Рыцари Атлантиды - Быстров Андрей - Страница 21

• Предыдущая
• 21/79
• Следующая

— Барни, он, наверное, спрашивает про синьора Домицио, — вмешалась подошедшая девушка в белом переднике с официантской наколкой в пышных волосах. — Тебя тогда не было, его оформлял мистер Скотт.

Детектив через плечо взглянул на нее:

— Что за синьор Домицио, мисс? Не могли бы вы рассказать? — Он повернулся к девушке.

— Фабио Домицио, итальянец. Он приехал недели полторы назад, а уехал… Вот недавно, надо посмотреть в книге.

Биллингс уткнулся в пухлую книгу регистрации и обнаружил, что Фабио Домицио из Милана — единственный иностранец в «Хайвей Инн» за последний месяц — выбыл в ту ночь, когда убили Льюиса.

— Так, мисс, — сказал Биллингс. — Хотелось бы поговорить с вами поподробнее.

— Пойдемте в ресторан, — предложила девушка. — Там сейчас никого нет.

По дороге они успели познакомиться. Биллингс узнал, что девушку зовут Джейн Диллон, она невеста парня за стойкой и через год они собираются пожениться, а пока учатся и сколачивают, по ее выражению, стартовый капитал. В маленьком уютном ресторане они уселись за угловой столик, и Биллингс обошелся без предисловий.

— Как получилось, Джейн, что вы запомнили этого итальянца?

— А я в тот день помогала мистеру Скотту, — охотно объяснила девушка. — Он очень хороший, только старенький, и ему трудно работать. Вот мы с Барни и стараемся помогать ему, когда можем… А синьор Домицио… Он был какой-то необычный.

— И в чем же заключалась его необычность? Джейн замялась на мгновение:

— Как вам сказать… Так-то ничего особенного, но он был очень уж угрюмый. Такой зимний, знаете. Говорил коротко и ужасно неприветливо. Я еще тогда подумала, что у него, наверное, большие неприятности.

— А у него был заметный акцент?

— О да. И некоторые фразы он строил неправильно. Я чуть-чуть знаю итальянский и хотела помочь ему, но он покосился на меня исподлобья и продолжал коверкать английский.

Возможно, подумал Биллингс, наш итальянец из Милана не знал итальянского языка. Вслух он этого не высказал и вернулся к расспросам:

— Попробуйте описать его внешность, Джейн.

— О, это нетрудно. — Казалось, мисс Диллон поставила целью начинать каждую фразу непременно с «о». — Пожилой, волосы редкие, такого неопределенно-сероватого цвета, зачесаны назад. Лоб высокий, морщинистый. Глаза близко посаженные, бледно-серые, водянистые. Щеки полноватые, хотя я не назвала бы его полным, скорее средней комплекции. Нос прямой, чуть задран вверх, но не курносый. Ни усов, ни бороды. Подбородок округлый, губы тонкие — неприятный рот, вся нижняя часть лица неприятная. Шея дряблая, уши небольшие, прижаты к голове. Голос глуховатый, низкий.

— Браво, Джейн! Вы описали его по всем правилам криминалистики, ничего не упустили. Если не секрет, что вы изучаете в университете?

— Английский язык и литературу.

— С вашей наблюдательностью надо изучать право.

— Да что вы, какая наблюдательность… Просто у него нерядовая внешность. Вас бы, например, я не сумела описать.

— Такой стандартный, да?

— Ну почему… Вы даже очень симпатичный… Но ничего такого, за что память цепляется, и никаких особых примет. Ах да, особые приметы! Вспомнила: у него на правой щеке большая бородавка.

Биллингс потер подбородок:

— А одежда?

— Одежда тоже странная. Несмотря на жаркий день, на синьоре Домицио был длинный плащ, наглухо застегнутый. Темного, почти черного цвета.

Детектив покачал головой. Этот синьор Домицио, похоже, сделал все, чтобы запомниться персоналу отеля… А отсюда следует, что либо он не имеет никакого отношения к убийству., либо давно сменил внешность. Бородавка — это уж слишком хорошо для опознания!

— Джейн, а вы не заметили, приходил к нему кто-нибудь?

— О нет, я не знаю, — девушка не забыла вставить фирменное «о», — я ведь большей частью бываю в ресторане… Мистер Скотт и Барни могли видеть, но тут шныряет столько народу…

— У меня к вам большая просьба, Джейн, — сказал Биллингс. — Завтра утром я возвращаюсь в Сент-Питер-сберг. Не могли бы вы поехать со мной и помочь нам… помочь полиции в составлении композиционного портрета? Видели в кино, как это делается?

— Конечно, — с готовностью согласилась девушка.

— Неплохо бы пригласить и мистера Скотта поехать с нами. Или еще кого-то, кто запомнил синьора Домицио, — добавил Биллингс.

— Мистер Скотт завтра дежурит, — с сомнением ответила Джейн. — К тому же у него больные ноги… Вот если уговорить Барни подменить его…

— Я попробую, — улыбнулся Биллингс. — А до поезда и оттуда до управления довезем мистера Скотта на такси и таким же способом доставим обратно.

Попрощавшись с девушкой, Биллингс снял номер и продолжил беседы с персоналом отеля, но никто ничего не вспомнил о посетителях синьора Домицио. Детектив возобновил обход отелей. Также ничего… Синьор Домицио оставался единственной интересной фигурой. Биллингс вернулся в «Хайвей Инн» и засел за телефон. К утру через коллег в Сент-Питерсберге он выяснил, что людей с именем Фабио Домицио в Милане проживает одиннадцать, но ни один из них не выезжал за пределы Италии в течение последнего года.

Утром сам Уиндэм, предупрежденный Биллингсом по телефону, встречал в управлении важных свидетелей. Лейтенант О'Рейли сразу увел Джейн Диллон и мистера Скотта в лабораторию, где они под руководством экспертов принялись составлять фоторобот, а Биллингс докладывал в кабинете Уиндэма о проделанной работе. Позже ему предстоял другой доклад, для Магистров Ордена.

… Старый мистер Скотт почти не вмешивался в процесс составления фоторобота, с любопытством ожидая конечного результата. Но когда после многочисленных комбинаций на экране возникло широкое злое лицо, одобрительно закивал головой.

— Он, — уверенно заявил старик.

Фоторобот был разослан во все концы страны.

Хойланд и Норд на «фольксвагене» приехали на станцию технического обслуживания. К машине поспешил одетый в синий комбинезон механик. Он долго ходил вокруг автомобиля, цокал языком и выспрашивал подробности.

— Я вижу, что авария, мсье… Здорово вам намяли бока. Но как вы ухитрились остаться сразу без переднего и заднего стекла, не понимаю.

— В стеклах образовались трещины, — терпеливо пояснил Хойланд. — Я снял их и выбросил.

— Выбросили, гм… А в полицию вы сообщили об аварии?

— Слушайте, или вы ремонтируете мою машину, или я сажусь за руль и уезжаю. Механик поднял руки вверх:

— Все, мсье. Это не мое дело. Значит, два стекла, вмятины на кузове, покраска… Перекрасить всю машину или только замазать побитые места?

— Побитые места, — сказал Хойланд. — И смените покрышки.

Механик достал калькулятор, неуклюже потыкал грязным пальцем в кнопки:

— Восемьсот евро, мсье. Оформите в конторе и приходите послезавтра.

— Тысяча, — произнес Хойланд, — и никакой конторы. Машина нужна мне через два часа.

— Ну хоть четыре часа, мсье! — взмолился механик. — Уйма же работы!

— Три, — отрезал Хойланд. — Идемте, Дуг.

— Эффектно, — произнес Норд, когда они проходили через ворота на улицу. — Куда поедем обедать?

— В какой-нибудь ресторан поближе к отелю «Альби». Они взяли такси. Ни по дороге на станцию техобслуживания, ни по пути в ресторан за ними не следили.

— Куда теперь? — спросил Норд, расправившись с огромной порцией жаркого и двумя бокалами пива.

— На радиостанцию.

Вновь на такси они отправились к офису «Радио Европа». Из своей студии Хойланд поговорил по внутреннему телефону со своим шефом Сильвэном, отправил на его компьютер наброски плана очередной передачи о русско-иранском атомном проекте, разгреб завалы на столе. Вслед за этим они вторично побывали на станции техобслуживания, и «фольксваген», блестя новенькими стеклами и свежей краской заплаток, покатил к бару на Елисейских полях, где Хойланд и Норд просидели до вечера.

— Так мы можем, — заметил Норд, — бродить по Парижу неделями без всякого толку. Не разумнее ли…

• Предыдущая
• 21/79
• Следующая