Невинный обман - Хейер Джорджетт - Страница 30

– Чепуха!

Появилась мадам Фашон, сама вежливость и обходительность, и, расточая улыбки, любезности и поклоны, заверила: она весьма признательна оказанной ей высокой чести. Узнав, что ей следует подобрать для кузины ее светлости наряды, подходящие молодой леди, вступающей в высший свет, мадам Фашон принялась обсуждать с леди Букхейвен мельчайшие детали такого сверхважного поручения. А в это время Китти с округлившимися от зависти глазами взирала на пышное бальное платье из кружев, нашитых поверх белой атласной ткани, выставленное на всеобщее обозрение в конце демонстрационной комнаты.

Когда Мэгги подошла к мисс Чаринг, девушка настолько сильно была поглощена созерцанием этой красоты, что едва осознавала, где находится.

– Нет, только не кружева, – проследив за взглядом Китти, осадила ее Мэгги. – Когда выйдете замуж, то сможете носить такие платья. Но для дебюта этот наряд не годится. Мама никогда бы не позволила мне самой надеть его.

– О нет! Я просто думала, как оно чудесно. Какая красота! Дорогое, наверное?

– Ага, – хихикнув, согласилась Мэгги. Три месяца назад она заказала себе похожее платье, а потом ей пришлось очень долго умасливать своего самого покладистого в мире супруга, чтобы он, по требованию мадам Фашон, выложил за наряд три сотни фунтов стерлингов. – Кружева действительно премило смотрятся, но девушки, которые только выходят в свет, всегда носят муслин и батист, а для особо важных приемов имеют одно-два шелковых платья. Не печальтесь, Китти! Мы все отлично для вас подобрали… Поверьте мне. Я решила, что будет лучше сказать мадам Фашон, что вы моя кузина, поскольку пока не хотите объявлять о помолвке. И еще… Не обижайтесь, но мне пришлось сказать, что до этого вы вели весьма замкнутый, уединенный образ жизни под неусыпным оком строгого и чересчур старомодного опекуна. Только так я смогла объяснить мадам Фашон, почему вы одеты в эти ваши давно вышедшие из моды шляпку и плащ. Она все прекрасно поняла, потому что мадам Фашон очень проницательная особа. Если бы я этого не сказала, она все равно пришла бы к такому выводу, но, учитывая, что это правда, скрывать ее нет никакой необходимости, тем более все и так понятно…

Дальнейший поток излияний был прерван появлением мадам Фашон, которая, дав указания своим помощницам, подошла к двум дамам и принялась обсуждать с леди Букхейвен такие загадочные вещи, как окантовка французскими бусинами, легкие муслиновые ткани, паутинная кисея, ленточные резинки, легкие накидки «а-ля зефир» и многое другое. А потом, когда помощницы вынесли и принялись демонстрировать перед ней наряды на все случаи жизни и на любую фигуру, платья, отделанные вышивкой и оборочками, светлой шнуровкой и лентами, сверкающим на свету стеклярусом и перламутровыми «розочками», серебряной и золотой бахромой, мисс Чаринг с головой окунулась в чудесный мир, о котором уже долгое время грезила в часы досуга. О таких платьях Китти мечтала всю свою сознательную жизнь, но никогда не думала, что сможет когда-нибудь хотя бы примерить их. Это было маленькое чудо, перенесшее Китти из скучной повседневности в прекрасный мир девичьих фантазий.

Сезон еще не начался, и в магазине не было других покупательниц. Леди Букхейвен провозгласила, что платья нужно немедленно примерить. Китти, представшая перед зеркалами сначала в элегантном платье для прогулок из крепа янтарного цвета, а потом в полупарадном туалете, состоящем из атласного бального платья с открытыми плечами, отделанного муслиновым плетением, под бархатной волнистой накидкой, преображалась на глазах и едва не потеряла голову.

Впрочем, леди Букхейвен быстро спустила ее на грешную землю, сказав:

– Итак, милочка, решено. Цвет морской волны и берлинский шелк с отделкой в виде бахромы нам подходит. А вот насчет мериносовой накидки с округлым капюшоном стоит еще посмотреть.

Услышав это, Китти повернула голову к мадам Фашон и весьма громко спросила:

– Сколько стоит платье, которое сейчас на мне?

Владелица магазина, не обратив внимания на многозначительный взгляд леди Букхейвен, назвала сумму. От этого чудесный мир грез Китти обратился в жалкие руины. В последний раз девушка взглянула на отражавшуюся в зеркале модную юную леди в бледно-розовом легком платье.

– Боюсь, это слишком дорого, – дрожащими губами произнесла мисс Чаринг.

Мадам Фашон, переведя наконец взгляд на леди Букхейвен, заметила опасные огоньки, пылающие в голубых глазах одной из своих самых богатых и знатных заказчиц, и поспешила исправить досадную оплошность. Мягко подведя мисс Чаринг обратно к зеркалу, мадам Фашон принялась перечислять все достоинства наряда, добавив, что дешевле купить одно дорогое платье, чем три дешевых. Она говорила, что вид мадемуазель в таком изумительном платье сразит всех наповал, словно coup de foudre[24], что, кажется, она перепутала цену с тем платьем из лазурного атласа, которое мадемуазель не подошло, и под конец заявила, что готова сделать ее светлости приятное, существенно снизив цену.

Китти позволила себя уговорить. Конечно, ей нужно будет сильно сократить свои дальнейшие расходы, но она просто обязана поразить громом «одного мужчину». Даже если всю оставшуюся жизнь ей придется ходить в лохмотьях, мистер Веструтер обязательно должен увидеть ее в этом восхитительном розовом наряде и очень пожалеть о том, чего он лишился благодаря своему дурному характеру и гордыне.

Оказалось, она также может позволить себе приобрести элегантное платье для прогулок из крепа янтарного цвета и мериносовую накидку, ведь они были куда дешевле, чем сначала думала девушка. Но у нее хватило здравомыслия отрицательно покачать головой, когда мадам Фашон принялась уверять ее, что мадемуазель весьма пожалеет, если не приобретет полуоткрытое платье из итальянского крепа.

– Китти! – воскликнула леди Букхейвен, которую осенила замечательная идея. – Если вы не хотите купить его, то это сделаю я, потому что оно очень мне идет. Сначала я сомневалась, следует ли мне его покупать, ибо на прошлой неделе приобрела здесь платье оттенка бронзовой зелени, но мама говорит, что этот цвет мне не идет. Мама разбирается в цветах лучше, поэтому я, пожалуй, прислушаюсь к ее совету и никогда его не надену. Знаете, я нашла чудесный выход из этого затруднительного положения. Я подарю вам то платье, а себе куплю это. Правда, здорово?

Таким образом, ко всеобщему удовольствию, проблема была решена. Мадам пообещала распорядиться, чтобы картонки с нарядами в тот же день доставили на Беркли-сквер, а обе леди, каждая из которых думала, что проявила чудеса экономии, отправились дальше – к модисткам и галантерейщикам. Китти, впав в задумчивость, поразила свою спутницу предложением заехать в лавку, торгующую тканями, где она намеревалась выбрать материю, которая ей понравится, а потом сшить себе платье, подобное тем, что видела в магазине мадам Фашон. Как любая благовоспитанная девушка ее круга, Мэгги неплохо вышивала, могла при желании подшить подол, но мысль самой сшить себе платье никогда в жизни не пришла бы ей в голову. Узнав от Китти, что она на протяжении многих лет шьет себе одежду, Мэгги окончательно уверилась в том, что жизнь в Арнсайд-хаус, должно быть, воистину скучна и блекла до ужаса.

– Ну нет, вам не придется заниматься этим тягостным занятием в моем доме, дорогуша, – в порыве сердечной теплоты произнесла леди Букхейвен. – Мэллоу, моя модистка, найдет вам белошвейку. Плата будет пустяковой. Я точно это знаю, так как мама нанимает одну женщину, и та обшивает Каролину и Фанни. Господи! Она-то нам и нужна! Я напишу ей записку, как только мы приедем ко мне домой. Хотите, мы немедленно отправимся в магазин тканей или поедем туда позже, если вы чувствуете себя уставшей? Есть «Лайток и Шер»… и магазинчик Ньютона на Лестер-сквер… Оба хороши… Постойте! Давайте-ка поедем в «Графтон-хаус». Эмили Колдербек говорила мне, что там свободно можно купить вещь, которую в других магазинах приходится брать в кредит. Бедняжка, она вынуждена выкручиваться, как только может. Вы же наверняка знаете, что Колдербек совсем пошел вразнос. Отвратительный тип! Самое печальное состоит в том, что, заставляя Эмили экономить на всем, на чем только можно и нельзя, он, как известно каждому в городе, просаживает тысячи за карточным столом. Я очень рада, что мой муж не имеет столь пагубной страсти. Только подумайте, как это ужасно – никогда в точности не знать, то ли ты богата, то ли находишься на грани краха. Я иногда говорю Джеку, что, если он когда-нибудь женится, я буду очень сочувствовать его жене… Но это я так… шучу…