Игра в ложь. Я никогда не… - Шепард Сара - Страница 9

– Подождите-ка, – она остановилась возле очередного цветущего кактуса, освободила руку от хватки Мадлен и полезла в карман за телефоном. Счастье еще, что он не остался в сумке!

«Новых сообщений нет».

Прикрыв экран одной рукой, Эмма начала быстро печатать сообщение Саттон: «Случайно встретила твоих подруг. Вместе ушли на вечеринку в дом через дорогу. Они думают, что я – это ты. Даже не знаю, что им сказать. Напиши мне, как лучше поступить, окей?»

Печатала она быстро – наконец-то пригодилось третье место по скорости набора текста, полученное два года назад на чемпионате в Вегасе! – и вскоре сообщение уже полетело к получателю. Так-то лучше. Саттон может прийти сюда и исправить ситуацию… Или они встретятся позже, а пока имеет смысл притвориться ею?

– Кому это ты пишешь? – Мадлен наклонилась к телефону Эммы, пытаясь разглядеть номер. – И почему снова ходишь с этим старьем? Я думала, ты давно его выбросила.

Эмма спрятала смартфон раньше, чем ее спутница смогла бросить взгляд на экран. Затем повернулась к Мадлен, прокручивая в голове ролики со страницы Саттон в Facebook. Изобразить ее игривый взгляд труда не составило. Слова дались тяжелее:

– Не твое собачье дело!

Стоило этой реплике сорваться с губ, как Эмма едва не зажала себе рот рукой. Желудок скрутило от страха. Те, кто знал ее достаточно давно, наверное, не были бы так уж удивлены. Но обычно такие колкости попадали в «Список»; произносить их вслух было непозволительной роскошью.

Мадлен в ответ лишь насмешливо фыркнула.

– Вот только не надо на меня собак спускать, – она вытащила из сумочки телефон. – Лучше иди сюда, сделаем фото.

Подруги столпились перед объективом, Эмма стояла позади, нервно улыбаясь. Пара снимков, и все дружно двинулись по подъездной дорожке к дому. С заходом солнца заметно похолодало; ветер то и дело приносил запахи барбекю, цитронелловых свечей и сигаретного дыма. Габриэлла и Лилианна шагали, не поднимая глаз от телефонов, полностью оправдывая полученное от Саттон прозвище. Возле входа в здание все свернули с дорожки, чтобы срезать угол, и Эмма почувствовала на своем плече руку Шарлотты. Вместе они замедлили шаг, постепенно отстав от остальных.

– Ты в порядке? – Шарлотта притормозила еще немного, чтобы поправить платье. Ее руки были сплошь усеяны веснушками.

– Все отлично, – беззаботно отозвалась Эмма, хотя пальцы ее дрожали, а сердце бешено колотилось о ребра.

– Тогда где Лорел? – теперь Шарлотта поправляла макияж. – Ты же говорила, что захватишь ее с собой.

Эмма нервно моргнула. Лорел. Сестра Саттон… кажется. Вот бы в Википедии был раздел о ней и ее семье – он бы очень пригодился!

– Ты опять ее бросила? – хмыкнула Шарлотта, шутливо погрозив ей пальцем. – Хорошие сестры так не поступают.

Прежде чем Эмма смогла придумать достойный ответ, они завернули за угол и оказались во внутреннем дворике. На стене небольшого сарайчика, выкрашенного в нежно-розовый цвет, кто-то прикрепил плакат: «Прощай, лето!» Тут и там фланировали девушки в длинных вечерних платьях, большинство парней были в дорогих рубашках. В бассейне двое молодых людей в футболках школьной команды по водному поло подсаживали на плечи двух худеньких девушек, готовясь к игре. Неподалеку от них девушка с длинными вьющимися волосами неестественно громко смеялась шуткам юноши, как две капли воды похожего на Тайгера Вудса[4] в молодости. Остальные толпились возле длинного стола с мексиканскими хот-догами, вегетарианскими буррито, суши и клубникой в шоколаде. На стойке рядом стояли напитки: газировка, фруктовый пунш, имбирный эль и две большие бутылки джина.

– Ничего себе, – выпалила Эмма, заметив спиртное. Алкоголь ей не нравился: как-то раз они с Алекс решили сыграть в игру с выпивкой по «Сумеркам» и слегка перестарались. Потом их по очереди рвало в саду миссис Стоукс. Вечеринки Эмме тоже не нравились. На них она чувствовала себя неуютно, не зная, чем заняться. Да и кого на таких мероприятиях могла интересовать сирота из приемной семьи?

– Почему бы и нет, – промурлыкала за ее плечом Мадлен. Она тоже смотрела на бутылки. – После того как мама Ниши умерла, никто толком не следит, что происходит в доме. Ее отец сейчас в полной прострации. Ниша могла бы тут фейерверк устроить, он бы и ухом не повел.

– Саттон? Привет, – руки Эммы коснулся высокий и широкоплечий парень, из тех, кто обычно оказывается капитаном школьной сборной по футболу. Эмма не сдержала улыбки. Почти в ту же секунду ее окликнули от столика возле двери: «Привет, Саттон! Отличное платье! От кого оно?» – и она почувствовала легкий укол зависти. Похоже, сестра Эммы не только жила в идеальном мире, но еще и была чертовски популярна. «Почему кому-то достается все, а другим ничего?» – с тоской подумала она.

Я задумалась над ее вопросом, хотя вообще-то она была жива, а я – нет.

Мимо прошли еще несколько человек, и каждый улыбнулся Эмме. Она кивала, улыбалась в ответ, махала кому-то рукой, ощущая себя принцессой, приветствующей верноподданных. Чувство было незнакомое, но очень… приятное. Это даже оказалось весело. Теперь девушка понимала, почему самые зажатые и неуверенные в себе люди часто внезапным образом преображаются, оказавшись на сцене перед полным залом.

– Вот ты где, – пророкотал кто-то за спиной у Эммы. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с симпатичным светловолосым юношей в серой футболке и длинных шортах цвета хаки. «Гаррет, парень Саттон. Он был на фото в Facebook», – услужливо подсказала память.

– Весь день не мог тебе дозвониться, – молодой человек протянул Эмме красный пластиковый стаканчик с каким-то напитком. – Писал эсэмэски. Где ты была?

«Да вот же я!» – хотелось крикнуть мне. Перед глазами яркими вспышками мелькали милые сценки: мы с Гарретом держимся за руки, целуемся, танцуем на школьной дискотеке… Казалось, я снова слышу его голос, произносящий «Я люблю тебя». Потом мою душу заполонила острая тоска по тем дням.

– То тут, то там, – улыбнулась Эмма, легонько пихнув парня под ребра. – А ты не перегибаешь палку со своей заботой, а?

Она мечтала произнести эту фразу столько лет – на каждом свидании с очередным молодым человеком, который утомлял ее своей опекой, писал миллион раз на дню и поднимал панику, если не получал ответа. К тому же Саттон наверняка сказала бы что-нибудь в этом духе.

Гаррет притянул ее к себе и погладил по голове.

– Главное, что сейчас ты здесь, – его рука коснулась ее плеча, а потом остановилась в опасной близости от груди.

Эмма пошевелилась, сбрасывая ее.

Я была ей за это очень благодарна.

Гаррет тут же вскинул руки вверх, как бы сдаваясь:

– Извини, извини!

Тут в кармане Эммы завибрировал мобильный. Ее сердце снова бешено забилось. Саттон.

– Сейчас вернусь, – она улыбнулась Гаррету и двинулась сквозь толпу людей к дому. Однако стоило парню отвернуться, чтобы поговорить с окликнувшим его высоким азиатом, Эмма пригнулась и побежала к боковой калитке.

Возле выхода она остановилась, чтобы обернуться и проверить, не заметил ли кто-нибудь ее ухода, и встретилась взглядом с девушкой, не сводившей с нее внимательных глаз. Смуглая кожа, большие глаза, плотно сжатые губы – Ниша, вместе с которой Саттон занималась теннисом. Это был ее дом. На хозяйке вечеринке было желтое платье с запахом и золотой браслет. Во взгляде, которым она наградила Эмму, читалось желание вышвырнуть ее из дома.

Каждая клеточка Эммы, вынужденной всегда быть милой и доброй со всеми, кричала о том, что сейчас надо поднять руку, помахать Нише и улыбнуться. Но она вспомнила про Саттон и заставила себя выпрямиться и ответить хозяйке дома насмешливым взглядом. Та вспыхнула от гнева и резко отвернулась, задев взметнувшимися волосами кого-то из стоявших рядом гостей.

На мгновение я почувствовала угрозу. Похоже, у нас с Нишей действительно были проблемы. Большие проблемы.