Пусть поднимется ветер (ЛП) - Мессенджер Шеннон - Страница 64

Я собираюсь сказать «нет», но тут слышу, что мои ветра складываются в новую мелодию.

Они по-прежнему поют про то, что щит опаснее меча, но теперь прямо перед это строкой появилась новая:

Доверяй своему врагу.

- У тебя два варианта, - говорит нам Райден. - Либо ты научишь меня слову Западных, и тогда я убью вас обоих быстро. Либо ты отказываешься и смотришь, как твоя маленькая приятельница испытывает невыразимые муки.

Он хватает Солану за волосы, выворачивая шею и подтягивая ближе к себе.

«Доверяй своему врагу, - поют мои Западные. - Доверяй своему врагу. Доверяй своему врагу.»

ДОВЕРЯЙ СВОЕМУ ВРАГУ.

- Хочешь знать слово Западных? - спрашиваю я Райдена, надеясь, что правильно разгадал значение песни. - Хорошо. Я скажу тебе его. Только не причиняй ей вред.

И у Соланы, и у Райдена глаза чуть на лоб не вылезли.

- Вот так просто? - спрашивает он. - После всего этого, - обводит руками он поле битвы, - ты готов предать своё наследие даже прежде, чем я нанесу удар?

- Я видел, что ты сделал с Гасом, - бормочу я. - Солана этого не заслуживает.

Может, я лучший актёр, чем думал. А может, Райден настолько ослеплён жаждой власти, что не стал задавать себе вопросы, которые должен был.

Он даже не спорит, когда я требую отпустить Солану. Он отпускает её, и я притягиваю её к себе и шепчу на ухо:

- Следи за моим сигналом.

- Я научу тебя самой сильной команде, - говорю я. - Той, которая спасала меня чаще всего. Если она не запустит твой прорыв, то ничего уже не поможет.

Райден становится похожим на наркомана, а изо рта чуть не течёт слюна, когда я приказываю Западным ветрам взвиться вокруг него.

Щит опаснее меча.

- Я научу тебя, как создавать щит, - говорю я. - Нужно лишь одно слово.

Мы с Соланой обмениваемся взглядами, и я надеюсь, что она готова, потому что ей надо идеально рассчитать момент.

- Сначала послушай, как я это произношу, - говорю я, радуясь, что мои инстинкты меня не подводят. Они всегда так делают, когда я пытаюсь кого-то научить, так что может, это именно то, чего хотят ветра?

Я шепчу нужное слово, выделяя каждый вдох и свист.

- Повтори ещё раз, - приказывает мне Райден.

Я замечаю, что Солана сильнее сжимает бумеранг, и киваю.

Вот оно.

Пожалуйста, пусть теперь с ним будет покончено.

- Готов попробовать? - спрашиваю я.

Райден слишком сосредоточен на произношении, чтобы заметить, как Солана шепчет свою собственную команду и превращает бумеранг из жёлтого в красный.

Райден идеально произносит команду Западных по слогам, и, когда последний звук скатывается с его губ, Солана выбрасывает руку с оружием, и бумеранг смертельно поражает Райдена прямо в грудь.

Мы оба падаем плашмя на землю, нас накрывает отдача, и я втягиваю в себя воздух полной грудью, жалея, что в последний мой вдох во рту остался лишь привкус пыли.

Я всегда буду любить тебя, Одри.

Я повторяю эти слова, надеясь, что они останутся эхом после меня.

Пусть она их найдёт. Пусть узнает, как мне жаль оставлять её одну.

Но когда в моих ушах звучит взрыв, я не чувствую боли. Спустя пару секунд, я набираюсь смелости и поднимаю голову.

Я не могу описать изданный мной звук - это смесь тысячи эмоций.

Солана издаёт такой же звук и садится рядом со мной.

Через долю секунды после того, как бумеранг прошёл через Райдена, Западные ветры создали щит вокруг его тела, герметично скрывая его и заставляя прочувствовать полную силу удара. А удар снова запускал отдачу. И снова. И снова.

«Правосудие», - говорят мне Западные, и от этого слова тошнота при виде кровавых брызг уменьшается.

Райден сам подписал себе смертный приговор, встретившись с болью его собственной злой силы.

Медленная смерть.

И очень болезненная.

А потом он умер.

Я ещё несколько минут смотрю на него в этом коконе, чтобы удостовериться, что взрывов больше не будет.

И когда я, наконец, опускаю щит Западных ветров, его тело рассыпается пеплом.

Отвергнутое небом, оно остается гнить на земле.

Глава 52. ОДРИ

Вот и всё.

Я чувствую это в воздухе.

Новообретённый мир, который не знаю, как описать.

Ветра не успокоились, но я никогда прежде не чувствовала такой радости и лёгкости.

Ветер стал легче и мягче. Словно существование Райдена было вполне материальной тяжестью, тянущей вниз небеса и хоронящей их в унынии.

А Вейн...

Наша связь стала сильнее, чем когда-либо. Практически пробегая электрическими разрядами по телу от его срочного путешествия.

Он возвращается домой.

Он не пострадал.

И он мой.

Силы Бури посходили с ума с приготовлениями - уже единогласно был принял закон об утверждении плана Вейна о правящей власти четырёх.

Запланирована коронация и празднества, и даже уцелевшие стражи направляются в Брезенгард, чтобы уничтожить оставшихся Буреносцев.

Ещё остались истории, которые надо рассказать, и изменяющие жизнь решения, которые надо принять.

Но все они могут подождать.

А мне нужен ещё один день.

Один день с Вейном, когда мы будем не Восточными и Западными, не опекунами и ползающими по земле, не королями и королевами.

Один день, в который я смогу дать ему частичку нормальной жизни, которой он так жаждет.

Его родители недавно вернулись, благодаря счастливой случайности. Я отдыхала в его комнате, когда меня разбудил щебет телефона. Я не с первой попытки разобралась, как ответить и, наверно, с моей стороны трубки слов произносилось меньше, но я смога убедить их, что возвращаться домой безопасно.

Они тотчас бросились сюда.

Я ждала, что наша встреча будет неестественной.

Сложной.

Два мира, пытающихся найти общее место.

Я даже приготовила несколько речей, в основном, извинения.

Но они не понадобились.

Как только они вошли в дверь, то бросились меня обнимать и благодарить, конечно, без вопросов не обошлось. Но в основном, мы обошлись смехом и слезами.

Они, не переставая, говорили мне, что я - часть семьи. Полагаю, так оно и есть.

Ну, вроде того.

Вообще, связь - довольно сложная штука.

Остался ещё один шаг, который скрепит наши обязательства. Но мы вернёмся к нему, когда будем готовы.

Тем временем его мама носится вокруг меня, пытаясь себя чем-то занять.

Как раз для такого момента они запаслись бинтами и другими средствами первой помощи, и мама настаивает, что должна помочь мне перебинтовать раны.

Я вижу, как её глаза яростно загораются, когда она замечает следы, оставленные Райденом. И она снова начинает плакать, когда я рассказываю ей о Гасе.

- С Вейном всё будет в порядке, - добавляю я, потому что знаю, что она переживает. - Когда я его оставляла, на нём были лишь мелкие царапины. А если бы он пострадал серьёзнее, думаю, уже сказал бы.

Но я знаю, что лучше ей станет, только когда она собственными глазами увидит сына.

Как и мне.

Уже скоро.

Я чувствую, как он приближается, но всё ещё недостаточно близко.

Я спрашиваю, могу ли позаимствовать одну из рубашек Вейна, поскольку от моей одежды мало что осталось. Его мама краснеет и признаётся, что купила мне платье.

- Не знаю, насколько странный это подарок, и это платье не такое модное, как те, что ты носила раньше... Но когда я его увидела, то сразу подумала о тебе.

Нежно-голубая ткань - самая мягкая и нежная, которую я когда-либо трогала. И на ней изображены крошечные парящие птицы.

- Оно великолепно.

Она оставляет меня переодеться, и я смотрю в зеркало гораздо дольше, чем должна, пытаясь узнать ту девушку, смотрящую на меня.

На ней было больше шрамов, чем на другой мне.

Но всё же, её не так одолевали тени.

Она выглядит... счастливой.

Глаза его мамы увлажняются, когда я выхожу из ванны, и даже его папа оказывается растроган.

- Ты можешь подождать в его комнате, - говорит мне отец, зарабатывая тычок локтем в бок от мамы и начиная приглушённо спорить о спальных принадлежностях.