Гробницы пяти магов (СИ) - Васильев Андрей - Страница 30

– Вот уж нет! – Гарольд злорадно засмеялся. – Это тебе за «казарменные шуточки» и все остальное. Монброны всегда платят свои долги и держат свое слово!

Он принял вперед, направил коня к этой группе всадников, приблизившись же к ним, громко заорал:

– Дядюшка Рой! Дядюшка Ро-о-о-ой! Мое вам почтение!

И еще рукой замахал.

Здоровяк в центре повертел головой, которая, на удачу Гарольда, не была забрана в шлем, увидел кричавшего, улыбнулся в бороду, остановил охранников, которые уже было собрались рубить моего друга в капусту, исполняя свой долг, и радостно гаркнул, да так, что даже мы его услышали:

– Племянник? Гарольд? Ты, что ли? Вот же! А мою егозу не видел? Она вроде как туда же, куда и ты, сбежала!

– Как не видеть! – надсаживая горло, ответил ему Монброн. – Еще как видел!

– Сволочь ты, братец, – печально сказала Аманда, выпрямляясь. – Ух, берегись!

Мужчина в дорогом доспехе тем временем повернул своего коня, растолкал свиту и направился к нам.

– Господа, всем спешиться, – приказал Гарольд, который вернулся к нам. – Это же не просто рыцарь какой-то, это король Фольдштейна, крупнейшего королевства Восточного Рагеллона, Рой Шестой Отважный. Так что – из седел господа, из седел. И преклоняем колени.

Карл присвистнул, спрыгивая с коня, я последовал его примеру, пытаясь разобраться в собственных чувствах.

Впрочем, в той или иной мере были поражены все, кроме, само собой, Гарольда, который ехидно улыбался, глядя на Аманду.

– Однако, – Луиза покачала головой, осуждающе сдвинув брови. – А зачем ты скрывала от нас, что в тебе королевская кровь течет?

– Не хотела говорить – и не сказала, – буркнула Аманда. – Да какая теперь разница?

– Погоди, – де Лакруа потряс головой. – Ты – Грейси, а король Фольдштейна, насколько я помню из уроков геральдики – он из ветви Маркусов, чуть ли не тех, что до Века Смуты правили? Ты незаконнорожденная, да? Прости, если мой вопрос тебя обидел, но у нас к бастардам нормально относятся. Без предубеждения.

– Мама моя – урожденная Грейси, – раздраженно проговорила девушка. – А я – Аманда Маркус, третья дочь короля Роя Шестого. Но на время учебы я предпочла назваться материнской фамилией, вот такая причуда у меня возникла. Вопросы еще есть?

– Чтобы до конца снять тему – моя мама тоже из семейства Грейси, – подал голос Гарольд. – Она двоюродная сестра Франчески Грейси, которая и является матушкой Аманды. Так что мы с ней родня.

– Вопросов все равно осталось много, но сейчас не до них, – быстро произнес де Лакруа, спешно спрыгивая с коня, вставая на одно колено и прижимая сжатую в кулак правую руку к сердцу.

Мы с Карлом повторили его движение, поскольку к нам приблизился король Рой – огромный как гора и, судя по выражению лица, здорово злой. И конь у него был такой же – здоровенный, черный и нехорошо косящий лиловым глазом.

Король Фольдштейна на самом деле был очень крепок телом. Причем это был не жир, как у многих высокопоставленных господ, Рой Шестой несомненно находился в отличной боевой форме. И это при том, что был он уже достаточно немолод, за сороковник ему перевалило точно. Доспехи монарха сияли на солнце, гриву черных, с проседью, волос развевал ветер, а правая рука лежала на рукояти меча.

Я до этого только одного короля своими глазами видел, того, который моим родным Форсхейдом управлял. Их величество в светлый праздник начала путины всегда подданным свой лик являл и медные деньги в толпу метал, я как-то даже сам монетку поймал. Но наш Эгиберт Пятый против отца Аманды сильно проигрывал – и в росте, и в величественности.

У меня неприятно заныло в животе. Аманда – королевская дочь. Страшно подумать, что будет со мной, если всплывут события недельной давности, ну, о том, когда мы проснулись в одной постели. Не станет этот венценосный верзила разбираться – было у нас чего, не было. Просто рубанет разок – и все. И нет меня.

Одно хорошо – король Рой явно умеет пользоваться мечом, который висит у него на поясе, и со своей силой он сразу меня на две части разрубит. Это быстро и не больно. А если нет? Если палачу отдаст?

Лучше бы меня тогда Агриппа прибил, в сарае, честное слово.

– Дочь! – рыкнул король Рой, не обращая на нас внимания, покинул седло и поманил Аманду указательным пальцем, который был закован в сталь кольчужной перчатки. – Сюда иди!

– Вот что я в другую группу не попала? – адресовала та вопрос к небесам вместо ответа отцу. – Сейчас была бы отсюда далеко-далеко.

Но при этом все же спрыгнула на землю со своей лошадки и подошла к королю Рою.

– Чего? – без положенного смирения и почтения обратилась она к нему.

– Много разных слов я тебе хотел сказать, – проревел король, свирепо встопорщив бороду. – И сказал бы, коли сразу нашел. Но слова – они как казнокрады, всегда норовят от меня сбежать. Потому говорить ничего не буду, сразу к делу перейду.

Он ловко стянул с руки ту самую перчатку и неуловимым движением ухватил Аманду за ухо.

– Сбежала? – гремел голос короля, сопровождаемый писком Аманды. – От меня сбежала! От отца! Меня королева, мать твоя, с прошлого лета пилит, изругала всего! Я даже на охоту по-человечески съездить не могу, она и туда за мной таскается. Нудит и нудит, нудит и нудит, прямо как комар какой-то! И всё из-за тебя! Ведь ты даже записки нам не оставила!

– Ты читаешь плохо! – взвизгнула Аманда. – Какой… Ой! Ой!

– Может, сказать ему, чтобы заканчивал ухо-то ей крутить? – прошептал я Роберу, который в таких вопросах разбирался получше Карла, и уж, понятное дело, меня. – Оторвет ведь!

– Он отец, имеет право, – так же шепотом ответил мне он. – Да это ладно. Вот если мой родитель меня поймает, я такой мелочью, как оторванное ухо, не отделаюсь. Вся надежда на матушку, может, заступится. Я же тоже без спросу из дома сбежал.

– У меня при дворе умников полно, которые читать умеют, – Рой Шестой, Отважный продолжал экзекуцию непутевой дочери, заставив ту пританцовывать. – Зря я их кормлю, что ли? Не шипи, как змея, терпи! И главное – куда сбежала-то? Ладно бы по любовным делам, с ухарем каким смазливым, это хоть как-то понять можно. Нет, тоже позор – но объяснимый. Я бы, может, даже обрадовался бы, подумал, что ты, наконец, за ум взялась, с людьми общаться начала, а не только с книгами. Но к магу в ученицы?

– Ну, Монброн, ну… – скрежетнула зубами Аманда. – Конец тебе!

– Я-то тут при чем? – возмутился Гарольд. – Нет, насолить тебе – это то, от чего я никогда не откажусь, но чтобы выдать твою тайну – это никогда. Вон, никто даже не знал, что мы с тобой родня, и кто ты есть на самом деле. Даже не догадывались.

– Не догадывались, – подтвердила Флоренс, болезненно скривив лицо. Ей тоже было жалко Аманду.

– Не он это, – король наконец отпустил ухо дочери. – Нашлись добрые люди и без него, отыскали тебя. Эх, сейчас еще бы портки твои спустить, да розгами по заду нахлестать, для ума. Но нельзя, не дело свите голый зад принцессы видеть. Позорить тебя не хочу.

Свита осталась поодаль, к нам не приближалась, но смотрела на происходящее с интересом. И лица у них были подозрительно довольные, как видно, при дворе Роя Шестого Аманду не любили.

– Кабы знала, что здесь турнир будет – сроду бы в этот город не завернула, – Аманда потерла красное ухо.

– А вы что тут вообще делаете? – король обвел глазами нашу компанию, задержав взгляд на Фрише и Жакобе. – И кто вы такие есть? С кем моя беспутная дочка шляется по Рагеллону? Гарольд?

– Компания у нас небольшая, но дружная, – заверил его Монброн. – Вон та милая дама – Луиза де ла Мале, дочка графа Жерома де ла Мале из Форнасиона, к ней в гости мы и направляемся. Рядом с ней Флоренс Флайт, дочь царедворца, приближенного к государю Силении.

Тут он маленько приврал, но так было и лучше. Где землевладелец – и где царедворец?

– Ваше величество! – засвидетельствовали почтение названные девушки.