Игра в ложь. Я никогда не… - Шепард Сара - Страница 38

Следующая мысль заставила ее вздрогнуть. Было только одно объяснение тому, что Лорел больше не испытывала злости.

Я подумала о том же. Возможно, она уже отомстила Саттон за все.

– Я выбираю дополнительный вопрос! – Участница игры, безупречная домохозяйка с широкой, будто приклеенной улыбкой, повернулась к табло. Ракурс изменился: теперь зрители видели то же, что и она: почти полностью заполненные клетки с буквами. Они складывались в нужную фразу. Недоставало всего одной буквы.

Ведущая открыла последнюю букву, и из динамиков зазвучали фанфары. Участница игры запрыгала на месте, узнав, что выиграла девятьсот долларов.

Эмма устроилась поудобней. Был поздний вечер четверга, по телевизору шло «Колесо Фортуны», любимое шоу Бекки. Эмма лежала в кровати Саттон с пультом в руках. Эта передача обычно помогала ей расслабиться. Стоило зазвучать первым нотам заставки, как она вспоминала вечера, проведенные с матерью, запах бургеров и слова Бекки, каждый раз недовольной нарядами ведущей.

Но сегодня этот прием не сработал. Глядя, как вращается колесо на экране, Эмма думала о том, что оно стало своеобразной метафорой всей ее жизни. Все или ничего. Одна из двух близняшек жила так, что об этом можно только мечтать, а вторая прозябала в детском доме. Одна мертва, вторая жива. И последний выбор – рискнуть и притвориться другим человеком или тихо исчезнуть – должна была сделать не судьба, а сама Эмма.

Лорел убила сводную сестру.

Эта мысль ослепительной вспышкой возникала в мозгу Эммы каждые несколько секунд, всякий раз пугая, как в первый. Сомнений почти не осталось. Раньше все указывало на Шарлотту, но сейчас Лорел стала главной подозреваемой. Возвращаясь домой после маникюра, Эмма снова и снова обдумывала эту возможность. Кто угодно мог пробраться в комнату Саттон и отправить с него приглашение встретиться, но Лорел это было проще всего. Именно она показала Эмме записку со словами «Саттон мертва». Лист бумаги был почти совершенно чистым – ни сгибов, ни грязи, не считая пятнышка пыльцы в уголке, хотя Лорел утверждала, что достала его из-под «дворника» на лобовом стекле. К тому же Эмма не заметила никакой записки, когда подошла к машине. Значит, сестра Саттон и тут могла солгать. Вполне возможно, что конвертик не пролежал всю ночь на стекле, а появился из ее сумки.

Укладывалась в эту цепочку рассуждений и ночевка у Шарлотты. Девушки находились там вместе и спали на одной кровати. Лорел могла видеть, что Эмма встала и пошла вниз, могла прокрасться следом и придушить ее медальоном. Тем самым, который сейчас висел на шее Эммы, а за несколько дней до того каким-то чудом оказался у Лорел – его было хорошо видно на фотографии. Вспоминая снимок, Эмма все больше убеждалась, что это одно и то же украшение.

Не скрою, мне тоже так казалось. В отличие от сестры, я располагала несколькими – хоть и обрывочными – воспоминаниями о том вечере и знала, что похожая подвеска, которую купила себе Лорел, потерялась где-то в лесу. Помнила я и выражение лица ее владелицы в этот момент. Багажник машины, в которую меня запихнули, вполне мог быть багажником автомобиля Лорел: таким же маленьким и тесным.

И все же… Были ведь и другие воспоминания. Мы с Лорел возле бассейна в «Паломе». То, как мы держались за руки. Вместе смеялись над чем-то. Она была моей подругой. Что же произошло? Почему близость исчезла? И почему я не попыталась возродить былую дружбу? Не давал покоя и отблеск фонаря на рыжих волосах человека, склонившегося над багажником. Не подвели ли меня глаза? Ведь на них была черная повязка.

Эмма выбралась из кровати и принялась расхаживать по комнате. Видеоролик, с которого все началось, сделали в ночь гибели Саттон. Доказать это сейчас невозможно, но это предположение отлично укладывается в теорию. Сняв повязку с глаз сестры, Лорел могла заметить, что та еще жива, и довершить начатое. Или же убийство произошло после того, как закончилась запись… Если бы выложенный ролик остался в Сети, полиция поверила бы Эмме, но убийца предусмотрел и это. Но как ему вообще пришло в голову выложить такое? Зачем было так рисковать?

Оставалась еще одна возможность: Лорел выложила ролик, надеясь привлечь внимание Эммы. Но тогда она должна была знать, что у Саттон есть сестра-близнец. Если она догадывалась, что запись попадет в нужные руки, значит, могла предположить и реакцию Эммы. План сработал.

Эмма прислонилась к стене. Стало слышно, что у Лорел, в соседней комнате, громко играет музыка. Может быть, именно в эту минуту она планирует очередное преступление? Потянувшись за пультом, Эмма выключила телевизор. Неожиданно она почувствовала себя очень уязвимой, находясь в двух шагах от человека, убившего ее сестру. Комната показалась ей клеткой. Эмма стала пленницей внутри жизни Саттон, и чтобы это изменить, нужно во всем разобраться. Она бросилась к двери, распахнула ее и бросилась вниз по лестнице.

– Куда это ты? – спросил кто-то у нее за спиной в ту секунду, как Эмма коснулась входной двери. Она обернулась и увидела мистера Мерсера, который сидел за ноутбуком в небольшом кабинете. В ухе у него мигала беспроводная гарнитура.

– Пойду прогуляться.

– Уже десятый час, – отец Саттон посмотрел на нее поверх очков. – Мне не нравится, когда ты гуляешь одна в темноте.

Эмма не сдержала улыбки. Обычно ее опекунам было наплевать, во сколько она уходит или возвращается; безопасность приемыша их мало беспокоила. Даже Бекки нередко отпускала дочь по вечерам, если та хотела купить в автомате газировку и крекеры.

Разумеется, мистер Мерсер беспокоился не за нее, а за Саттон. Эмма старалась не думать от этом, понимая, что сестре отцовская забота уже не нужна. И как знать, не по вине ли его родной дочери? Мысль об этом была невыносима. Вдруг Эмма заметила спортивную сумку в стенном шкафу:

– Я думала поработать над подачей…

– Что ж, – миссис Мерсер снова повернулся к экрану ноутбука, – тогда жду тебя через час. Нужно обсудить основные правила поведения на твоей вечеринке.

– Хорошо, – легко согласилась Эмма, схватила сумку и выскользнула за дверь.

На улице было темно. Мусорные баки уже вывезли к обочине, и от нее к домам тянулся запах гниющих овощей и грязных подгузников. Чем дальше Эмма уходила от дома Саттон, тем спокойнее себя чувствовала. Свернув к кортам, она остановилась, заметив на одной из площадок знакомую фигуру, лежащую на покрытии. Сердце забилось чуть быстрее.

– Итан? – крикнула она и увидела, что человек поднялся, услышав имя. – Это я, Саттон!

– Приятно тебя слышать! – было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, но в голосе звучала радость. Что-то вроде радости шевельнулось и в душе Эммы.

– Можно к тебе?

– Давай.

На этот раз она не стала бросать в автомат монетку, а просто открыла калитку и вошла внутрь в темноте. Дверца захлопнулась со звоном и грохотом, но Эмма не обратила на это внимания. Подойдя ближе, она тоже легла на корт, ощущая на себе взгляд Итана. Пружинящая поверхность площадки еще хранила тепло солнечного дня и пахла разогретой резиной и пролитой газировкой. Звезды наверху перемигивались, напоминая кристаллики кварца на беговой дорожке. Звезды Папа, Мама и Эмма сегодня, как и всегда, мерцали прямо под самой луной. Удивительно, как многое изменилось в жизни за это время, и только эти три огонька оставались на своем месте, посмеиваясь над попытками Эммы выжить на планете Земля.

На глаза ей вдруг навернулись слезы. «Выжить» – верное слово. Она так мечтала о встрече с сестрой, пока ехала сюда на автобусе, строила планы. Как хорошо им могло быть вместе…

– Как дела у новой Сильвии Плат? – улыбнулся Итан.

Эмма поежилась, становилось холодно.

– Не очень, – призналась она.

– Что случилось?

– Почему-то каждый раз, когда мы с тобой видимся, у меня в голове бардак.

– Не страшно. Ничего не имею против бардака.