Не обнимай меня (СИ) - "Torens" - Страница 31

И будет светло, и будет тепло,

Пусть даже снегом всех замело.

Ярче люби, ярче играй.

Давай, давай!

Наши огни ярко горят,

Пусть что хотят про нас говорят.

Ярче люби, ярче играй!

Давай, давай!

(с)

- Напомни мне, чтобы я никогда больше не садился с тобой в один автомобиль, - произнес я, закрывая дверцу машины. Наташа, услышав мои слова, засмеялась.

- Неужели я настолько плохо вожу?

- Ты водишь замечательно, если представить, что дорожные знаки - это просто украшения асфальта.

Девушка вновь захихикала.

- Да ладно тебе. Добрались-то целыми и невредимыми, - махнула она рукой, поправляя сумочку на своем плече и шагая в сторону университета.

- А что, были случаи, когда не добирались? – с наигранным ужасом поинтересовался я. Наташа скосила на меня глаза и ответила:

- Еще одна критика в адрес моего вождения - и я насильно затолкаю тебя в машину и увезу на море. Сколько часов займет поездка?

- С учетом твоего вожд… Все, я молчу! – я заулыбался и поднял руки в примирительном жесте, когда девушка прожгла меня взглядом. Она одобрительно кивнула.

- Правильное решение.

Я улыбнулся. Находясь рядом с Наташей, я чувствовал себя легко и спокойно. Каким-то образом ей удалось достучаться до меня, сделать то, что не смогли, да и не хотели, наверное, психологи. Я смог принять себя. Нет, это не значило, что я теперь смог бы общаться с другими геями или посещать соответствующие места, до этого мне еще далеко. Я это понимаю. Но главное - я теперь мог смотреть на свое отражение, не чувствуя неприязни, ненависти, отвращения. Я свободно дышал и впервые по-настоящему радовался новому дню.

Мы с Наташей за выходные о многом говорили. Не только о прошлом и настоящем, но и будущем. Наших планах на него, мечтах. За какие-то два дня я узнал о ней больше, чем за четыре года учебы. Мы не только говорили, но и гуляли по городу, навели порядок в моей квартире, хотя Наташа поминутно ворчала и уверяла, что проще все просто выкинуть из окна. Смотрели кино… Просто хорошо проводили время, так, как я его никогда не проводил. Возможно, в школьные годы было что-то наподобие, но уже тогда я почти все время был напряжен и не мог расслабиться даже на минуту.

Может, я ошибался и в том, что быть геем - нет ничего такого? Я могу, как и все отдыхать, учиться, работать. Могу чувствовать, слышать, видеть, дышать. Я человек. Такой же как и все. А ориентация?..

Кто-то любит рок, а кто-то поп…

Кто-то любит комедии, а кто-то ужастики…

Кто-то любит черное, а кто-то белое…

Кто-то любит книги, а кто-то журналы…

Кто-то любит писать, а кто-то рисовать…

Кто-то любит толпу, а кто-то одиночество…

Кто-то любит женщин, а кто-то мужчин…

У всех разные вкусы, интересы, предпочтения. Это глупо и нелепо осмеивать, а тем более унижать то, что нравится кому-то. У всех есть право на свое мнение, но держать его надо при себе, пока о нем не спросят. Этому меня научила Наташа.

- Наташ, - позвал я подругу, когда мы зашли в аудиторию, где должно было начаться занятие, одновременно улыбаясь и кивая одногруппникам, что поприветствовали нас.

- Мм?

- Давай расстанемся?

Девушка удивленно на меня посмотрела, а затем перевела взгляд на сидящего в первом ряду Рафаэля и заулыбалась.

- О, Боже, мой парень бросает меня ради другого парня! Как мне теперь жить с этим?! – вполне натурально возмутилась она, лишь в глазах были смешинки. Я собирался ответить ей в той же манере, но тут случилось неожиданное…

Меня, схватив за плечо, грубо развернули, а в следующее мгновенье скулу обожгло резкой болью. Не удержавшись на ногах, я упал, прижимая ладонь к пострадавшей части лица и непонимающе смотря на Илью, который был просто в ярости.

- Ты что делаешь? – Наташа моментально накинулась на него.

- Что я делаю?! Этот педик использовал тебя! Делал вид, что ему нравятся девушки, хотя на самом деле является гомиком!

Я с ужасом смотрел на злое лицо Ильи, а затем быстро оглядел всех одногруппников, что были в кабинете. Они как один смотрели на меня. У кого-то во взгляде было удивление, у кого-то непонимание, у кого-то проступала брезгливость, кто-то просто морщился.

У каждого свои вкусы, интересы, предпочтения, ведь так, Наташ? Только попробуй это объяснить остальным, когда их мнение давным-давно устоялось. Когда в их мире нет места для других, не похожих на них. Правильно я когда-то думал, что что бы ты ни сделал, каких бы успехов ни добился – все будет перечеркнуто и забыто, как только выяснится, что предпочитаешь ты людей одного с собой пола. Таким не место среди остальных. Их не должно быть… Меня не должно быть…

Я сбежал… Я трусливо сбежал из аудитории…

[…Наверное, невозможно сильнее шокировать сонного студента, чем это удалось Илье. Я никогда не видел, чтобы чье-то лицо с разгона за одну сотую секунды с дружелюбного менялось на яростное. Чаще всего в таких ситуация говорят «пар из ушей валил, и огнем плевался». Вполне достойное описание выражение лица одногруппника. Он ни с того ни с сего ударил Игоря, а затем… Затем сказал такое, отчего меня просто прошиб ступор. Он назвал Игоря геем. В грубой форме, но смысл не менялся. Но главным было то, что Игорь ничего и не отрицал, он лишь посмотрел на людей, собравшихся в аудитории, и в его глазах была паника. Такая паника, в которой утонуть может даже посторонний. Она перехватывала дыхание, заставляла тебя застыть на месте, не имея понятия, что делать дальше.

Я не имел, во всяком случае, а Игорь – нет. Он резко, неловко, подскочил с пола на ноги и бросился к двери, не оглядываясь.

- Игорь! – позвала его Наташа, но он никак не прореагировал. – Вот же зараза! Ты дебил, Корн, дебил! – девушка накинулась на Илью, ударяя его кулаками по груди и заставляя отступить.