Клич мятежников (сборник) (СИ) - Верещагин Олег Николаевич - Страница 28

   - Сбежали?

   - Ага, щазз. Сбежишь от них, как же. Перебили и освободились.

   - Это как?

   - А вот так. Видим же, что терять нечего, эти уроды надругаются сначала, а потом убьют всё равно. Вот и решили первыми атаковать. Верка Маслаченко говорит, я, мол, отвлеку их, а вы пнями не стойте, атакуйте. Ну, и раздеваться начала, стриптиз показывать.

   - Стриптиз?

   - Угу. А чего терять-то? Вот она раздевается, а эти козлы все слюни распустили, смотрят на неё. А их всего-то четверо и было. Трое в очередь выстроились, даже штаны расстегнули, а четвёртый нас под прицелом держит, охраняет, ага. Только мы-то видим, что он винтовку с предохранителя не снял, да и палец от переключателя у него далеко. А просто стволом нас не напугать, мы-то знаем, что в таком положении винтовка не выстрелит всё равно. Верка танцует, под нос мурлычет, сиськами да задом перед обезьянами этими вертит, ну а мы все на последнего черножопого кучей да навалились. Ой. Ты это... ты извини.

   - Ничего. Всё правильно. Это действительно черножопый и был, я согласен.

   - В общем, завалили мы их всех. Как трофей нам четыре M16 достались, два калаша да патронов с пол цинка. И плюс ещё с белых охранников поснимали кое-что.

   - Постой. А Алёшка-то тут как оказался, каким боком?

   - Он на выстрелы забрёл. Думал, раз стреляют, так может свои победят. А как он услышал, что мы по-русски говорим между собой, так сразу и вышел из кустов. Он, оказывается, из Тамбова, из детдома. Из приюта, если по-вашему.

   - Как из приюта? Он говорил, что у него дома есть собака, кошка и попугай. То есть, дом есть.

   - По-английски говорил? Да верь ты ему больше. Это из учебника Алёшка фразы заучил готовые. Так-то он по-английски двух слов сам связать не сможет. По-немецки болтает кое-как, а по-английски ноль полный.

   - И как вы тогда послали в разведку человека, который не то что говорить, понимать не может на языке противной стороны?

   - А кто его посылал? Сам сбежал, поросёнок такой. Я, мол, мужчина. Я должен! Моя обязанность! Идиот. Вот и допрыгался. И что бы он там разведал без знания языка? Не, осёл однозначно. Хорошо ещё, хоть дорогу назад нашёл. Ногу сломал по дороге. Дурачок.

   - Как он её сломал-то?

   - Да по дурости. В темноте в кроличью нору провалился. Придурок.

   Тут из темноты, с той стороны костра, до Макса стали доноситься какие-то возбуждённые звуки. Судя по всему, Алёшка о чём-то спорил с девчонками, наконец, они как-то пришли к согласию, Алёшка громко прокашлялся и запел песню. Елена громко хмыкнула, но всё равно стала бегло переводить для Макса слова:

  - Еслиб я был султан, я б имел трёх жён

  И тройной красотой был бы окружён

  Но с другой стороны при таких делах

  Столько бед и забот, ах, спаси аллах!

   Девчонки, видимо, песню эту знали, так как дружно подтянули хором:

  - Не очень плохо иметь три жены

  Но очень плохо с другой стороны.

   Дальше Алёшка пел уже один:

  - Зульфия мой халат гладит у доски

  Шьет Гюли, а Фатьма штопает носки

  Три жены красота, что ни говори

  Но с другой стороны тёщи тоже три.

   Макс догадался, что это какая-то шуточная песня, да и девчонки вокруг улыбались, когда подпевали:

  - Не очень плохо иметь три жены

  Но очень плохо с другой стороны

   А Алёшка красиво поёт. Макс даже пожалел, что не понимает слов песни. В переводе же Елены песня была уже не песней, а просто... ну, просто так, текстом:

  - Если даст мне жена каждая по сто,

  Итого триста грамм - это кое-что!

  Но когда на бровях прихожу домой

  Мне скандал предстоит с каждою женой!

   Этот кусок Макс, если честно, вообще не понял. Похоже, какой-то чисто русский юмор. Про какие триста грамм пел Алёшка? Триста грамм чего? Золота? И как можно ходить на бровях?

  - Не очень плохо иметь три жены

  Но очень плохо с другой стороны.

   Последний куплет Алёшка спел с какими-то странными интонациями, не как предыдущие:

  - Как быть нам, султанам, ясность тут нужна

  Сколько жён в самый раз? Три или одна?

  На вопрос на такой есть ответ простой -

  Если б я был султан... был бы холостой!

   И припев к последнему куплету чуть отличался от других:

  - Не очень плохо совсем без жены

  Гораздо лучше с любой стороны!

   Песня закончилась, раздались смешки, и даже жидкие аплодисменты. Алёшка что-то сказал, девчонки вокруг прыснули, а Елена перевела Максу:

   - Алёшка говорит, что он совсем как султан. Возлежит на ложе, а прекрасные девушки подносят ему пищу и питьё, ему же остаётся только распевать песни и принимать различные мужественные позы, дабы поразить окружающих его красавиц. Говорит, у нас тут почти гарем, даже кандидат в евнухи есть. Спрашивает тебя, не хочешь ли стать евнухом в его гареме.

   Хрясь! Палка, которую вертел в руках Макс развалилась на две половинки.

   - Скажи этому умнику, - тихо и злобно прошипел Макс, не сводя глаз с Алёшки, - скажи ему, что ещё одна шутка в таком духе, и я не посмотрю на то, что у него сломана нога, а просто выбью ему половину зубов.

   Елена перевела, смех вокруг костра мгновенно утих. Через полминуты наступившую вдруг тишину нарушил голос Алёшки.

   - Он говорит, - начала Елена, - что не боится тебя и ещё неизвестно, кто лишится зубов. Но признаёт, что шутка была неудачной. Алексей просит у тебя прощения за свой болтливый язык.

   - Прощаю, - отрезал Макс. Но потом продолжал: - Неделю назад у меня умер лучший друг. Его тоже звали Максом, как и меня. Мы с ним ещё с младшей школы дружили, всегда в одном классе были, вместе. А теперь его нет, его убили. И знаешь, кто его убил? Наша собственная одноклассница. Одноклассница! Когда всё началось, я на второй день в нашу школу ходил. Это было ужасно, как путешествие в ад. Впечатление, будто город накрыла волна безумия. Они повесили всех учителей, директора школы распяли. Во дворе школы стоят столы, к ним белые девчонки привязаны. В том числе и мои одноклассницы. Все голые. И ими может пользоваться кто угодно. Мне тоже предлагали. А ещё я видел Макса, моего друга. Он уже умер к тому времени. И Джессику видел, которая убила его. Она ходила по школьному двору с окровавленными садовыми ножницами и хвасталась, что этими ножницами уже кастрировала больше тридцати парней. Максу тоже она... отрезала. И он от этого умер. Скажи, разве можно считать людьми тех, кто такое творит? Можно?

   - Это были не люди, Максимка. Это были негры, в самом худшем смысле этого слова.

   - Ненавижу негров.

   - Знаешь, честно говоря, слышать такое от... ну, от чернокожего несколько странно.

   - Я не негр, - тихо, но яростно отчеканил Макс. - Да, я чернокожий, но я не негр! Я - американец. Я - американец с чёрной кожей. И я люблю свою страну, я люблю Америку, люблю этот лес, этот воздух. Я люблю свою Родину, понимаешь? И я ненавижу негров!

   - Можно я расскажу всем то, что ты мне рассказал?

   - Расскажи, я не против.

   Макс задумчиво смотрел в огонь, пока Елена по-русски повторяла его историю. После окончания рассказа первым опять заговорил Алёшка.

   - Он ещё раз просит у тебя прощения, Максимка. Ему жаль твоего друга, но история твоя его не удивила. Алёшка уже видел похожее. Говорит, что в ангар, в котором держали вывезенных силой из России ребят, однажды такая вот банда отмороженных негров ворвалась. Алёшке чудом удалось спрятаться в каком-то техническом колодце и его тогда не нашли. Что происходило наверху, он сам не видел, но говорит, что едва не поседел там от криков. С наступлением темноты банда убралась, и Алёшка смог вылезти. Живых никого уже не было, по крайней мере, не нашёл он никого. Правда... Алёшка старался по сторонам не смотреть особо, но всё равно заметил, что многих мальчишек кастрировали, а девчонок... сам понимаешь. Причём там совсем какие-то дикие негры были, потому что кое-кого из ребят даже частично съели.