Воспитание чувств - Хейер Джорджетт - Страница 77

– Ого, я начинаю бояться, что сей опасный красавец и есть тот самый мужчина, которому суждено похитить ваше сердце!

Геро, рассмеявшись, ответила:

– А вот здесь вы ошибаетесь! Он безумно влюблен в другую! Да и, откровенно говоря, мне кажется, из него получится уж очень неспокойный супруг, потому что, как только у него портится настроение, он начинает искать повод вызвать кого-нибудь на дуэль.

– Да, это серьезный недостаток, – согласился мистер Тарлетон. – Остается надеяться, что настроение у него портится нечасто!

– О да! Знаете, он способен обидеться на сущую ерунду! – жизнерадостно ответила Геро. – Однако вся беда в том, что он прекрасный стрелок, поэтому никто не соглашается принять его вызов. Иногда это буквально выводит его из себя, что, впрочем, неудивительно. Но только вообразите, насколько это утомляет – быть замужем за ним!

– Вы даже не представляете себе, как я рад тому, что вы предпочитаете более уравновешенных женихов, мисс Уонтедж, – заявил мистер Тарлетон, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – Э-э… а вашему будущему супругу обязательно быть очень молодым джентльменом?

Заговорив о друзьях Шерри, она совершенно забылась, и лишь последние слова Джаспера вновь вернули ее к действительности. Геро вздрогнула, боясь, что выдала себя, и жарко покраснела, поспешно сообщив:

– Все это глупости! Не понимаю, как мы заговорили о таких нелепостях. Лучше расскажите мне о тех гнедых, которых, по словам генерала Краули, вы намерены купить у него! Вы хотите впрячь их в свою коляску? У них ровный ход? Когда-то я правила серой лошадью, высоко поднимавшей ноги при ходьбе. Она была запряжена в фаэтон – очень быстрая, норовистая и легкоуздая! А еще я однажды выиграла скачки – частным образом, – добавила Геро, и в глазах у нее при воспоминании об этом появилось испуганное выражение.

– Значит, вы – умелая наездница! – воскликнул мистер Тарлетон. – Я и сам должен был догадаться! Но это же прекрасно, послушайте! Те гнедые, о которых вы упомянули, – замечательные ходоки! Если я куплю их у генерала, то могу ли надеяться, что вы окажете честь им и мне, взявшись править ими?

Испуганное выражение тут же исчезло с лица Геро, она, порывисто повернувшись к мистеру Тарлетону, спросила:

– О, вы научите меня управлять парой? Джил – тот самый друг, научивший меня управлять фаэтоном, – не позволял мне ездить в его коляске, но мне очень хочется! То есть если позволит леди Солташ.

Мистер Тарлетон заверил девушку, что ее светлость не станет возражать против столь безобидного времяпрепровождения; так оно и оказалось. Леди Солташ лишь коротко рассмеялась и дала свое позволение. Очень скоро у мистера Тарлетона вошло в привычку подкатывать к особняку в Кэмден-Плейс по утрам и забирать свою старательную нетерпеливую ученицу.

Они катались в окрестностях городка, Геро продемонстрировала великолепные способности в управлении экипажем, поэтому вскоре почувствовала себя очень уверенно и жалела о том, что ее не видит мистер Рингвуд. Когда девушка держала в руках вожжи, ей удавалось ненадолго забыть о боли, поселившейся у нее в сердце. Она часто бывала в приподнятом расположении духа, неизменно вела себя совершенно естественно; Геро и в голову не приходило, что ее немолодой спутник может влюбиться в нее. Девушка полагала его добрейшей души человеком и, соответственно, была с ним чрезвычайно откровенна, не подозревая, что тем лишь ускоряет падение мистера Тарлетона.

А Джасперу казалось, что с каждым днем в ее присутствии он становится все моложе. Он начал всерьез подумывать о браке и отчаянно ломал голову, как уговорить столь юную, необычную и романтически настроенную леди благосклонно отнестись к его предложению руки и сердца. Тонкий внутренний голос, правда, нашептывал ему, что он еще пожалеет о своем легкомыслии, но Тарлетон старался заглушить его. Он вдруг подумал, что до сих пор влачил унылое, обыденное существование, а теперь пришло самое время отважиться на некоторые безумства.

Выйдя из гостиницы «Гриллон», Шерри зашагал домой, на Хаф-Мун-стрит, но по дороге столкнулся с лордом Ротемом, который, мрачный словно туча, ехал в коляске вниз по Пиккадилли в сторону Сент-Джеймс-стрит. Виконт окликнул его, и тот остановился. На его симпатичном с подвижными чертами лице не отразилось ни малейшей радости при виде друга – он приветствовал Шерри кислой гримасой и коротким ворчанием:

– Ну, чего тебе?

– Дьявол! Ты опять хандришь? – парировал виконт. – Ну ты и субчик, Джордж! А я еще собирался рассказать тебе кое-что, чему ты был бы чертовски рад!

Джордж, равнодушно передернув плечами, ответил:

– А мне все равно! Не представляю, что должно было случиться, чтобы ты пребывал в столь радужном настроении. Когда я видел тебя в последний раз…

– Оставим это! – прервал его Шерри. – Если ты хотел затеять со мной ссору, надо было пользоваться моментом, потому что, богом клянусь, тогда я готов был драться с первым встречным! Но теперь передумал. Сдается мне, тебе будет интересно узнать, что Красавица вернулась в город.

Джордж сделал движение, словно собирался тронуть свою лошадь с места.

– Если ты чуть не бросился мне под колеса только ради того, чтобы сообщить эту новость, то лишь зря потратил время! Как по мне, она может отправляться хоть на край света!

– Вся штука в том, что сейчас она – не на краю света, а собирается поехать в Бат вместе с моей матерью. Завтра я еду с ними в качестве сопровождающего.

Выражение деланного равнодушия моментально исчезло с лица лорда Ротема.

– Что?! – воскликнул он.

– То самое! Но я хотел рассказать тебе совсем не об этом. Северн остался с носом.

Взгляд сверкающих глаз Джорджа теперь был устремлен на лицо виконта, и в них читалось болезненное нетерпение.

– Ты хочешь сказать, она отказала ему? – спросил молодой человек.

– Вот именно. Заявила, что поначалу идея стать герцогиней пришлась ей по душе, но когда она представила, каково это – прожить с Северном всю жизнь, то поняла, что не вынесет подобного счастья. Не могу сказать, будто виню ее.

– Я не верю этому!

– Дело твое. Но я знаю Беллу Милбурн всю жизнь. Очень правильная и правдивая девочка – временами даже чересчур, как я частенько думал в детстве. Кроме того, она просила меня никому не рассказывать об этом. Она полагает, Северн не хотел бы, чтобы все знали о том, что он получил от ворот поворот. Проклятье, никогда не думал, что доживу до того дня, когда мне станет жалко Несравненную, но, увы, от правды не уйдешь: она пребывает в сильнейшем огорчении! Она сказала мне, что впала в немилость у миссис Милбурн, а ее отец и моя мать остались единственными людьми, кто отнесся к ней по-человечески. А потом Белла добавила кое-что еще и, клянусь, это была чистая правда!

– Что еще она тебе сказала? – спросил Джордж.

Но Шерри в ответ лишь ухмыльнулся.

– Ага, тебе уже захотелось узнать? – заявил он. – Или ты думаешь, я способен обмануть доверие девушки? Как бы не так!

Джордж глубоко вздохнул и застыл, глядя прямо между ушей своей лошади. Спустя несколько мгновений он вспомнил первые слова Шерри и вновь вперил в него напряженный взгляд.

– Ты сказал, она направляется в Бат с твоей матерью! – воскликнул молодой человек.

– Ну да, а почему бы и нет?

– Но ты также сказал, что и сам едешь туда же!

– Еду. Моя мать боится грабителей или еще какой-то ерунды в этом духе.

Джордж, нахмурившись, глядел на Шерри в упор.

– Но она может нанять охранников! – сказал он.

– Именно так я и посоветовал ей поступить, однако мать настаивает на том, чтобы ее сопровождал именно я.

В глазах Джорджа загорелись нехорошие огоньки.

– Вот, значит, как? – произнес он. – Клянусь богом, это что-то новенькое! С каких это пор ты танцуешь перед своей матерью на задних лапках, Шерри? И позволь сказать тебе, если ты опять вознамерился приударить за Изабеллой…