Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - Тарик Али - Страница 34

Захват власти организацией «Свободные офицеры» в 1952 году отнюдь не стал «громом среди ясного неба». На протяжении 1949–1951 годов толпы мятежных крестьян громили поместья крупных землевладельцев, в том числе и владения королевской семьи. В ряде случаев крестьяне нападали на личную охрану короля и полицейские казармы с таким современным оружием, которое могли достать только с помощью сочувствующих им военных. Именно коммунистические организации способствовали тому, что крестьянские мятежи перекинулись на промышленные центры и на казармы. С 1944–1948 годов египетские коммунисты преуспели в создании сильных профессиональных союзов и комитетов объединенного фронта в сельской местности, в которых вместе с крестьянами-активистами работали преподаватели и студенты из городов.

«Свободные офицеры» знали об этих движениях, но не всегда в них участвовали. Устроенный ими переворот виделся некоторыми как первый шаг к социальной революции в стране. Свержение монархии взволновало население и послужило спусковым механизмом для ряда таких вспышек народной борьбы, которые выходили за рамки даже самых радикальных планов армейских офицеров. 13 августа 1952 года забастовка рабочих на принадлежавших британцам фабриках была жестоко подавлена новым «либеральным» режимом. Военный трибунал осудил двух главных лидеров рабочего класса, признал их виновными и приговорил к смерти. На следующий день эти два человека были повешены. Месяцем позже наиболее радикальные члены правящего Революционного командного комитета нового режима, желая предотвратить крестьянский мятеж и одновременно нанести урон политической мощи земельной аристократии, объявили о земельной реформе. Они ограничили право владения землей максимум 300 федданами[46] (120 гектарами) и торжественно пообещали, что государство распределит все земли, которые экспроприирует, среди безземельных крестьян в течение последующих пяти лет. Землевладельцы истерически завопили о своих страданиях, набрасываясь на правительство со стихами из Корана, в которых поощряется частная собственность, однако результат их выступлений был равен нулю. Реформа возымела желаемый эффект, хотя десятилетие спустя было отмечено, что между двумя миллионами крестьян распределили всего 10 % конфискованных земель. Жалкий результат.

В то время в духовной жизни страны превалировали два течения. Влияние египетских коммунистов на крестьян, рабочих и значительную часть интеллигенции заставляло националистов нервничать. Репрессии, которые обрушивал на коммунистов предшествующий режим, укрепили их престиж по всей стране. «Свободные офицеры», не имеющие никакой логичной и последовательной идеологии, которую они могли бы противопоставить левым, сблизились с обществом «Братья-мусульмане», с которым некоторые из них имели контакты и ранее.

У общества «Братья-мусульмане» («Джамият эль-Ихван муслимун») интересная генеалогия. Это было движение национального возрождения, подобное тем, которые возникли в Индии после краха стамбульского халифата в 1924 году. Смелое решение Кемаль-паши избавиться от устаревшего института, который оказался неспособным реформировать самого себя, а также отношение к религии разделили исламский мир. Модернизаторы именно этого и хотели, но консервативные теологи и верующие-традиционалисты, которым нравилось выставлять напоказ свое религиозное единение, щеголяя в феске, почувствовали себя брошенными сиротами.

Одним из них был Хасан аль-Банна (1906–1949), выходец из семьи школьных учителей-египтян из Исмаилии. Его до глубины души потрясла светская конституция, принятая Египтом в 1923 году, а отмена халифата годом позже оказалась и вовсе непереносимой. Это настроило его против этих зол современности. Изучая состояние исламского мира, он находился под впечатлением ваххабитского завоевания Аравийского полуострова и не видел причины, препятствующей достижению такого же триумфа на другой территории. В 1928 году он основал общество «Братья-мусульмане», чтобы содействовать продвижению морально-политических реформ посредством образования и пропаганды. Характер новой организации становится ясен из ее основополагающего манифеста, предлагавшего вернуться к политике VII века: «Наша цель — Бог, наш лидер — пророк, наша конституция — Коран, наш путь — джихад, а смерть во имя Бога — наш высший долг». Чтобы бросить вызов конкурирующим ортодоксальным организациям, как языческим, так и монотеистическим, и разгромить их, пророку ислама пришлось создать новую политическую и социально-экономическую систему. Многое ему пришлось разрабатывать буквально во главе мусульманской кавалерии, пока она завоевывала новые и новые территории. Скорость экспансии приводила к необходимости слияния религиозных убеждений и государства, книги и меча, так же как и создания новых законов, которые могли бы стать полным кодексом повседневной жизни. Христианству пришлось ждать императора Константина, и только после этого оно перестало «подставлять другую щеку». Перед исламом философская дилемма такого рода никогда не стояла.

В течение большей части VIII–IX веков ранний ислам был оставлен ради гораздо более либерального и толерантного режима. Чтобы заявить о его возрождении перед лицом опасностей, которые представляли современность и XX век, с одной стороны, нужно было мужество, с другой стороны, такое заявление также означало уход от существующей реальности и ее проблем. Общество «Братья-мусульмане» с самого начала гораздо спокойнее реагировало на врага, чем на «лицемеров», «ренегатов» и «вероотступников» внутри самого ислама.

В первое десятилетие своего существования организация занималась набором кадров и пропагандой. Ее деятельность была направлена в основном против египетских модернистов и коммунистов. В 1936 году лидеры радикальных националистических организаций и исламистов, объединившиеся в партию «Молодой Египет», были приняты как делегаты братской партии на конгрессе нацистов в Нюрнберге. Во время войны, когда армия полевого маршала Роммеля находилась в Эль-Аламейне, в 70 километрах к западу от Александрии, в городе возникли массовые демонстрации из-за недостатка продовольствия, потому что люди считали, что дефицит намеренно создается британцами. Аюдские толпы скандировали слова, отнюдь не предназначенные для укрепления духа британских солдат: «Иллал-амам йа Роммель!» («Вперед, Роммель!») Если бы немецкие и итальянские армии разбили британцев и вошли в Александрию, почти не приходится сомневаться в том, что националистически настроенная толпа приветствовала бы их как «освободителей». Однако следует подчеркнуть, что общество «Братья-мусульмане» и коммунисты к этим приветствиям, скорее всего, не присоединились бы.

Хасан аль-Банна удерживал общество «Братья-мусульмане» от подобной деятельности. Несмотря на то что оно все больше и больше напоминало тайную политическую партию в частности — было создано подпольное вооруженное крыло организации, — братство претендовало на статус социального движения. В коммунистической партии Египта оно видело своего главного врага, и после войны стало сотрудничать с британцами, чтобы ослабить деятельную антиимпериалистическую коалицию под предводительством левых националистов и коммунистов. «Братья-мусульмане» бросили свои кадры в битву с левыми, критикуя это народное движение во имя «чистоты ислама». Его апологеты до сих пор пытаются скрывать тот факт, что Хасан аль-Банна в этот период поддерживал постоянный контакт с бригадиром Клейтоном из британской военной разведки, который служил советником по «восточному вопросу» в британском посольстве в Каире[47].

В период с 1945 по 1948 год братство развязало тщательно спланированную кампанию террора. Сюда входили политические убийства лидеров националистического и левого движений, подбрасывание бомб в театры и, после рождения Израиля, постоянное подкладывание динамита в конторы еврейских бизнесменов. В сентябре 1948 года «Братья» напали на Харет-эль-Яхуд (еврейский квартал), убив два десятка человек и ранив втрое больше. Целью этого нападения было заставить правительство объявить чрезвычайное положение и приостановить действие конституции, что ослабило бы влияние радикального секуляризма на общество. Решение «Братьев» убить генерала, командующего силами полиции, закономерно привело к суровому обузданию гражданских свобод, однако правительство было вынуждено принять меры также и против организации, ответственной за это убийство. Через три недели после объявления братства вне закона премьер-министр Нукраши-паша был застрелен одним из членов этой организации. «Когда слова запрещаются, — объяснил лидер «Братьев», — начинают действовать руки». Три месяца спустя, 12 февраля 1949 года, начали «действовать руки» противников, и в действие был приведен секретный план, тщательно спланированный в ходе экстренного заседания, Хасан аль-Банна был убит одним из правительственных агентов.