Положительный (СИ) - "La_List" - Страница 48

Когда я захожу в квартиру, меня встречают тишина и чистота. Ни кроссовок мелкого, валяющихся как попало, ни рюкзака посредине коридора. На кухне чистый стол, а в комнате все так, как я оставил, когда уходил.

Домой Саня явно не возвращался.

Блядь, да куда он мог деться?!

В голову уже начинают лезть определенного характера мысли. Мелкий вполне мог упасть где-нибудь на улице в обморок – терапия предусматривала это, если организм подвергался нагрузкам. И если его забрали на «скорой», а телефон у него сел...

Думать о том, что с мелким могли что-то сделать вчерашние ублюдки, я не хочу намеренно. Потому что от этих мыслей сердце в груди начинает нехорошо колотиться, а пальцы – дрожать.

Черт! А Хрис? Саня ведь мог поехать к нему в больницу в надежде, что его пустят. Кому нужно позвонить, так это Марату.

– Я слушаю, – голос Марата на том конце линии звучит напряженно.

– Привет, – здороваюсь дежурно. – Ты сегодня был у Хриса?

Следует пауза, а потом Марат говорит:

– Я сейчас у него.

– Саня не заезжал? – я подхожу к окну. За стеклом серая морось.

– Да нет... – как-то ненатурально, словно выдавливает из себя Марат. – Он не... заезжал. Что-то случилось?

Случилось... Один еблан потерял своего младшего брата.

Вслух я говорю:

– Саня куда-то делся. Я думал, может, к Хрису поехал.

– Жень... – Марат сглатывает, словно решаясь на что-то, – ты сейчас дома?

– Только зашел, – у меня начинает нехорошо холодеть в груди. – А, собственно...

– Проверь машину, хорошо? – вдруг просит Марат. – Минут через двадцать спустись и проверь. Но не раньше.

Я явно чего-то не знаю.

Да бля! Я и половины не знаю! Ведь Саня вчера был почти испуган, когда я упомянул Марата. А я пустил все на самотек, придурок...

– Может, пояснишь? – облокачиваюсь о стену, наблюдая, как медленно погружается в серый полумрак комната.

– Я не могу сказать больше, извини, – и в голосе Марата я слышу горечь. – Это не от меня зависит.

– Блядь, но это же мой брат! – я все же не выдерживаю. Судорожно стискиваю телефон в пальцах.

– У меня... Хрис, ты понимаешь? – ни фига не понятно говорит Марат. – Прости. Я должен идти. Только не спускайся к машине прямо сейчас, понял?

И отключается.

А я обессиленно сползаю вниз по стене и сжимаю виски ладонями.

Теперь у меня нет сомнений в том, что произошло что-то действительно хуевое.

***

К машине я спускаюсь через пятнадцать минут. И уже издали замечаю на стекле под дворником белый квадратный конверт в файле.

Как раз под компакт-диск.

В пару шагов преодолеваю оставшееся расстояние, оглядываюсь по сторонам, словно это может чем-то помочь, и все же беру диск.

Полиэтилен весь в капельках от мелкого моросящего дождя. Холодный и мерзкий.

Переворачиваю конверт и сразу же вижу запись: номер телефона и коряво нацарапанные несколько слов.

«Позвони, когда посмотришь».

На меня нападает какая-то апатия. Снимаю с капота желтый березовый лист, кидаю на мокрый асфальт и медленно шагаю домой, стискивая в пальцах конверт.

***

Дисковод тихо жужжит, загружая диск, а я сижу перед ноутбуком и бездумно тереблю край так и не снятой ветровки. Наверное, от кроссовок на ламинате остались мокрые следы.

Плевать.

Наконец, выскакивает диалоговое окно, и я нажимаю на «открыть папку для просмотра файлов». В ней одно единственное видео в формате MP4.

Кликаю на иконку и разворачиваю плеер на полный экран.

Лучше бы я этого не делал.

Экран демонстрирует мне какое-то обшарпанное помещение, освещенное парой ртутных ламп. Одна из них раздражающе мигает. И мне даже кажется, что я слышу этот отвратительный звук.

Да, он есть.

Автоматически делаю громче.

А потом... Потом камера поворачивается, и я вижу скорчившееся на бетонном грязном полу худое тело в грязной белой рубашке и черных брюках. Светлые волосы испачканы в чем-то темном, отсюда не различить, качество съемки очень плохое. Руки сцеплены сзади наручниками.

Саня, кажется, дрожит. Или это дрожит рука оператора?

Внезапно в кадре появляется еще одно действующее лицо: невысокий худощавый мужчина в капюшоне и чем-то похожем на платок, скрывающий нижнюю часть лица.

Он без лишних разговоров подходит к Сане и хватает его за растрепанные волосы на затылке, заставляя подняться. Пара неловких движений, один болезненный стон – и мелкий стоит на коленях лицом к камере.

Губы разбиты, на скуле новый синяк. Правый глаз заплыл.

– Почему ты здесь? – голос мужчины, держащего Саню за волосы, звучит глухо.