Положительный (СИ) - "La_List" - Страница 25

– Я пойду, гляну. В телефон, наверное, играет, как всегда, – отставляю чашку и иду в коридор. И едва я заворачиваю за угол, то тут же натыкаюсь на прислонившегося к стене мелкого.

Твою-то мать! Сколько он здесь уже стоит? Судя по мокрым глазам и дрожащим губам – долго.

Беру его за предплечье и тащу в комнату. Сажаю на кровать и принимаюсь вытирать с его лица слезы, а потом, помедлив, коротко целую в нос.

– Давай ты сейчас умоешься и пойдешь на кухню, хорошо? – прошу тихо. – Ты должен понимать, что мама...

Бля, да ничего он не должен. Мама, как бы я ее ни любил, поступает отвратительно. И то, что она говорила, более, чем обидно.

– В общем, – я откидываю одеяло, – если ты не хочешь туда идти, то не нужно. Я скажу, что ты опять спишь, потому что поздно лег. Ложись в постель. Она скоро уйдет.

– Похуй, – мелкий вытирает ладонями остатки слез. – Все нормально. Пошли.

***

На кухне мы сидим еще минут пятнадцать. Саня отвечает на мамины вопросы, ковыряя вилкой пирог. А потом у мамы звонит телефон, и она начинает спешно прощаться. Целует воздух в сантиметре от Саниной щеки, целует меня, подхватывает сумку и выходит за дверь.

Я хлопаю створкой, возвращаюсь в кухню и усаживаюсь на место.

Саня все так же ковыряет вилкой пирог и молчит. Я допиваю свой остывший чай и говорю просто для того, чтобы нарушить тишину:

– Про школу ты тоже слышал? Нормально, что там будешь учиться?

– Нормально, – мелкий откладывает вилку в сторону. – Жень...

– Что? – судя по интонации, мелкий хочет сказать что-то для себя важное.

– Спасибо, что разрешил остаться, – почти шепчет он. – И что не брезгуешь.

У меня сдавливает спазмом горло. Да и вряд ли я скажу сейчас что-то путное. Так что я просто глупо беру младшего за руку и сжимаю его холодные пальцы.

– Поцелуй меня? – Саня тянется ко мне, благо сидим мы близко.

– Ладно, – я сглатываю и накрываю его губы своими.

Глава 11.

Телефон у Сани звонит, когда мы отъезжаем от дома родителей. Мой багажник забит тремя сумками и парой коробок со шмотками мелкого.

Когда мы все это собирали, я успел пару раз испытать неприятное удивление, смешанное с непонятной горечью. Моя комната, когда мне было шестнадцать, представляла собой зрелище гораздо более веселое. Санина же была больше похожа на гостиничный безликий номер.

Разве что я нашел спрятанный между сложенными майками журнал MAX. Только вот на обложке была не полуобнаженная женщина, а парень.

Заметив мою находку, Саня тут же бросился отбирать несчастный журнал. А я не удержался от того, чтобы пару минут поиздеваться над мелким, не отдавая.

Поняв, что смеяться над ним по поводу журнала я не стану, он как-то расслабился и даже подурачился вместе со мной эти несколько минут.

Правда, в итоге у него снова закружилась голова, и оставшиеся вещи по сумкам я рассовывал самостоятельно, потому что Саня лежал на кровати лицом вниз и не подавал признаков жизни. А когда я, перетаскав все в машину, вел его к ней, мне казалось, что еще секунда и мелкий просто вырубится. Но, слава богу, все обошлось. Я успешно запихнул брата на сидение, пристегнул и хлопнул дверью. Саня повернул в мою сторону голову, и у меня екнуло сердце: его осунувшееся лицо было словно усыпано белилами, а в покрасневших больных глазах стояли слезы. Я сморгнул и поспешил обойти машину, чтобы сесть за руль.

И вот сейчас мелкий сосредоточенно прижимает к уху телефон, прикусив губу. По коротким репликам, я понимаю, что разговаривает он с Хрисом. Едва он касается экрана, нажимая отбой, я интересуюсь:

– Ну, что там?

– Хрис в больнице, – Саня сует телефон в карман и безвольно роняет руку на сидение. – Попросил приехать.

– Прямо сейчас? – интересуюсь, одновременно наблюдая, как какой-то мудак на сером металлоломе, бывшем когда-то "Ниссаном", нагло трется, пытаясь повернуться со среднего ряда.

– Он очень просил, – тихо говорит мелкий.

– Ты себя видел? – я коротко смотрю на его профиль. – Тебе сейчас не ехать куда-то нужно, а полежать.

– Жень, пожалуйста.

И я сдаюсь. Потому что понимаю вдруг, что другого раза увидеть Хриса, которому, возможно, осталось совсем недолго, Сане может и не представиться. Да и я почему-то проникся симпатией к этому странному парню. Так что я включаю поворотник и перестраиваюсь влево, чтобы развернуться.

***

Приехали мы удачно. До окончания приемных часов оставалось достаточно времени. Мы даже успели заглянуть в магазин, чтобы купить стандартный набор для посещения больницы: апельсины, какой-то морс, который выбирал мелкий, пара плиток шоколада и упаковка печенья.

Когда заходим в палату, на нас смотрят сразу двое: утопающий в подушке, укрытый одеялом до подбородка Хрис и сидящий у его постели какой-то мужчина лет тридцати, слегка восточной внешности.

Мелкий как-то напрягается, замирает, словно увидел кого-то смутно знакомого и пытается узнать. Но потом Хрис слабо шевелится и почти шепчет:

– Привет, парни...

– Привет, – Саня тут же бросается к кровати и обнимает Хриса, утыкаясь лбом в его плечо. Тот неловко и с трудом вытаскивает из-под одеяла одну руку и опускает ладонь на спину мелкого.

– Добрый день, – говорю я в пространство и кладу пакет на прикроватную тумбочку, на которой в вазе стоят цветы.