Узник страсти - Хейер Джорджетт - Страница 66

– Довольно! – прервал его Стогамбер. – Правду тоже можно рассказывать по-разному! И перечисляя все, что сделал я, не забывайте, мистер Здоровяк, кто сломал Коуту шею, а не то мне придется напомнить вам это!

– О, я не забуду! – пообещал ему капитан. – Я был один и безоружен. Мои резервы еще не успели подтянуться, и мне пришлось вступить в отчаянную схватку с человеком, вооруженным заряженным пистолетом. Мы вместе упали на камни, и если в результате того падения он сломал шею, то моей вины в этом нет!

Воцарилась тишина, которую нарушило покашливание Черка.

– Я не люблю влазить со своими мнениями, как эта полицейская шишка, Солдат, но должен сказать тебе, что предпочел бы, чтобы ни ты, ни он не вываливали всю правду.

Капитан засмеялся.

– Я тоже, Джерри! Скажите мне, Стогамбер, кому будет лучше от того, что мы очерним имя этого жалкого создания? У вас нет доказательств того, что он был соучастником тех преступлений, и хотя вы говорите, что он хотел выстрелить мне в спину, наверняка вы этого тоже не знаете, потому что вас здесь не было. Он умер, поэтому не в состоянии больше ответить за свои действия. Пусть покоится с миром!

Стогамбер посмотрел на Джона из-под насупленных бровей.

– Вы войдете на свидетельскую трибуну и под присягой заявите, что знали его как честного человека, верно, капитан Стейпл? – проворчал раннер. – Я в этом не сомневаюсь!

– Стогамбер, а что еще мне остается делать? Его кузина – моя жена!

Черк изумленно присвистнул.

– Ого! Честно говоря, я, как только мы познакомились, заметил, что ты цветешь будто майская роза, но даже не предполагал, что ты женат!

– Я женился два дня назад, в присутствии сквайра. Он умирал, и я дал ему слово, что не позволю запятнать его имя.

Снова воцарилось молчание.

– Если мы собираемся перекладывать тело Коута, – внезапно с каким-то ожесточением произнес Стогамбер, – почему бы нам не заняться этим прямо сейчас, вместо того чтобы пустословить? А ты, приятель, давай посвети нам и прихвати пистолет, который он уронил! И если ты снова вздумаешь умничать, тебе придется пожалеть об этом!

Двадцать минут спустя они вышли из пещеры и остановились, ослепленные солнечными лучами. Дуя на застывшие пальцы, Черк язвительно заметил:

– Есть люди, которые платят деньги за то, чтобы их сводили в такие места! Но я не огорчусь, если больше никогда в жизни не увижу ни одной пещеры.

– И я тоже, – согласился с ним Стогамбер. – Мне там было не по себе, и я не стыжусь признаться в этом. Давайте ее закроем, пока я не приеду сюда со своими людьми.

Они поставили ограду на место, и пока раннер приделывал ее к скобам, капитан с Черком направились за холм, где были привязаны Молли и лошадь хозяина гостиницы. Когда Стогамбер уже не мог их слышать, капитан сурово произнес:

– Черк, как ты посмел это сделать?

Разбойник не стал притворяться, будто не понял Джона, а просто ответил:

– Если бы я этого не сделал, Солдат, ты бы сейчас валялся пузом кверху.

– Вздор! Я уверен, что он был бы счастлив меня пристрелить, но только никак не мог решиться на это. Другой вопрос, сумел бы он остановить дрожь в руке или нет. Бог ты мой, он трясся как заяц! Достаточно было прикрикнуть на него, и он тут же бросил бы пистолет, да и сам от испуга свалился бы в обморок! Ты это знаешь не хуже меня!

– Ну, это уже ни на что не похоже! – возмутился Черк. – Я не видел, как ты своими ручищами душишь Коута, верно? Я не слышал, как треснула его шея, верно? О нет, нет! Конечно, я ничего не видел и не слышал!

– Да, я убил Коута и сделал это без малейших сожалений! – подтвердил Джон. – На его совести смерть трех бедолаг, не считая того, что своими преступлениями он превратил в сплошной кошмар последние дни жизни старика сквайра! Но ты знал, что Сторневей – всего лишь орудие в его руках!

– И все-таки, Солдат, – произнес Черк, на которого вся эта суровость не произвела ни малейшего впечатления, – с учетом того, что ты женился на мисс Нелл, мне кажется, вам будет гораздо проще без таких ненадежных кузенов!

– Разумеется, – откровенно сознался капитан. – Думаю, ради жены мне пришлось бы еще не раз спасать его от последствий собственной глупости. Но ты заставил меня почувствовать себя так, будто я не оправдал доверия сквайра, Джерри, и мне это не нравится!

– А об этом тебе вообще незачем волноваться, – заверил его Черк. – Судя по тому, что говорит Роуз, сквайр меня только похвалил бы. Его волновало лишь то, чтобы его внучок не замарал репутацию рода, а до того, когда и как он опрокинется, ему вообще не было никакого дела!

Вспоминая сквайра, Джон неохотно улыбнулся.

– Пожалуй, ты прав, – признал он.

– Кроме того, – продолжал Черк, сдергивая накидку со спины Молли, – раз уж об этом зашел разговор, то хотелось бы говорить начистоту! Тебе незачем оплакивать этого хитреца, Солдат, потому что единственное различие между ним и Коутом заключалось в том, что он был труслив, а Коут – нет! – Черк вскочил в седло. – Надеюсь, эта лошадка не упадет, если ты забросишь ей на спину свою ногу, – произнес он, передавая Джону уздечку коренастого конька трактирщика. – Хотя бы до тех пор, пока мы не доедем до шпика, потому что, будучи человеком милосердным, дальше я и сам бы не позволил тебе на ней ехать.

– У тебя были какие-нибудь проблемы со Стогамбером? – спросил Джон, усаживаясь в седло.

– Да нет, я не сказал бы, не считая того, что он не привык прыгать через изгороди и я не знал, что с ним делать. Солдат, если ты не возражаешь, мы с ним вернемся по дороге, – сказал Черк через плечо, продолжая скакать вперед. – Как для шпика, так он совсем даже неплохой парень! Мы с ним разговорились, пока поджидали вас со Сторневеем. Должен заметить, в его башке много полезных идей. Мы с ним хорошенько обмозговали, как я оказался замешан в эту историю, и это целая легенда, доложу я тебе! Потому что шпик не хочет, чтобы кто-то узнал о том, чем я занимаюсь, и мне это тоже ни к чему! – Разбойник снова оглянулся через плечо. – Бог мой, подумать только, я смогу стать уважаемым человеком и жениться на Роуз, и все это так скоро! Когда шпик сказал, сколько денег отвалят мне эти парни из Лондона, стоит им получить обратно свои сундуки, я просто обалдел, потому что ничего такого и близко не ожидал! Выходит, они платят десять процентов, и это очень мило с их стороны! И всем этим, Солдат, я обязан тебе. Поэтому и отправил Сторневея к праотцам, ведь я хотел хоть чем-то отблагодарить тебя и больше ничего не смог придумать.

Это так рассмешило Джона, что, когда они подъехали к Стогамберу, ожидающему их у пещеры, капитан все еще продолжал усмехаться. Принимая у него лошадь, раннер с мрачным видом заметил: он счастлив видеть Джона в таком приподнятом расположении духа и нисколько не сомневается, что тот нашел бы повод повеселиться, даже поднимаясь на эшафот.

– И судя по тому, что я успел о вас узнать, это именно то место, куда вы когда-нибудь непременно отправитесь! – добавил раннер, с трудом взбираясь в седло и нащупывая ногами стремена. – И я больше не собираюсь ни через что прыгать на этой кляче, так и знайте!

– Нет, нет, мы поедем по дороге! – поспешил заверить его Джон. – В путь! Я не знаю, сколько времени мы провели в пещере, но, кажется, прошла вечность с тех пор, как я вошел в нее. Я оставил Бена смотреть за воротами, так что сейчас наверняка уже впал у него в немилость.

Но когда они подъехали к сторожке, Бена нигде не было видно. Группа людей столпилась вокруг безупречной во всех отношениях фигуры мистера Баббакомба. Толпа включала незнакомого человека в черном костюме, грузного фермера, конюха на сиденье двуколки, Роуз Дарворд и Нелл. Они о чем-то ожесточенно препирались друг с другом, но приблизившаяся к воротам кавалькада из трех всадников, ведущих в поводу еще двух лошадей, заставила их умерить пыл. Все повернулись, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть.

– Какого черта тут стряслось? – спросил капитан, спрыгивая с лошади и открывая ворота, чтобы пропустить Стогамбера и Черка.