Невинный обман - Хейер Джорджетт - Страница 38

– Смотрите, Китти! Вот там наш шевалье вместе с леди Марией Ялдинг и ее сестрой… Фредди, ее не сопровождает Дрейкмайер!..

Проследив за тем, куда смотрит Мэгги, Китти увидела ложу, занятую четырьмя театралами, пришедшими на представление. Полная женщина, одетая весьма модно, однако не отличавшаяся особой привлекательностью, к тому же не первой молодости, усаживалась в кресло. Шевалье д’Эвроне услужливо держал ее веер и ридикюль, а затем аккуратно повесил ее красиво вышитую накидку на спинку кресла. В соседнем расположилась очень похожая на нее женщина, которая, впрочем, скорее всего, приходилась ей старшей компаньонкой, а не сестрой. Четвертым был сухопарый мужчина мрачного вида.

– Толстушка – леди Мария, а рядом – ее старшая сестра, леди Джейн, – принялась рассказывать Мэгги. – Они дочери лорда Энервика. У него есть пять дочерей, и все они страшны как Божий гнев. Бесприданницы, разумеется. Мама говорит, старый лорд Энервик растратил более тридцати тысяч фунтов стерлингов еще до того, как ему исполнилось двадцать пять лет.

– Боже мой! – воскликнула Китти, удивленно взирая на ложу. – Я бы сочла ее богачкой. Посмотрите, сколько на ней драгоценностей и перьев!

– Ей повезло: мистер Ялдинг пожелал жениться на ней. И хотя он был человеком неблагородного происхождения, кажется, купцом, Энервикам это пошло лишь на пользу.

– Не жениться на ней он хотел, а попасть в светское общество, – высказал свое мнение Фредди. – Сначала он сделал предложение дочери Колдербенка, но для Колдербенка от него слишком несло лавкой. Странный старичок… Эта его женитьба не особо ему пригодилась… Дал дуба пару лет назад…

– А л-леди Марии это п-принесло удачу, – сказал мистер Стоунхауз. – Он оставил ей все с-свое с-состояние. Она п-позаботилась об этом… Не женщина, а д-дракон… но ужасно глупа… – Приглядевшись к сидящим в ложе, джентльмен добавил: – А кто этот молодой щеголь, к-который…

Мистер Стоунхауз запнулся, ощутив легкий щипок кончиков пальцев Мэгги. Но Фредди, оказавшийся вне пределов ее досягаемости, ответил:

– Один француз, кузен мисс Чаринг. Как вам кажется, Китти, он за ней волочится?

– Уверена, что нет! – воскликнула шокированная девушка. – Как такое возможно?

– Пожалуй, вы правы, – промолвил Фредди, – но многие могут так подумать. В этом нет ничего из ряда вон выходящего. Поговаривают, состояние этой женщины оценивается в сто тысяч фунтов, жаль только, характер у нее весьма сварливый. Апхолл за ней ухаживал, и эта особа, кажется, вполне благосклонно отвечала на все проявления внимания с его стороны, но он так и не смог решиться сделать ей предложение. Апхолл сказал мне, что уж лучше попасть в долговую тюрьму. И там люди живут, в конце-то концов. Ко всему привыкаешь… Господи! Бога ради, Мэгги, не смотри налево! Там тетя Долфинтон!

Проявив исключительное присутствие духа, леди Букхейвен раскрыла веер и повернула его так, чтобы прикрыть свое лицо слева.

– Она нас увидела? – прошипела Мэгги.

– Не знаю. Не хочу даже смотреть в ту сторону. Я заметил рядом с ней Долфинтона. В антракте надо будет выйти из ложи прогуляться, а то она обязательно начнет нам махать. Ты ее знаешь не хуже меня.

Поднялся занавес, и, несмотря на то что для мистера Стандена все удовольствие от представления было омрачено необходимостью выдумывать что-то ради того, чтобы избежать рискованного приглашения в ложу к леди Долфинтон, Китти моментально позабыла о предстоящем испытании, полностью отдавшись очарованию того, что происходило на сцене. Девушка сидела с полуоткрытым ртом, не сводя глаз с актеров. Пальцы руки мертвой хваткой вцепились в ручку веера.

Стоило занавесу опуститься, и мистер Станден сделал отчаянную попытку вывести дам из ложи до того, как его грозная родственница успеет их обнаружить. Но из-за того, что сначала Мэг уронила на пол платок, а потом Китти долго приходила в себя, пребывая под впечатлением от представления, попытка эта увенчалась полным фиаско. Прежде чем ему удалось завершить задуманное и ретироваться, в дверь ложи постучали и вошел шевалье, так что побег не удался.

Китти была только рада этому. Ведь предположение Фредди, что ее красавец кузен может оказаться охотником за приданым, очень огорчило ее. Столь скорое появление шевалье в ложе Фредди, казалось, опровергало сие подозрение в низменных мотивах молодого человека. К тому же у д’Эвроне не было ни малейшего желания возвращаться в ложу леди Марии. Совершенно не таясь, Камилл остался с ними, весело болтая с Китти и выказывая ей всю подобающую в подобных случаях галантность. Когда же мисс Чаринг, чувствуя себя не совсем уютно под пронзительным и весьма сердитым взглядом дамы, сидящей в противоположной ложе, заметила, что рискованно вот так опрометчиво обижать леди Марию, кузен лишь удивленно поднял брови.

– А в чем, собственно говоря, дело? – спросил он. – Я сказал ей, что собираюсь поговорить с кузиной, которую не видел уже много лет.

– Да, но, по-моему, она не очень-то довольна происходящим, – заметила Китти.

– Признаться, я не слишком хорошо знаком с этой леди, однако, сдается мне, что у нее вечно случаются приступы желчи, – сказал шевалье с сарказмом в голосе. – Впрочем, мне бы не следовало так выражаться о ней, ведь я рискую прослыть весьма неблагодарным человеком. Леди Мария проявила изрядную доброту к тому, у кого нет ни единого друга в столице, и посему мои уста скреплены печатью.

– П-прелестно, – произнес мистер Стоунхауз, когда они вместе с мистером Станденом с молчаливого согласия друг друга ретировались в коридор, чтобы «проветриться». – В-вот т-только не могу п-понять… Ес-сли у н-него в с-столице нет д-друзей, з-зачем он приехал? Н-нас-сколько я знаю, он н-не из п-посольства. – Понизив голос, мистер Стоунхауз добавил: – Я не г-говорю, ч-что он н-не кажется мне в-вполне п-приличным д-джентльменом… Просто м-мне это п-представляется странным…

На пути у них выросла долговязая фигура, и мистер Стоунхауз поднес к глазам лорнет.

– Лорд Долфинтон! Как поживаете? – спросил Фредди.

Граф сразу же, без обиняков, выложил кузену, зачем он к ним пожаловал:

– Мама сказала, чтобы вы привели Китти в ее ложу. Фредди, я и не знал, что ты собираешься увезти ее в Лондон!

Хотя мистера Стандена и раздосадовало подобное обхождение, но просящие нотки, появившиеся в голосе двоюродного брата, не остались без его внимания.

– Не знаю, что тебе известно, однако не стоит принимать все так близко к сердцу, – успокаивающим тоном проговорил он. – Сейчас уже слишком поздно вести Китти к твоей матушке. Скоро начнется представление. Пойди к ней и объясни это. Я приведу ее после следующего действия.

Взяв родственничка за руку, он мягко развернул его и придал движениям лорда Долфинтона нужное направление.

– Сущий семимесячный ребенок, – сказал Фредди мистеру Стоунхаузу, когда граф отошел от них на приличное расстояние. – Лучше будет вернуться и предупредить Китти.

– Ф-фредди! – придержал его мистер Стоунхауз. – Ч-что все это з-значит? Я имею в в-виду м-мраморы Элджина… В-вестминстерское аб-батство… Ты что, с-собираешься жениться?

– Нет! – невольно вырвалось у мистера Стандена. Опомнившись, он добавил: – Я только помолвлен, но мы пока держим это в секрете, Джаспер! На то есть свои… семейные причины…

– А-а-а… – произнес вконец сбитый с толку мистер Стоунхауз. – Я н-никому н-не с-скажу, но… почему…

– Занавес поднимается! – резко оборвал его Фредди, возвращаясь в ложу с видом кролика, за которым гонится терьер.

К большому удивлению и еще большему облегчению всех, леди Долфинтон встретила обрученную пару с редкой для этой особы приветливостью. Тяжелые черты лица женщины искажала хищная улыбка, а вот глаза всегда оставались серьезными. А еще леди Долфинтон любила поважничать, напуская на себя ореол значительной особы. У нее с самого начала не сложились отношения с родней покойного мужа. Виной тому была ее надменность и дурной нрав. С теми, кого она считала ниже себя, леди Долфинтон обращалась подчеркнуто пренебрежительно, а сына бессовестно тиранила. На пути к достижению собственных целей эта женщина мало перед чем останавливалась. Даже леди Леджервуд, которая всегда видела в людях самое хорошее, не смогла полюбить Августу. Она считала ее плохой матерью, чье отношение к туповатому сыну, по мнению леди Леджервуд, лишь увеличивало его слабоумие. Хуже мать Фредди ни о ком не отзывалась. Младшие члены семьи боялись графиню, когда были детьми, а повзрослев, избегали. Мистер Пениквик питал к этой женщине сильнейшую антипатию. Старик не делал секрета из того, что подозревает Августу в преждевременной смерти своего племянника, и заявлял на каждом углу: странности внучатого племянника унаследованы им от матери. Мистер Пениквик порой говаривал, что у всех Скирлингов водятся в голове тараканы, а еще многозначительно добавлял: он совсем не уверен, будто старый Джеймс Скирлинг утонул во время рыбной ловли в каком-то шотландском озерце. Не могут же они, говаривал мистер Пениквик, во всеуслышание объявить, что члена их семейки приходится держать взаперти в мансарде дома и приставить к нему двух дюжих слуг, чтобы он чего-нибудь не натворил.