Невинный обман - Хейер Джорджетт - Страница 49

Смутившись, девушка умолкла и поспешно перевела разговор на другую тему, обратив внимание Китти на клумбу темно-красных крокусов.

Отсвет правды впервые забрезжил на горизонте. Значит, блистательный мистер Веструтер произвел впечатление и на мисс Броти. Это не удивило Китти. Девушке казалось, что десяти минут в обществе мистера Веструтера вполне достаточно для того, чтобы любая молодая особа подпала под его чары. Впрочем, кратковременное пребывание в столице открыло ей глаза: правы были те, кто называл Джека ужасным дамским угодником. Порой сей господин достоин был порицания, но в глубине души Китти не могла не признать, что его поведение не представляется ей таким уж вызывающим, скорее, наоборот. Ей казалось, судить его слишком строго не стоит, ибо многие дамы сами проявляют к нему излишне пристальное внимание, таким образом поощряя его к не совсем галантным поступкам. К тому же, несмотря на то обстоятельство, что Китти росла вдали от столичной жизни, она имела достаточно светлую голову, чтобы сообразить, пускай и на интуитивном уровне, – Джек никогда не пойдет на невыгодный для себя брак. Она, как никто другой, знала, какое сладостное томление и смятение способен вселить в девичье сердце мистер Веструтер. Было бы весьма печально, если бы Джек невольно ранил нежное сердце Оливии.

– Фредди… мистер Станден считает его первостатейным волокитой, – сказала Китти. – Он настоящий кумир школьниц и властелин их грез. Это я сама не раз говорила ему. Поймите меня, я знаю его всю свою жизнь. Мы с ним все равно что кузены.

– А-а-а… понятно, – не отрывая взгляда от крокусов, произнесла Оливия. – Когда он вошел, я еще не знала, что вы родня.

– Ну, не настоящая родня. Всех внучатых племянников и племянниц опекуна я называю кузенами и кузинами… Какой красивый оттенок! Еще немного, и мы увидим сады в полном цвету… Но мы простудимся, если будем долго стоять на холодном ветру.

Они пошли дальше по дорожке, которая вскоре вывела их на аллею, параллельную с дорогой для экипажей. Прошло совсем немного времени, и глазам мисс Броти предстал тот, кого она совсем не хотела видеть.

– Сэр Генри Госфорд, – чуть слышно промолвила девушка. – Умоляю вас, дорогая мисс Чаринг, не бросайте меня наедине с этим человеком.

В отличие от кузин Оливии, которые предпочитали оставлять девушку тет-а-тет с престарелым ловеласом, мисс Чаринг и в мыслях не имела куда-то исчезать, но она не успела успокоить подругу. Потасканный франт, приподняв шляпу, уже отвешивал молодым леди галантный поклон.

– Венера в сопровождении нимфы, – молвил он.

Невольный смешок, сорвавшийся с уст «нимфы», привлек его внимание. С надменным видом сэр Генри поднес лорнет к глазам, но тут же поспешно опустил его. Слишком уж пристальным был взор больших ясных глаз мисс Чаринг. Девушка смерила джентльмена критическим и вместе с тем снисходительным взглядом, начиная с молодецки нахлобученной касторовой шляпы и кончая начищенными до зеркального блеска сапогами. На долю секунды сэра Генри охватил ужас при мысли, что незнакомка может заметить, как туго он затянут в корсет, либо догадаться, что каштановому цвету напомаженных волос он обязан исключительно мастерству своего парикмахера. Им овладела столь сильная паника, что сэр Генри не расслышал ее имени, когда мисс Броти прерывающимся голосом назвала его. К счастью, на помощь престарелому джентльмену пришла его самовлюбленность, ибо сэр Генри вполне серьезно решил, что эта «нимфа» восхищена его неподражаемым стилем одежды, с головой выдававшим в нем участника частых променадов вдоль Бонд-стрит. Кивнув головой и улыбнувшись не слишком широко, чтобы на лице не проступили морщины, искусно замазанные гримом, сэр Генри все свое внимание обратил на мисс Броти.

– Дивный цветок амариллиса! – воскликнул он. – Не будет преувеличением сказать, что вы подобны чудесному дару весны. Все наши красавицы меркнут перед вами.

– Не так, сэр, – не совсем кстати вмешалась в разговор начитанная мисс Чаринг. – Она «резвится в тени с цветком амариллиса»[38]. Весьма мило, не правда ли?

У ошарашенного сэра Генри отвисла челюсть, и он, вновь нащупав лорнет, поднес его к глазам с явным намерением поставить зазнайку на место. Он навел на нее лорнет, но тут же опустил его под чистым взглядом больших темных глаз мисс Чаринг. Сэр Генри растянул губы в не особо радушной улыбке, демонстрируя свои вставные зубы.

– Весьма остроумно, мисс… Скортон.

– Вы невнимательны, сэр, – с укоризной в голосе произнесла Китти. – Я мисс Чаринг, а не мисс Скортон.

– Прошу прощения! Я не сразу понял… Да, действительно, вы не похожи на кузин мисс Броти! Тысяча извинений! Дорогая мисс Броти! Вы, я вижу, гуляете здесь совсем одна, без лакея, даже без горничной. Позвольте мне сопровождать вас!

Оливия, пребывая в полнейшем замешательстве, не знала, как отвязаться от этого типа, но Китти пришла ей на помощь.

– Как это без сопровождения, сэр Генри? – спросила она. – Вы только что сами назвали меня нимфой, сопровождающей Венеру. Мы не смеем доставлять вам столько беспокойства.

Сэр Генри живо заговорил о том, что для него нет большей услады, чем прогуливаться под сенью дерев под руку с двумя прекраснейшими леди, перемежая свои изысканные комплименты прозрачными намеками на то, что присутствие Китти не столь уж обязательно. Отделаться от него не представлялось ни малейшей возможности.

Они уже проследовали вместе по аллее не одну сотню ярдов, когда спасение явилось в образе молодцеватого всадника. Китти, от нечего делать рассматривавшая коляски и наездников, вдруг завидела кузена-француза, направляющегося к ним навстречу верхом на гнедой лошади, явно взятой у кого-то на время. Китти помахала ему рукой. Шевалье, заметив девушку, подъехал, снял шляпу и галантно поклонился.

– Милая кузина! Какая coup de bonheur![39] Мне сказали, что вся модная публика в столице катается на лошадях в Гайд-парке, и я вынужден был пойти a grands frais[40]. Только посмотрите на эту клячу! Зато я вознагражден за все мои муки cependant quoi qu’il en soil[41].

Шевалье д’Эвроне рассмеялся, глядя Китти в глаза, прочел в них отчаянную мольбу, бросил взгляд в сторону сэра Генри, все понял, легко соскочил с седла, накинул поводья уздечки на шею нанятой напрокат гнедой лошади и промолвил, обращаясь к мисс Чаринг:

– Позвольте мне сопровождать вас, кузина.

Весьма довольная тем, что кузену мгновенно, с чисто галльской сообразительностью, все стало ясно, Китти ответила:

– Мы будем весьма рады, если вы составите нам компанию, Камилл! Сэр Генри, позвольте мне представить вам моего кузена, шевалье д’Эвроне. Сэр Генри был столь любезен, что отложил все свои дела ради того, чтобы сопроводить нас, но сейчас, когда появились вы, мы больше не можем злоупотреблять его благородством. – Повернувшись к престарелому волоките, она протянула ему руку и сказала: – До свидания! Вы были очень любезны.

Последнему ничего не оставалось делать, как принять отставку со всем достоинством, на которое он только был способен.

Шевалье, лишь теперь заметивший присутствие мисс Броти, с трудом оторвал от нее взгляд, вновь поклонился и проговорил с идеально отработанной учтивостью:

– Au plaisir de vous revoir, m’sieur![42]

Сэр Генри поклонился, бросил пылающий неприязнью взгляд на красивого молодого француза и ушел, изящно помахивая тростью.

Китти, заметив, что шевалье не может отвести глаза от ее зардевшейся Оливии, поспешила исправить свою оплошность:

– Дорогая мисс Броти, позвольте мне представить вас моему кузену шевалье д’Эвроне!

– Здравствуйте, – пролепетала смущенная Оливия, протягивая руку и еще больше краснея.