Мне не стыдно быть патриотом - Бортко Владимир Владимирович - Страница 12

– Да причем тут я вообще? Я, как и оба моих персонажа, государственник. Что касается «Тараса Бульбы» – я снял ровно то, что написал великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь. У нас хоть и была когда-то самая читающая страна, но понимать произведения умеют единицы. А я как раз очень хороший читатель. Простой пример – принято почему-то говорить, что Тарас Бульба убил своего сына Андрея (Бортко намеренно делает акцент именно на таком произношении имени персонажа Гоголя; в повести – «Андрий». – Ред.) за то, что тот полюбил панночку. Какая чушь! Гоголь ведь не зря описывает, что произвело наибольшее впечатление на Андрея на польской стороне. Это был великолепный католический костел, из которого служанка панночки его уводила едва ли не силой. Он, прежде всего, проникся великолепием западной культуры, и из-за этого был готов предать и Отечество, и семью. И Тарас Сильвестрович это в нем сразу почувствовал, при первой же встрече после возвращения сыновей в Сечь. В Остапе он увидел продолжение себя, а Андрей сразу вызвал у него сомнения. И эти сомнения затем в полной мере оправдались. Это, еще раз прошу заметить, не я придумал, а Николай Васильевич написал.

– Но ведь украинцы обиделись за такую трактовку именно на вас.

– А я что, не украинец? Да я два десятка лет после рождения прожил в Киеве! И после этого кто-то мне будет говорить, что я «Тарасом Бульбой» обидел жителей Украины! Вот представьте себе ситуацию – приехал житель Лапландии в Париж и принялся там всех учить, как нужно жить. Вот и здесь ситуация такая же. Мне совершенно все равно, что говорят эти обидевшиеся. Пусть лучше текст перечитают.

– Есть шанс, что после сериала про Петра вам вновь предъявят претензии. Фигура-то неоднозначная.

– Как это неоднозначная? Границы страны расширил, шведов победил, реформы провел. Да в истории нашей страны только два таких правителя и было – Петр и Иосиф Виссарионович. Больше скажу – я сейчас пишу сценарий про жизнь Сталина, это полноценная биография, от рождения до смерти. Задумывается все как сериал. Посмотрим, что из этого выйдет.

– По поводу вашего сериала «Мастер и Маргарита» споров было не меньше, чем в случае с «Тарасом Бульбой». Вы сейчас можете сказать, что вы им в полной мере довольны?

– Если бы я был им недоволен, то вы бы его не увидели. Всегда ведь есть возможность что-то подправить до того, как покажешь итоговый результат на суд зрителя. Есть два подхода к экранизации романов. Первый – снять то, о чем написано в произведении. Второй – сделать свою версию. Вторым подходом я никогда не пользуюсь. И в случае с «Мастером и Маргаритой» было бы неправильно давать свою трактовку. Потому что у Булгакова все вполне ясно написано, просто этого никто не замечает. Например, кто такой Мастер? Альтер эго Булгакова? Безусловно. Но сводить все к этому нельзя. Давайте поразмышляем. Он – представитель культуры, классово чуждый элемент, пишущий роман на религиозную тему. Сидит в психушке. На дворе 35-й год. Что его ждет в ближайшее время? Нетрудно догадаться, что расстрел. А кто такая Маргарита? Обеспеченная дама, жена какого-то функционера, живущая в золотой клетке. Она полюбила Мастера. Но знает ли она о том, что его ждет? Нет, не знает, потому что не в курсе, что вообще творится за окном. И финал, в котором Воланд забирает их с собой – самый лучший финал для обоих, потому что в Москве 30-х годов их ничего хорошего не ждет. Меня, знаете, очень раздражает эта девочковая любовь к «Мастеру и Маргариту» – ах, какой роман, там про любовь и с мистикой. Тогда как мистики там точно по минимуму.

– То есть Воланда вы не считаете правопреемником фаустовского Мефистофеля?

– Воланд – абсолютно нормальный герой, даже, пожалуй, самый нормальный из всех персонажей. И когда он прибывает в Москву, они видит абсолютно таких же как он людей. Вот только квартирный вопрос их испортил. У Булгакова это есть, и я за ним дописывать не стал.

– Ваша попытка экранизации Булгакова стала далеко не первой. Другие версии «Мастера и Маргариты» видели?

– Конечно. Все видел – и работу Вайды, и югославскую картину, и фильм Кары. Ничего не понравилось.

– Вот про фильм Кары поподробнее, пожалуйста – он не так давно с умеренным успехом прошел в кинотеатрах.

– Я эту ленту посмотрел еще шесть лет назад, когда дописывал сценарий своего фильма. Мне продюсер Скорый специально показал. Ну что сказать – кооперативное кино оно и есть кооперативное кино. Кому оно может нравиться? Все переигрывают, кричат зачем-то, позы нелепые принимают… Я ставлю этот фильм в один ряд со всей отечественной кинопродукцией того времени. Он ничем не лучше комедий Эйрамджана с Александром Панкратовым-Черным в главной роли.

– Ваш сериал, судя по всему, вы считаете лучшей экранизацией «Мастера и Маргариты»?

– Конечно. Я вообще свои фильмы люблю. И давно уже не смотрю чужих. Знаете, например, какой полнометражный фильм мне за последние годы понравился больше всего? «Тарас Бульба»! Пересматривал и радовался – какое отличное кино, а! (Смеется).

– В вашей фильмографии есть фильм 1991 года «Афганский излом», в котором в главной роли снялся Микеле Плачидо. С большой европейской звездой было легко работать?

– Ну он же профессионал, поэтому в плане работы на съемочной площадке все было отлично. Другое дело, что страна тогда была совсем другой. И Микеле предупреждали – ты приедешь туда, где все не так, как ты привык. Причем это другое во всем – начиная от времени завтрака и заканчивая глобальными вещами. И он, конечно, очень долго не мог освоиться. Зато потом стал едва ли не русским – настолько привык к нашим обычаям и привычкам. Ну и потом был случай, когда он практически спас всю съемочную группу. «Афганский излом» снимали в Таджикистане, а там как раз в это время обстановка накалилась до предела. В горах начали стрелять, на нас смотрели косо. Все кончилось тем, что со съемок нас эвакуировали солдаты на танках. Вокруг стояли вооруженные таджики и недобро смотрели на все происходящее. И Микеле понял, что обстановку нужно как-то разрядить. В какой-то момент он показался из танка и принялся махать этим вооруженным людям рукой. Они, разумеется, узнали артиста из сериала «Спрут». Тут же заулыбались, принялись махать в ответ. Так мы и выбрались из Таджикистана. Я вообще не сторонник общения режиссера с артистами после окончания съемок, не могу сказать, что с кем-то из своих артистов дружу. Но с Плачидо мне всегда приятно встретиться.

– А как же разговоры о том, что вашей музой в 80-е была Татьяна Догилева, которую вы сняли в двух фильмах – «Блондинка за углом» и тот же «Афганский излом»?

– Таня просто подходила для этих ролей, ничего личного. И потом – я же не совсем обрываю связь с актерами. Слежу через Интернет за тем, чем они занимаются. Вот про общественную деятельность Догилевой в Малом Козихинском читал много. Ничего, кроме улыбки, у меня эта деятельность не вызывает.

– Так вы и сами общественно-политический деятель ведь…

– Вы про вступление в компартию? Ну да, я член КПРФ. Но меня нельзя назвать таким уж деятелем – все-таки в Думе я не сижу.

– А хотели бы?

– С удовольствием. Но что-то Зюганов не включает меня в партийные списки на выборах.

– Так вы позвоните, скажите. А то вдруг он не знает.

– Знает-знает. А сам я просить не буду. Сами придут и сами все дадут.

«Балуева-царя все бы слушались!»[14]

У Владимира Бортко сразу несколько фильмов могут считаться «визитной карточкой» – «Собачье сердце», «Мастер и Маргарита», «Идиот», «Тарас Бульба»… И вот – сериал «Петр Первый. Завещание»