Государственный переворот. Стратегия и технология - Глазунов Олег Николаевич - Страница 17

Она вела с полковником длительные политические дискуссии, и незаметно для себя проговорилась о некоторых своих товарищах, в частности, о проживающей в Киеве семье Ульяновых. "Конечно, — твердил Доре жандарм, — если вы откажитесь нам помогать, имеющихся у нас материалов более чем достаточно для отправки вас в ссылку в очень далекие края и вечного наблюдения за вами, как неблагонадежным элементом. Вся ваша последующая жизнь будет проходить под нашим контролем. В случае согласия сотрудничать с нами, оказывая тем самым даже помощь некоторым вашим революционерам, подсказывать им не совершать глупости, вы и вашему делу принесете пользу, и государству Российскому окажете помощь. Подумайте, у вас еще есть время и выбор, мы вас не торопим. Конспирация гарантирована". И Дора согласилась. Она уже встречалась с революционерами — каторжанами, и ей не очень хотелось такой молодой, юной и еще не жившей, очутиться в ссылке.

"Хорошо, — ответила она подполковнику, — я согласна, но при условии. Кроме полной и гарантированной конспирации, я хочу, чтобы не пострадала семья Ульяновых и сам Владимир Ульянов. Я обеспечиваю партию литературой, поступающей из — за границы. Я буду показывать ее вам. Если вы конфискуете хоть одну почту, я прекращу с вами работать и буду готова идти на каторгу. И последнее — я хочу, чтобы со мной работали только вы. Лично"[4].

Все ее требования были выполнены. Охранка контролировала всю революционную почту проходящую через Дору, но ни разу ее не конфисковали. Дора считалась настолько ценным агентом охранки, что в агентурной картотеки охранки не было ее учетной карточки. В первые годы советской власти ЧК тщательно исследовало все окружение Ленина, зная по архивным документам охранки о наличии источника информации около В. И. Ленина, но кто именно был этим источником, установить не удалось. К этому следует добавить, что Яков Житомирский, большевик и доверенное лицо Ленина был так же сотрудником царской охранки и был разоблачен только после свержения самодержавия в 1917 г.

Агент — вербовщик — это всегда золотой фонд любой организации. Он должен быть коммуникабельным и обаятельным человеком, хорошо разбираться в людях и располагать их к себе, у него должна быть хорошая реакция, умение мгновенно переключать свое внимание, чутко улавливать перемену в настроении собеседника и в зависимости от этого вносить коррективы в тактику беседы и свое поведение. Этому всему научиться невозможно, эти качества должны быть у вербовщика от природы.

Насколько важна работа вербовщика и что не каждый может ее выполнять показывает следующий случай. Резидентурой КГБ одной из ближневосточных стран был установлен резидент ЦРУ (в дальнейшем назовем его Х). Были собраны подробные сведения о его образе жизни, слабые и сильные стороны, составлен психологический портрет, выяснено, что он проживал на частной квартире в многоэтажном доме, изучено его поведение по месту жительства.

С целью наблюдения за резидентом ЦРУ во внеслужебное время наш разведчик снял квартиру по соседству. Вскоре он выяснил, что Х принимает на своей квартире агентов из числа граждан страны пребывания, в том числе из местных правительственных организаций. Тщательное изучение режима и поведения Х позволило нашим разведчикам внедрить подслушивающие устройства в квартиру резидента ЦРУ. Приемное устройство от внедряемых к Х микрофонов было размещено в соседнюю квартиру, ранее снятую нашим разведчиком.

Из первых же материалов резидентуре стало ясно, что Х как резидент ЦРУ превратил свою квартиру в явочную для своей довольно многочисленной агентуры. При этом он, будучи, уверен в полной безопасности, вел с агентами откровенные беседы, называя их по именам, упоминая места их службы и т. д.

Все это являлось грубейшим нарушением инструкции ЦРУ и могла повлечь не только увольнение со службы но и судебное преследование Х, как нарушившего государственную тайну.

Таким образом, завершающий этап операции по вербовке Х, по мнению резидентуры, был обеспечен. При решении этого вопроса и была допущена ошибка, непростительная для наших разведчиков. Резидентура настояла на том чтобы вербовку проводить самим, несмотря на готовность Центра направить к ним специального вербовщика, имеющего большой опыт работы с американцами.

Длительная беседа нашего разведчика, хорошо знающего особенности сотрудников ЦРУ, завершилась, казалось бы, вполне успешно. Однако Х давший согласие на сотрудничество с советской внешней разведкой, вдруг попросил дать ему время до следующего вечера обдумать ситуацию. И тут наш вербовщик попался на эту уловку, неосмотрительно потерял бдительность и, учитывая обманувшее его согласие Х, не стал возражать против отсрочки. Вместо того чтобы докончить операцию, так сказать "дожать" вербуемого, закрепить вербовку конкретными сведениями, которые закрыли бы Х путь к отступлению. Как минимум, он мог взять у него какие — то важные документы резидентуры ЦРУ. Но наш разведчик не сделал этого. На следующее утро Х, после разговора с руководством, срочно вылетел в Соединенные Штаты. Работа длившееся несколько месяцев закончилась неудачей.

Настоящий вербовщик — это прежде всего личность. Личность в самом прямом понимании этого слова. Он обладает мощным волевым потенциалом, способным подавить волю другого человека. Заставить его принимать те решения, какие необходимы.

Уяснив психологический портрет объекта и оценив его способности, затруднения и устремления, обычно удается выйти на мотивы, способные склонить намеченного человека к сотрудничеству. Чаще всего побуждающими моментами при этом являются; политические или религиозные убеждения, стремление к власти, романтические представления, национализм, тщеславие, месть, материальное затруднение, страх, жадность, житейские слабости и пороки.

Американцы создали свою формулу вербовки‑MICE. Ее название образованно первыми буквами слов: Money Ideology Compromise Ego, которые на русском звучали так: деньги, идейные соображения, компромат, самомнение.

Понятно, что завербовать президента, члена кабинета министров или сенатора, обладающих одновременно и информацией, и властью, удается редко. Поэтому приоритет отдается тактике постоянного отслеживания перспективных политиков, дипломатов, банкиров и бизнесменов в начале их карьеры. Скрупулезно оцениваются их деловые качества, умение налаживать связи с влиятельными людьми, особенности характера и присущие им человеческие слабости. В конце концов используются или провоцируются "трудные ситуации" и предлагается "помощь" в обмен на "необременительное деликатное содействие". Нередко объектом вербовки становятся друзья обладателей ценной информации, коллеги по работе, секретари и помощники. Они не только находятся в курсе дел своих начальников, но активно влияют на их поведение.

Каждый вербовочный подход влечет элемент риска, что значительно уменьшит уровень безопасности. Необходимо всячески избегать утечки информации при проведении подобных мероприятий.

Специалисты отлично знают, насколько сложен процесс вербовки. Недостаточно поставить человека в зависимость от организации, мало побудить его согласиться на сотрудничество. В этом случае не обойтись без "закрепления" (термин из словаря спецслужб), т. е. иметь на вербуемого компрометирующий его материал. Излюбленный прием ЦРУ и ФБР "Honey trap" (Медовая ловушка) — объект вербовки втягивается в контакт с представительным, сексуальным мужчиной или привлекательной, сексуальной женщиной и их интимные отношения тайно фиксируются фотокамерами или видеосъемкой, после следует шантаж.

Вербовка агента "Блица" — офицера ГРУ Анатолия Филатова произошла с использованием "ласточки". Резидентура ЦРУ в Алжире обратила внимание на Филатова прежде всего как сотрудника аппарата военного атташе при посольстве СССР. Однако не только стремление Филатова к обогащению определило метод вербовки, решающей стала склонность Филатова к легким связям с женщинами. Объекту ЦРУ подставили "ласточку" — агента американской разведки, привлекательную женщину. Интимные отношения Филатова с ней негласно задокументировали, а когда в руках резидентуры ЦРУ оказались компрометирующие фотоснимки, привлечение советского военного разведчика стало, что называется, делом техники.