Волчья кровь (СИ) - "Кьюба" - Страница 27

    Я лег на снег, положил голову на скрещенные лапы и постарался ни о чем не думать. Я устал, проделал большой путь, и день уже катился к вечеру, а стая все еще была голодна.

    С востока послышался стук больших лап, и я напряженно поднялся, принюхиваясь. Из запорошенного снегом леса на замерзшее озеро, в центре которого я стоял, выбежал Маркус. Он заметил меня, возбужденно завизжал, прижимая уши и поджимая хвост к брюху, и побежал ко мне, поочередно вытягивая вперед передние лапы. Я навострил уши и напряженно замер, вздыбив шерсть, чтобы он помнил, где его место. Маркус подбежал, непрерывно взвизгивая, подтолкнул мою морду вверх, виляя хвостом, и покорно лизнул меня в край губ.

    "Я рад тебя видеть, Виктор!"

    Я положил лапу ему на холку, и он мгновенно упал на спину, обнажая брюхо с поджатым хвостом и горло.

    "Что в городе?" - спросил я, мазнув носом по его животу и внюхиваясь в запах.

    Он замер, не смея шевелиться, и настороженно ответил:

    "Боятся. Омеги рычат на всех, не подпускают, альфы сидят, не смеют даже вздохнуть".

    Я оскалил клыки напоследок и отошел на шаг, дружелюбно поведя плечом. Маркус поднялся, отряхнул бурую шкуру и спросил, заискивающе повиливая поджатым хвостом:

    "От тебя странно пахнет, Виктор! Что это за запах?"

    Я рявкнул на него, оскаливая морду, напоминая, что он не смеет требовать с меня отчета, и Маркус тут же снова упал на спину, испуганно взвизгнув:

    "Не мое дело, я понял!"

    Я фыркнул, отступая, глухо тявкнул на поднимающегося волка. Маркус заискивающе прижал уши и замер рядом со мной, низко опустив голову, показывая, что он младше по рангу и не претендует на мое место.

    С севера послышалась нестройная перекличка, прерывающаяся тявканьем и подскуливанием, и я завыл, указывая стае место, где мы находимся. Маркус почтительно выждал и вплел свой голос в мой, уточняя детали и координируя охотников. Он был прекрасным бетой.

    Стая выбежала на озеро и помчалась ко мне, оглушая визгом, и я напряженно замер, высоко поднимая голову и хвост, насторожив уши и чуть вздыбив шерсть на загривке и морде. Они не все вышли на охоту: всего семь бет, непрерывно визжащих и лижущих мне уголки губ, и один альфа.

    Салтар, почтительно виляющий поджатым хвостом, огрызнулся на кружащих около меня бет, подошел, подтолкнул снизу мою морду и дружелюбно заскулил. Я чуть оскалился, и он осторожно взял в пасть мой нос, прижимая уши и посверкивая глазами.

    "Здравствуй, Виктор, блудный сын мой!" - ехидно проворчал он, чуть сжимая клыки, и я высвободился, щелкнул зубами у него над прижатыми к голове ушами, и он мгновенно упал на бок, подставляя мне незащищенный живот и со страхом оскаливаясь.

    Стая завизжала, кружа вокруг нас и непрерывно огрызаясь друг на друга, и я, постояв над Салтаром, чтобы он не забывал, кто из нас вожак, отошел. Белый волк осторожно подполз ко мне, благодарно лизнул в край губ и отскочил, толкнув меня мордой в бок и припадая на передние лапы.

    Я устал, но был рад видеть их и принял игру. Стая возбужденно взвыла и кинулась догонять друг друга. Мы носились по льду озера, и Маркус с Салтаром даже завалили меня в снег, уворачиваясь от клыков.

    На темном небе пробно мерцали первые звезды, и я остановился, сел, уютно подвернув хвост, и осторожно провыл первые звуки охотничьей Песни. Стая затихла, прислушиваясь, затем Запел Салтар, а через некоторое время волки вплели свои голоса в наши, и мы долго и упоенно выли, прося Великих Духов помощи на охоте. Несколько бет сорвались на судорожный, визгливый лай, и Маркус рявкнул на них, завершая Песню.

    Я встряхнулся, дружелюбно вильнул хвостом, как всегда, чувствуя удивительное единение со стаей, и коротко тявкнул, привлекая внимание настороженно замерших волков:

    "Пойдем на север, к ледяным равнинам. Там ходят стада вапити, Ветра принесли их запах, и, может быть, мы наткнемся на крупную семью. Когда найдем стадо, упаси вас Духи убивать молодняк и беременных самок. Валите старых, ищите следы и запахи павших после бури. Можете убивать сильных крупных самцов, но не трогайте вожака. Когда мы уйдем, от стада должен остаться костяк, который сможет дать потомство. Я понятно выразился?" - я щелкнул зубами, оскалился, навострив уши, и стая покорно взвизгнула на разные голоса.

    Я говорил это для молодых и неопытных бет, и для тех, кто ходил с Люцианом во время охоты. Мы должны были сохранять добычу, и лучше уж мы останемся полуголодными и проживем до следующей охоты, чем наедимся сейчас и умрем потом.

    Я повел стаю на северо-запад, огибая город. Мы бежали тихим волчьим ходом, не торопясь, оставляя после себя единую цепочку следов, и каждый из стаи ступал по следам моих лап. В этом не было особой нужды: мы ходили так на чужой территории, чтобы неясно было, сколько волков прошло, или в рыхлый снег, когда я протаптывал дорогу. Но это было славной традицией, считалось, что на новое место охоты вожак прокладывает Путь, и добыча будет обширной, если Духи не увидят, сколько волков из стаи вышло на промысел.

    Постепенно всходила полная луна и лес редел, деревья становились тем меньше, чем дальше мы забирались в северные ледяные равнины. Совсем далеко располагались гигантские территории белых волков, практически безжизненные, суровые и неприветливые. Между моей землей и их территориями широко раскинулись вязкие болота, пересечь которые можно было только зимой. Когда трясину покрывали лед и снег, стада вапити перебирались по ней с запада на восток, в зимние кормовые угодья. Лесные волки не охотились на севере: серые шкуры, маскирующие среди деревьев, мгновенно выдавали на белой равнине, и добыча ускользала, заводя стаи в не до конца замерзшие трясины. Вапити ловко прыгали, чуя, где находятся кочки, а волки, более тяжелые и массивные, завязали и погибали.

    Но до меня вожаком нашей стаи был отец Салтара, выходец из бесплодных ледяных равнин севера, и он каждый Круг с начала голода, когда начинали движение олени, водил нас на замерзшие болота охотиться. И я умел загонять стада, и стая никогда не выходила с севера без добычи.