянул на Ивана.

— А вот и врешь, старший сержант. Пропала Нина. А Лену твою мы сейчас привезем сюда и допросим. Тоже с пристрастием. И послушаем, что она расскажет. А потом устроим вам очную ставку, и один из вас, тот, кто соврал, пойдет в камеру, надолго, понял?

У Ивана все поехало перед глазами:

— Ее-то за что?!

— За то же самое, за что и ты ее вчера держал… За…!

И следователь, щерясь, выдал такое поганое, бранное слово, что у Ивана вдруг что-то вспыхнуло в голове и он с криком вскочил. И тотчас же ворвавшийся в кабинет мужик в ковбойке уложил его на пол ударом под дых. А следователь лениво сказал оперу:

— Забери его к себе, а когда оклемается, отпусти. Черт с ним, пока. И предупреди, сам знаешь… ну, если вякнет… Надо же, козлы упрямые! — и, крепко выругавшись, он цинично рассмеялся. — Давно б сознались, да и дело закрыли…