Владелец кинотеатра - Быстров Андрей - Страница 10

• Предыдущая
• 10/68
• Следующая

Она держала трубку не вплотную к уху, чтобы Борис мог слышать весь разговор, включая реплики ее собеседника.

— Здравствуй, Оля, — откликнулся приятный баритон в трубке. Судя по оттенкам тембра, он принадлежал пожилому человеку. — Вот хорошо, что ты позвонила. Я и сам собирался тебе звонить. Как твои дела, почему не навещаешь нас? Мария Сергеевна тоже по тебе скучает.

— Спасибо, Виктор Геннадьевич, привет ей огромный. Непременно загляну к вам на днях. Как здоровье ваше?

— Да ничего, в порядке пока…

— Виктор Геннадьевич, у меня тут такой… Случай, не случай… В общем, один мой знакомый услышал про какой-то кинотеатр по адресу Льва Толстого, двенадцать. А в справочниках его нет. Я подумала, вы там рядом… Может, мой знакомый ошибся? И может, вы знаете, что там, в доме двенадцать? Я вот там сто раз проходила к вам, да как-то внимания не обращала…

До Бориса донесся какой-то шелест в трубке, которой он принял за вздох.

— Знаю, Оля. Льва Толстого, двенадцать. Там действительно есть старый кинотеатр. Он построен еще до революции, назывался тогда «Олимпия». Принадлежал Павлу Ольхину, прокатчику, и как бы сейчас сказали, продюсеру, королю немого кино. Вот… В семнадцатом году Ольхин успел уехать за границу, а в кинотеатре устроили комсомольский клуб или что-то такое. Что там было дальше, я не знаю, я же не занимался специально историей кинотеатра «Олимпия»… В девяностых годах там точно был склад, а в новейшее время здание пустовало. Городские власти голову ломали, что с ним делать. Продать — покупателей не находилось, дом обветшал, был в очень плохом состоянии. Реставрировать — себе дороже. Снести — так это облик исторического центра, неприятностей не оберешься.

— И что же теперь? Он так и пустует?

— Да нет, нашелся все-таки покупатель.

— Кто?

— По слухам, весьма экстравагантный богач. Он отреставрировал кинотеатр — вернее, оборудовал заново — чтобы использовать по первоначальному назначению. Так говорят. Внутри я там не был, а снаружи, по-моему, мало что изменилось. На вывеске разве — «Dream Theater»…

— Большой оригинал этот богач.

— Не такой уж оригинал. Так называлось множество кинотеатров в Америке в тридцатые годы. И вообще, «театр грез» — это штамп… А вывеска довольно блеклая, малозаметная. Если он такой рекламой думает привлекать зрителей, прибыли не скоро дождется…

— Может, его кинотеатр еще не открылся?

— Думаю, открылся. Иногда появляются афиши.

— И что за фильмы?

— Ни одного знакомого названия.

— А может быть, у него там какой-нибудь элитарный киноклуб для гурманов?

— Может быть, Оля… Я тебе рассказал все, что мне известно об этом.

— Спасибо, Виктор Геннадьевич. Я передам своему знакомому. Он как раз и есть киногурман, это ему будет интересно.

— Рад был помочь, Оля. Заходи…

— Обязательно, Виктор Геннадьевич. Спасибо еще раз… До свидания!

— Оля!

— Да?

— Подожди минутку… Как бы это сказать… Понимаешь, мне не хотелось бы повторять досужие слухи, мы разумные люди… Но… Ты ведь не совсем равнодушна к этому своему знакомому?

— Вы угадали. Не совсем.

— Тогда… Лучше посоветуй ему сходить в какой-нибудь другой кинотеатр.

— Почему?

— Нет, Оля, нет… Ничего. Просто дурацкие слухи. Но ты умная девушка. До свидания… Береги себя.

Положив трубку, Оля взглянула на Бориса.

— Ты все слышал?

— Да… Что же мы имеем? Богач с причудами восстановил старый кинотеатр и показывает там какие-то фильмы. К рекламе он, видимо, совсем не стремится. Даже в справочниках его кинотеатра нет — а чтобы не попасть в справочники, надо еще и заплатить. Ясно, что он делает это не ради прибыли. Тогда зачем?

— И он приглашает тебя в свой кинотеатр.

— Думаешь, это он приглашает? — усомнился Борис.

— А кто же?

— Тогда непонятно, к чему вся эта канитель с записками. Если он хотел пригласить меня, чего проще — да подойти ко мне хоть в «Эллингтоне», или…

— И как ты объясняешь эти записки?

— Я их никак не объясняю. Но… Возможно, кому-то другому зачем-то нужно, чтобы я посетил Dream Theater.

— Ты пойдешь?

— Теперь обязательно.

— Я пойду с тобой.

— Оля… А вдруг это опасно? Тебя ведь предупредили.

— Опасно! — она фыркнула. — Пойти в кино в центре города! Ну, знаешь, выйти на лестницу тоже опасно. Можно упасть и шею свернуть. А какие-то там слухи… Плевать. Где ты — там и я. Подписано, запечатано, доставлено… И я так любопытна!

Борис обнял ее.

— Если бы я сказал, что не рад этому, сказал бы неправду.

— Надеюсь, мы не идем прямо сейчас? Кажется, у нас еще есть чем заняться…

Нежно, нежно она поцеловала его.

Держась за руки, они стояли перед зданием старого кинотеатра. Дом был облицован серым гранитом, солидные полуколонны и массивные двери делали его похожим скорее на банк, чем на кинотеатр. Небольшая, около метра в длину, вывеска была укреплена не над центральным входом, а над скромной дверью с табличкой «Касса». Угловатые буквы надписи «Dream Theater» почти сливались с фоном, таким же серым, как и гранит фасада. Над парадным подъездом еще можно было различить часть высеченных букв прежнего названия: «ОЛ…МП…». Под буквами виднелся барельеф, что-то наподобие герба, но настолько стертый, что нельзя было и догадаться, как он выглядел когда-то. И буквы, и барельеф едва ли могли так пострадать от времени — по-видимому, от них пытались избавиться еще в бурную революционную эпоху.

Там, где мощные полуколонны уходили в асфальт, словно продавливая тротуар своей тяжестью, выбивались из трещин ростки жесткой травы. Витрины, схваченные потускневшими бронзовыми переплетами, похоже, никто не пытался отмыть со дня постройки «Олимпии». Часть стекол внизу была разбита, некогда помпезные двери парадного давно утратили лоск.

Касса находилась слева от парадного, а справа, прилепленная к стеклу витрины лентами скотча, висела большая черно-белая афиша. Без рисунков, без фотографий, только текст крупным шрифтом.

СЕГОДНЯ

«ВСЕ ГРЕХИ МИРА»

начало сеансов…

Правый нижний угол афиши был оторван, и о времени начала сеансов оставалось лишь гадать.

Борис и Оля переглянулись.

— Ты что-нибудь слышал о таком фильме? — спросила Оля.

— «Все грехи мира»? — Борис будто взвесил это название на языке. — Кажется, нет… Хотя, постой… По-моему, был фантастический рассказ… Не помню, чей… Может, по этому рассказу?

— Может быть… Но раз уж мы пришли сюда, давай зайдем в кассу, узнаем насчет начала и купим билеты, как все порядочные зрители?

Борис кивнул.

— Вряд ли там очередь… С такой рекламой… Ни имени режиссера, ни имен актеров, ничего… Нет даже страны, где снят фильм!

Он потянул за ручку двери с табличкой «Касса». Они вошли и оказались в тесном полутемном помещении с некрашеным деревянным полом. Кроме них, здесь никого не было. Обычных для касс кинотеатров анонсов и рекламных плакатов к фильмам не было тоже, просто серые стены и полукруглое окошко в противоположной от двери стене.

Подойдя к этому окошку, Борис наклонился — оно располагалось низко для его роста. За окошком сидел блеклый субъект с пепельными волосами, в круглых очках. Он считал мелочь в пластмассовой тарелочке; оторвавшись от своего занятия, он поднял ничего не выражающие глаза.

— Когда начинается ближайший сеанс? — спросил Борис, пытаясь уловить ускользающий взгляд субъекта за толстыми пыльными стеклами очков.

— Через пятнадцать минут, — бросил тот, не посмотрев на часы.

— Сколько стоят билеты?

— По-разному… На хорошие места, в центре зала — подороже, а ближе к экрану и совсем далеко — подешевле…

— Меня не интересуют, — рассердился Борис, — ваши «подороже» и «подешевле»! Я спрашиваю, сколько конкретно мы должны заплатить за два билета? В центре зала!

• Предыдущая
• 10/68
• Следующая