Рыцари Атлантиды - Быстров Андрей - Страница 62

• Предыдущая
• 62/79
• Следующая

Услышав шум, сторож неохотно включил наружный свет и выглянул.

— Что, не повезло? — сочувственно протянул он.

— Сегодня не мой день, — сказал Брюс. Невидимые сторожу за дамбой Чарли и Билл отходили с оружием в темноту, под прикрытие леса.

— Позвонить в полицию или вы сами? — спросил старик.

— Сам. — Брюс побрел прочь.

— Куда теперь, сэр? — Донельзя разозленный Чарли шмякнул о дерево размокшую пачку сигарет. Брюс ничего не ответил.

Мик Брайан поставил машину на служебной стоянке. К ним подбежала симпатичная миниатюрная девушка в такой же, как и у Шерон, форме стюардессы «Транс Уорлд» — Джейн Олафсон.

— Привет, — помахал рукой Брайан. — Все в порядке?

— А ты как думаешь? — Она обозначила поцелуй на щеке командира экипажа. — Стенмарк и Мэри уже улетели.

— Тогда принимай под свою команду мисс Форд. — Брайан наградил Шерон первым именем, пришедшим ему в голову.

— Мисс Форд, привет!

— Саманта, — сказала Шерон.

— Очаровательно! — воскликнула девушка. — Я Джейн. Пошли?

Она взяла Шерон за руку и показала куда-то мимо пассажирского здания аэропорта, похожего на освещенный изнутри гигантский хрустальный стакан.

Барни Кемп стоял около машины, облокотившись на открытую дверцу, отчего «бьюик» просел на левый борт. Шерон попрощалась с ним, запечатлев на его губах долгий поцелуй. Шевцов протянул Кемпу руку, тот крепко пожал ее.

— Я никогда не забуду того, что вы сделали для нас, Барни, — с искренней теплотой произнес космонавт.

— Берегите Шерон, Игор. Теперь это ваша обязанность. Старина Барни Кемп уходит со сцены под аплодисменты… Да, вот еще что. Вы же отдали все ваши деньги… Вот, возьмите сто долларов… Это мелочь, но…

— Спасибо, Барни…

Мик Брайан нетерпеливо похлопал Шевцова по плечу:

— Идем.

Он повел Шевцова какими-то запутанными служебными переходами аэропорта и оставил его в высоком помещении с рядами контейнеров, между которыми сновали одетые в синие комбинезоны рабочие.

— Стой здесь, пока я не приду.

— А если…

— Стой, говорят! — приказал Брайан и скрылся.

Шевцов попытался придать себе непринужденный вид, что получалось плохо, но через минуту он успокоился. Никто не обращал на него ни малейшего внимания. Брайан, очевидно, знает, что делает…

Вскоре Брайан вернулся:

— Идем.

Через узкую дверцу в укрепленной металлическими профилями стене склада они попали на летное поле. Шевцова оглушил рев реактивных двигателей взлетающего «боинга». Словно ночной дракон, сверкающий золотой чешуей освещенных пассажирских иллюминаторов, слепя сверхмощными прожекторами, могучая машина пронеслась по полосе и тяжело взмыла в черное небо.

— А наш вон там, — показал Брайан.

Шерон и Джейн Олафсон уже хлопотали на борту. В крохотной кухоньке Джейн помогла Шерон восстановить подпорченный макияж.

— Тебе почти не придется выходить к пассажирам, — говорила она. — Поможешь мне здесь. Я бы все взяла на себя в салоне, но нельзя, нас должно быть двое. Но мы подождем, пока большинство заснет, тебя особо разглядывать не станут, а в начале и в конце рейса поработаю я.

— Сколько времени будет в Париже, когда мы прилетим? — спросила Шерон.

— Одиннадцать утра… Никак не могу привыкнуть к этим сдвигам времени… Самолет летит, земля крутится…

После благополучной посадки в Париже шестеро — экипаж Брайана, Шевцов и Шерон — прошли через служебную дверь. Брайан посмотрел на часы.

— Так, зайцы, слушайте меня. Сейчас двигаете вдоль стоянки до того длинного ангара и направо. Там туалеты, около них ждут Стенмарк и Мэри. Переодеваетесь и валите на все четыре стороны.

— Спасибо, Мик, — от души поблагодарил Игорь.

— Если я понадоблюсь, ты только свистни, — рассмеялся Брайан. — Тебя возить — одно удовольствие. Десять раз туда-обратно — и я миллионер. Но хорошо бы вот еще без стрельбы…

— А как Стенмарк узнает нас? — спросила Шерон.

— По форме и описанию… по словесному портрету! С вами на полицейскую терминологию тянет…

Они попрощались. Полчаса спустя Шерон и Шевцов остались совершенно одни в чужой для обоих стране. Шевцов был одет в джинсовый костюм. Шерон выглядела еще привлекательнее, чем раньше, в легком белом платьице и туфельках на высоких каблуках.

— Куда ж нам плыть? — пробормотал Шевцов по-русски, провожая взглядом фигуры удаляющихся в глубь аллеи Стенмарка и Мэри.

— Что?

— Это стихи русского поэта Пушкина, — пояснил Шевцов. — Они означают затруднительное положение.

— Почему затруднительное? Берем такси, поехали на радиостанцию.

Вдруг подумав о чем-то, Шевцов спросил:

— А деньги на такси у тебя есть?

— Мэри передала мне пятьсот долларов от Барни.

Шевцов улыбнулся. Он и не сомневался, что его сто долларов были не единственным даром Кемпа. Надо знать Барни… истратившего почти все, что он имел, на их перелет.

Ладонь девушки лежала на руке Шевцова. Была ли тому причиной близость Шерон или удачный перелет во Францию, но Шевцова переполняла эйфория, он был уверен в том, что самое страшное позади.

Он вряд ли мог ошибаться сильнее.

У двойных стеклянных дверей офиса с золочеными буквами «Радио Европа» таксист затормозил. Шерон расплатилась, и они вышли.

— Войдем вместе? — предложила она.

— Нет. Я пойду один. Лучше, если нас не будут видеть вдвоем, хотя бы пока.

— Но я не хочу оставаться одна!

— Придется. — Шевцов погладил ее по руке. — Посиди на той скамеечке в парке.

— Но ты недолго?

— Как получится… Я не сбегу!

Шерон побрела в парк. Шевцов толкнул дверь и вошел в вестибюль. За полированной стойкой светлого дерева восседала крашеная блондинка. Шевцов, избегая ее прямого взгляда, неловко встал вполоборота.

— Я к мсье Хойланду, — составил он самую простую фразу по-французски, какую сумел.

— Подождите, мсье, я сейчас узнаю. — Девушка подняла трубку внутреннего телефона и долго щебетала что-то непонятное Шевцову, а потом повернулась к визитеру:

— Мсье Хойланда сейчас нет. Что ему передать?

— Я… Мне… Тьфу, черт! Вы говорите по-английски?

— Да, мсье.

— Слава богу, — облегченно вздохнул Шевцов. — Передавать ничего не нужно. Я его старый друг и хотел бы сделать ему сюрприз. (В какой-то степени и то и другое было правдой.) Где я могу найти мсье Хойланда?

— Видите ли, — сказала блондинка по-английски, — наши правила запрещают давать домашние адреса и телефоны сотрудников. Было несколько неприятных инцидентов после некоторых передач… — Видя, что Шевцов очень расстроен, она добавила: — Но я могу вызвать шефа мсье Хойланда мсье Сильвэна или мсье Полякова из русского отдела. Может быть, вы договоритесь с ними. Это другое дело, и тут я не нарушу инструкций. Наших людей нет даже в телефонных книгах, как вы понимаете.

Шевцов задумался: он выбирал.

— А кто из них говорит по-английски?

— Думаю, оба. Но если вы хотите выудить адрес мсье Хойланда, обращайтесь к Полякову. Они как будто бы приятели.

— Буду очень вам признателен, — начал Шевцов, но блондинка уже набирала номер.

Вскоре в холл спустился Поляков, разбитной малый из эмигрантов доперестроечной эпохи. Шевцов мог беседовать с ним и по-русски, но предпочел не афишировать свою национальную принадлежность.

— Я Свен Андерсон из Стокгольма, — представился он. Скандинавская версия имела два преимущества: объясняла акцент и сводила к минимуму перспективу общения на якобы родном языке — вряд ли Поляков знает шведский.

— Борис Поляков… Зовите меня Бьорн, если вам так привычнее. Ищете Хойланда? Напрасно. Он у нас вроде приходящей няни-пьяницы: то ли явится, то ли нет… Вы курите? Нет? Ну все равно. Пошли пройдемся, хоть я покурю. Здесь шеф не разрешает дымить…

Они вышли на тротуар. Шевцов скользнул глазами в сторону парка и увидел одинокую фигуру Шерон на скамейке.

• Предыдущая
• 62/79
• Следующая