Агентурная кличка - Трианон. Воспоминания контрразведчика - Перетрухин Игорь Константинович - Страница 55

Свою скромную, но весьма значительную лепту внесли работники радиоконтрразведывательной службы и других технических подразделений Комитета. И мы все отдаем им должное.

К большому сожалению, многих из них уже нет в живых. Не стало М.И. Курышева, Е.М. Расщепова, В.П. Марченко. Ушел из жизни А.А. Кузьмин.

И еще раз о работниках следственного подразделения Комитета. Трудно найти слова оправдания тому просчету следователей, принимавших участие в аресте Трианона и обыске на его квартире, в результате которого он получил возможность «выйти из игры», лишив нас тем самым перспективы получения дополнительной и весьма важной информации о работе противника с позиций его резидентуры при посольстве США в Москве, а процесс захвата на канале связи сотрудника ЦРУ был значительно осложнен.

К счастью, этот просчет не являлся характерным для общего высокого уровня работы следственного аппарата КГБ СССР и его опытных руководителей, с которыми я был хорошо знаком по роду своей работы в последующие годы. Достаточно вспомнить таких замечательных людей, как Александр Федорович Волков или Леонид Иванович Барков, которые в немалой степени способствовали не только слаженной четкой работе подчиненных им сотрудников, передавая им свой богатый профессиональный и жизненный опыт, но и дальнейшему укреплению законности и правопорядка.

Заслуживает сожаления тот факт, что значительно позже, когда ушел в отставку начальник следственного отдела генерал-майор юстиции Л.И. Барков и многие другие его соратники, один из бывших руководителей отдела, имевший прямое отношение к следственным мероприятиям по делу Огородника (не буду называть его фамилию), неожиданно для всех нас, принимавших активное участие в работе по его разоблачению, стал утверждать, что он умер не под воздействием принятого яда, а в результате некоего сердечного приступа, якобы вызванного его стрессовым состоянием.

Если говорить о смерти Огородника, как таковой, то для всех достаточно ясно, что она, мягко говоря, последовала в результате недосмотра работников следственного отдела, и в первую очередь руководителя группы, осуществлявшей его арест и проводившей обыск на его квартире. Известно, что защита чести мундира — дело, как говорится, святое. Но только в том случае, если при этом не извращаются и не подтасовываются факты. Трудно себе представить, чтобы молодой, здоровый и полный сил мужчина по возвращении домой после хорошего отдыха с любимой женщиной в солнечной Грузии и на берегу Черного моря вдруг, только что приступив к работе, мгновенно умирает в результате сердечной недостаточности или чего-то в этом роде.

— Спорить по этому вопросу можно, лишь опираясь на свидетельства очевидцев, поскольку факты — вещь упрямая. Недаром же на здании первого в истории суда в Риме были начертаны бессмертные и мудрые слова: «Для того чтобы узнать истину, надо выслушать обе стороны». Ну, о мнении, так сказать, одной стороны мы теперь уже знаем. А что говорит другая сторона?

Из книги Пита Эрли «Признания шпиона» нам уже доподлинно известно, что ЦРУ США неоднократно снабжало своих агентов, включая А. Огородника, ядом, что подтверждается, в частности, обнаружением так называемого спецрезервуара, предназначавшегося ему же и изъятого у сотрудницы резидентуры американского посольства в Москве Марты Петерсон. С этим вопросом все предельно ясно.

В пользу того, что причиной гибели Огородника стало» принятие им яда, мы можем привести, например, свидетельство полковника в отставке В.В. Молодцова, участвовавшего в задержании Трианона. Рассказывая о том, что происходило после того, как Огородник, проглотив яд, потерял сознание, он пишет:

«Сразу же по рации была вызвана «скорая помощь». Во двор дома их прибыло сразу две. Врач и сестра одной из них немедленно поднялись в квартиру. Осмотрев Огородника и поинтересовавшись причиной случившегося, он сразу же отметил, что по всем признакам у него происходит отек легких и он находится в состоянии агонии.

По указанию врача, мы положили Огородника на носилки и, быстро спустившись по лестнице, вынесли его во двор дома. Обильно выделявшаяся изо рта кровавая пена испачкала мне руки. Я вытирал их, но мне не всегда это удавалось. Когда мы положили его в автомашину, я взял испачканными высохшей пеной руками сигарету, закурил и сразу же почувствовал что-то неладное. Возникло неприятное ощущение в носоглотке, и началось головокружение. Бросив сигарету, я сел в автомашину и только через некоторое время почувствовал себя лучше.

Буквально через несколько минут мы были в центре отравлений Института скорой помощи имени Склифосовского, где нас уже ждали, и медицинский персонал сразу же включился в работу по оказанию помощи. Огородник по-прежнему был без сознания, тяжело и хрипло дышал, и изо рта обильно выделялась кровавая пена. Тут же было сделано промывание желудка, а в легкие вставлена трубка для откачивания пены. Врачи интересовались, каким ядом он отравился, с тем чтобы по возможности применить соответствующее противоядие. Но они сразу же отвергли версию о том, что это был цианистый калий. Вместе с тем они высказали предположение, что в данном случае это был скорее яд растительного происхождения, который, оказав разрушительное воздействие на кровеносную систему, быстро распадается. Огородник лежал на столе голым, и было видно, что его тело постепенно становилось синим. Как пояснили врачи, это было следствием разрушения капилляров под воздействием неизвестного им яда.

В четыре часа ночи, несмотря на предпринятые попытки спасти его, сердце Огородника остановилось, и он умер, не приходя в сознание.

В процессе оказания помощи Огороднику, а затем и в ходе вскрытия трупа, двое врачей почувствовали себя плохо и на некоторое время были вынуждены приостановить работу. По заявлению врача, производившего патолого-анатомическое исследование трупа, какой-либо патологии в сердце выявлено не было. Оно находилось в нормальном состоянии и работало еще два часа после воздействия на организм смертельной дозы яда.

Обращает на себя внимание то, что отравленная Огородником Ольга Серова тоже умерла в результате отека легких, что наводит на мысль об идентичности яда».

Дискуссию на эту тему можно было бы продолжить, используя свидетельства и других очевидцев данного трагического происшествия. Но стоит ли? Не надо быть большим специалистом в области медицины, чтобы знать, что самым главным результатом сердечной недостаточности является остановка сердца. А сердце у Огородника было что надо: ведь оно сдалось последним!

После ознакомления с историей вербовки и последующей шпионской деятельности А. Огородника у читателя возникает вполне естественный вопрос: а как в США на страницах печати отреагировали на скандальный провал в Москве агента ЦРУ Трианона и выступавшей под прикрытием вице-консула сотрудницы американской резидентуры Марты Петерсон?

Долгие годы американская пресса хранила упорное молчание, и тольйо по прошествии двадцати лет — если точнее, то в феврале 1997 года — на прилавках книжных магазинов и в киосках появилась книга известного американского журналиста и писателя Пита Эрли «Признания шпиона. Подлинная история Олдрича Эймса».

В этой книге повествуется о том, как прослуживший долгие годы в американской разведке гражданин США О. Эймс на протяжении многих лет работал на советскую разведку. Небезынтересно, что эпиграфом к своей книге П. Эрли взял не лишенную оригинальности и глубокого смысла фразу из рассказа А.П. Чехова «Дама с собачкой»: «…У него были две жизни: одна явная, которую видели и знали все, кому это нужно было… и другая — протекавшая тайно». Знакомство с русской литературой несомненно делает честь писателю. Однако все же вернемся к основному содержанию книги. В ней с большими подробностями описывается не только история с О. Эймсом, но и публикуются довольно обширные материалы о российских гражданах, сотрудничавших в разное время с ЦРУ и ФБР. Среди них определенное место занял и А. Огородник.