Кто вы, mr. Gorbachev? История ошибок и предательств - Швед Владислав - Страница 5

В ноябре 1961 года Горбачев по должности был избран делегатом XXII съезда КПСС. На съезде он, как и все делегаты, вместе с проектами партийных документов получил только что отпечатанный номер «Нового мира» с повестью А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». На этом съезде Никита Сергеевич Хрущев впервые публично (на XX съезде КПСС в 1956 г. Хрущев озвучил доклад «О культе личности и его последствиях» после закрытия съезда на закрытом заседании) еще раз обрушился на Сталина и его окружение. К этому Горбачев был психологически готов.

Об этом свидетельствует эпизод биографии Горбачева, который поведал бывший советский журналист, а в настоящее время корреспондент американского (Бостон) журнала на русском языке «Чайка» Валерий Лебедев. Он сослался на бывшего сокурсника Горбачева по МГУ, упомянутого нами Зденека Млынаржа, с которым беседовал в 1985 году после прихода Горбачева к власти.

В изложении Млынаржа эпизод отрицания Горбачевым сталинизма выглядел так: «Зимой 1956 года молодой 25-летний Михаил Горбачев приехал с молодежной делегацией в Москву. Там он услышал закрытое письмо Хрущева, разоблачающее “культ личности Сталина” на XX съезде. Письмо его потрясло. Ошеломленный Михаил Горбачев вышел на Ленинские (Воробьевы) горы и примерно на том же месте, что когда-то Герцен с Огаревым, дал клятву посвятить всю жизнь борьбе со сталинизмом. То есть, фактически, с системой». Вполне возможно, что так оно и было, хотя даты событий не совпадают.

Можно утверждать, что Никита Сергеевич Хрущев оказал решающее влияние на формирование молодого Горбачева. Бывший министр иностранных дел Польши профессор Адам Ротфельд заявил, что во второй половине 90-х годов он был приглашен в Москву на международную научную конференцию, посвященную 100-летию со дня рождения Н. Хрущева. Конференцию организовал «Горбачев-фонд». Во время перерыва Горбачев пригласил Ротфельда на кофе. В ходе беседы Ротфельд спросил, чем было обусловлено проведение конференции. На это Михаил Сергеевич ответил: «Без Хрущева не было бы Горбачева».

Необходимо подчеркнуть, что Горбачев, став генеральным секретарем ЦК КПСС, более всего боялся повторить судьбу Никиты Сергеевича, но в худшем варианте. Это опасение многократно возросло после кровавой расправы в 1989 году над главой Компартии Румынии Николае Чаушеску, осуществленной при косвенном согласии Горбачева. Особенно Горбачева поразило, что с Чаушеску расправились его бывшие соратники. Это во многом стало определять поступки Михаила Сергеевича, как главы Советского государства в последние годы перестройки.

Но вернусь в комсомольский период Горбачева. Тогда его способность имитировать бурную деятельность была просто поразительной. Добавьте к этому отличную память Михаила и его умение выступать на актуальные темы, подкрепляя это цитатами из трудов классиков. Это обеспечило ему фантастически быстрый карьерный рост.

Особо следует поговорить о методах работы Горбачева в этот период. Карьерный рост Михаила пришелся на время, когда погоня за количественными показателями в ВЛКСМ стала довлеющей. Важнейшим показателем здесь стал рост рядов. Ставропольский край попал по этому показателю в отстающие. Горбачев быстро нашел выход. В комсомол стали принимать без всякой подготовки классами, бригадами. Последствия этой порочной практики, получившей широкое распространение в масштабах всей страны, сказались значительно позже. А тогда Ставропольский край вышел в передовики по росту рядов комсомольской организации.

Практика принимать в комсомол скопом, всех подряд, приняла при Хрущеве массовый характер. В итоге Ленинский союз молодежи превратился в рыхлую, идеологически неоднородную массу. Известно, что процесс отказа от социализма в 1990-х годах возглавил именно союзный комсомол.

В хрущевский период также изменилась практика отбора в партию. Главным для приема в КПСС стали не идейная убежденность и качества политического бойца, а безупречная анкета. Не случайно из 19 миллионов коммунистов, числившихся в КПСС в 1986 году, накануне XXVII съезда партии, в 1991 году большинство попряталось по «щелям».

В 1959–1960 годах Ставропольский крайком ВЛКСМ с «легкой руки» Горбачева призвал комсомольцев и молодежь края выполнить семилетний план по производству мяса, молока и яиц за пять лет. Было принято постановление крайкома комсомола «О шефстве над “королевой” полей (кукурузой. – Примеч. В.Ш.) и ускоренном разведении уток», выполнение которого через пару лет с треском провалилось. Но Горбачева заметили. Во времена Хрущева, когда внешней стороне дела уделялась неоправданно большое внимание, он пришелся «ко двору». И не он один, такие «говоруны» в комсомоле делали быструю карьеру.

Выдвижению Горбачева во многом способствовали его компилятивные способности. Ранее упомянутый В. Болдин писал: «Умение присваивать чужие идеи развито у Горбачева до вершин совершенства».(Болдин В.И. Крушение пьедестала… М.: Республика,1995). Михаил Сергеевич уже тогда «за версту» чувствовал новое, востребованное, умело использовал чужие почины и инициативы для саморекламы, которая с этого момента стала для Горбачева своеобразным образом действия и жизни.

В общении Горбачев создавал впечатление покладистого, доброго и отзывчивого человека. Со старшими по возрасту и положению вел себя как почтительный сын. На секретарей Ставропольского крайкома партии, а впоследствии на престарелых членов Политбюро это действовало безотказно.

Стремительный рост по карьерной лестнице обеспечивал Горбачеву получение положительных характеристик. На занимаемых должностях он, как правило, снимал «сливки». Когда же приходило время оценивать результаты, Горбачев уже был на новой должности, и «шишки» за допущенные провалы доставались преемникам. Этот метод «делания» карьеры всегда безотказно срабатывал.

Однако у Горбачева случались и досадные проколы. В январе 1962 года на краевой отчетно-выборной комсомольской конференции его за формализм в работе резко критиковал первый секретарь крайкома партии Федор Давыдович Кулаков. Обычно это означало закат карьеры. Но не таков был ставропольский комсомольский вожак. Он сумел найти «ключик» к сердцу «первого». Но об этом секрете Горбачев предпочитает умалчивать.

Буквально через два месяца, в марте 1962 года, Кулаков дал шанс Горбачеву продолжить путь к партийному олимпу. В КПСС подобное отношение к кадрам, попавшим под огонь партийной критики, было чрезвычайно редким. Как правило, так относились или к родственникам влиятельных людей, или к «нужным» людям. Остается только гадать, по какой причине такой властный и крутой руководитель, каким был Кулаков, поддерживал Горбачева, несмотря на его недоработки.

Возможно, решил, что инициативного комсомольского вожака следует перевести на работу под особый партийный надзор и, если он справится, то можно думать о его перспективах. Горбачева назначили парторгом крайкома по Ставропольскому управлению, объединившему три пригородных сельских района: Шпаковский, Труновский и Кочубеевский.

Однако и здесь возникли проблемы. Летом 1962 года бюро крайкома партии обратило внимание парторга Горбачева на проявленную безответственность в работе с Обращением ЦК КПСС и Совета Министров СССР к труженикам сельского хозяйства. Горбачев возразил против такой оценки, и тогда была создана комиссия для проверки его работы. Факты подтвердились, и, как пишет известный исследователь кремлевских тайн Николай Зенкович, в августе 1962 года на собрании краевого партийного актива Кулаков «выдал» Горбачеву сполна (Зенькович Н.А. Самые закрытые люди. М.: Олма-пресс; Звездный мир, 2002).

Казалось бы, партийная карьера закончена. Двух срывов обычно не прощали. Но Горбачев каким-то образом сумел убедить Ф. Кулакова вновь дать ему шанс. Все бывшие коллеги Михаила Сергеевича, с которыми мне довелось общаться, были убеждены, что ситуацию спасла Раиса. Она обладала редким умением убеждать собеседника. Якобы она пошла к Кулакову и доказала, что муж не потерян для партийной работы.