Под прикрытием - Стил Даниэла - Страница 30

Впрочем, отцу Ариана об этом предпочла не говорить. Тот радовался как ребенок, и ей не хотелось омрачать его радужное настроение.

Когда после инаугурации прошло два месяца, а назначения так и не последовало, Ариана поняла, что была права. Видимо, президент тщательно взвесил возможности Роберта Грегори и решил не рисковать. Ее это вполне устраивало – в частности потому, что теперь она могла спокойно заниматься любимой работой и не думать о необходимости срываться с места и лететь с отцом в Лондон или в Париж. Конечно, там она тоже могла попытаться найти работу в области моды, но тогда ей пришлось бы все начинать с нуля, тогда как в Нью-Йорке она уже добилась определенного положения и пользовалась некоторым авторитетом как эксперт – многие сетевые издания частенько ссылались на колонку, которую она вела в своем онлайн-журнале. А еще в марте Ариана познакомилась с парнем, который нравился ей больше остальных. Ему было двадцать шесть лет, и он оканчивал юридический колледж при Нью-Йоркском университете, собираясь впоследствии работать в области корпоративных финансов. С ним ей было очень хорошо, и она не исключала, что из их связи может со временем вырасти нечто большее.

Однажды они прочли в газете о назначении новых послов во Францию и Великобританию. Для Роберта это был серьезный удар, да и Ариана тоже очень огорчилась за отца. Ситуация усугублялась тем, что послом США в Лондоне был назначен давний приятель Роберта, что основательно задело его самолюбие. Но хоть посла во Франции он не знал. Тот был из Лос-Анджелеса, и Роберт Грегори никогда про него не слышал.

Как бы там ни было, после этого известия Ариана окончательно уверилась, что ей больше не о чем волноваться и что ее жизни в Нью-Йорке ничто не угрожает. Так продолжалось до середины мая, когда отец неожиданно позвонил ей и попросил поужинать с ним нынешним вечером. Приехав, Ариана сразу увидела, какое у него серьезное лицо, и забеспокоилась, вообразив, что у отца снова возникли проблемы со здоровьем, что было немудрено. Ужинали они дома – в старой отцовской квартире на Пятой авеню, из окон которой открывался приятный вид на Центральный парк. Роберт часто говорил, что после смерти Лауры квартира напоминает ему склеп, и Ариана старалась почаще вытаскивать его в ресторан или приглашала к себе, но отец не любил бывать ни в Сохо, ни в Трайбеке, которые он помнил ничем не примечательными, унылыми промзонами и трущобами. Больше всего ему нравилось, когда дочь сама приезжала к нему, и Ариана старалась делать это как можно чаще.

– Сегодня я разговаривал с президентом Армстронгом. Он сам мне позвонил, – провозгласил Роберт, как только они сели за накрытый в гостиной стол, и Ариана удивленно вскинула на него глаза.

– Он тебе звонил? Зачем?! – Она действительно была удивлена. Послы во Францию и Великобританию были давно назначены, так что речь явно шла не об этом.

– Он предложил мне должность посла, – объявил Роберт, когда подали суп, но в его взгляде Ариана не увидела торжества.

– Посла? Но ведь… То есть я хотела сказать – в какой стране? – На мгновение ей показалось, что президент решил отправить Роберта послом в Италию или Испанию, но, насколько она знала, для работы в этих странах тоже требовались профессиональные дипломаты. Куда более вероятными вариантами были Гана, Непал или еще какая-нибудь дыра. Попасть в одну из них ей хотелось еще меньше, чем в Великобританию.

Роберт Грегори немного помолчал, но все же ответил. О предложении президента он размышлял весь день, но так и не решил, как к нему следует отнестись.

– Президент посылает меня в Аргентину, – мрачно проговорил он наконец. – Говорят, Буэнос-Айрес – неплохой город, но одно дело провести там двухнедельный отпуск, и совсем другое – работать там четыре года. Честно говоря, мне эта перспектива не особенно нравится. В Аргентине сейчас экономический кризис. Аргентинцы – прекрасные люди, но я не могу решать за них их проблемы. Работать в таких условиях будет очень нелегко, да и совсем рядом с Аргентиной по-настоящему опасные страны, где кишмя кишат революционеры, наркобароны и просто бандиты, которые обожают похищать людей за выкуп. Нет, такая веселая жизнь мне не нужна!

– Я с тобой полностью согласна, – кивнула Ариана, стараясь никак не показать своего облегчения. Отец был совершенно прав, что отказался ехать в Аргентину: для такой работы нужен был человек помоложе и покрепче, обладающий специальными знаниями и подготовкой. Что сможет сделать там ее отец со своей Гарвардской школой бизнеса и Принстонским университетом за плечами? Вот если бы он был выпускником дипломатической академии или на худой конец профессиональным военным…

– Ты ведь отказался, правда, па? – уточнила она на всякий случай, но Роберт покачал головой.

– Я пытался, но президент очень просил меня подумать… – голос его звучал виновато. – Он уверял, что нам там очень понравится, как и всем моим предшественникам. Президент сказал, что не предложил мне это место раньше только потому, что предыдущего посла пришлось выгонять из Буэнос-Айреса буквально пинками. Он, мол, не хотел уезжать – настолько ему там было хорошо.

– Наверное, он завел себе подружку из местных. – Ариана лукаво улыбнулась. Как и всегда, она хотела приободрить отца, помочь ему взглянуть на ситуацию спокойно и здраво, но сердце у нее упало. В Буэнос-Айрес ее не влекло – ни на четыре года, ни на три, ни даже на месяц. Особенно теперь, когда английский и французский варианты окончательно отпали и она успела свыкнуться с мыслью, что они с отцом останутся в родном Нью-Йорке.

– Но ведь ты откажешься, правда? – настойчиво повторила она, надеясь, что отец подтвердит ее предположение, хотя ей уже было ясно, что он колеблется.

– Честное слово, я… я не знаю, – проговорил Роберт, глядя куда-то мимо нее. – Ну сама подумай, какое это имеет значение, где мы будем – в Англии или в Аргентине? И для тебя, и для меня это может быть очень интересно. Мы оба приобретем богатый жизненный опыт, и… И быть послом – это большая честь. Ты только не беспокойся – я не сомневаюсь, что тебе там понравится. Я слышал, местные жители очень приветливы и гостеприимны, да и сам Буэнос-Айрес чем-то похож на Париж. Ты сможешь каждый день устраивать приемы… это же здорово, правда? Президент сказал, посольство не помешает привести в порядок, и будет очень хорошо, если этим займется женщина, которая знает, что такое вкус и стиль, и я… я сразу подумал о тебе, детка. Ты все это умеешь, да? Украшать, обставлять и так далее?..

– Но я… я не хочу никуда ехать, и тем более в Аргентину! – в панике воспротивилась Ариана. – Мы никого там не знаем, и ни ты, ни я не говорим по-испански! Что мы там будем делать?!

Она лихорадочно пыталась придумать что-то, что могло бы заставить отца отказаться от этого безумства, но все было бесполезно. Похоже, он все решил, и президент постарался, во всех красках расписывая ему будущую дипломатическую карьеру.

– Я же буду послом, детка, – возразил ей отец, – так что мы очень быстро со всеми перезнакомимся. Весь высший свет Буэнос-Айреса будет собираться на приемах в нашем посольстве. Что касается языка, то по штату нам положены переводчики… а ты, насколько я помню, учила испанский в колледже.

– Не в колледже, а в старших классах школы, – поправила его Ариана. – И это был факультатив – одно занятие в неделю. Я почти ничего не помню! Конечно, я могу спросить, как добраться до вокзала и где находится ближайшее почтовое отделение, но и только!

– Давай пока оставим детали, – примирительно предложил Роберт, откидываясь на спинку кресла. К супу он не прикоснулся – как и она, впрочем: есть Ариане совершенно расхотелось. – Меня интересует твое мнение в целом… Как ты думаешь, стоит нам браться за это дело? Только учти, что второго шанса не будет, и если сейчас мы откажемся, то потом будем всю жизнь об этом жалеть.

Ариана взглянула на него с горечью. Роберт Грегори, ее отец, все время говорил «мы», но имел в виду в первую очередь себя. Уж она-то точно не будет жалеть, если никогда в жизни не увидит Буэнос-Айреса, а вот он… Он будет вспоминать об упущенной возможности до конца своих дней, которых, быть может, осталось не так уж много. Как же ей быть?.. Несомненно, он ждет, что она поедет с ним, а она… она не может решить, что делать. Отказаться – значит обидеть отца, который сделал ей столько добра. Согласиться… нет, согласиться Ариана не могла. Никак!