Свартхевди - северянин (СИ) - "Goblins" - Страница 22

Хотя… Не поверят. А вот двух — будет в самый раз, хе-хе.

Драугр в костре шаял почти всю ночь, а я почти не спал. Поправлял костер, да был настороже — а вдруг еще один заявится? Обнаружил длинный разрез на панцире — и когда тварь успела? Еще бы чуток, и собирать мне кишки с земли, а так — только доспех испортила. Который, кстати, нечем заштопать. Правил затупившуюся секиру, заглаживая лезвие, да поминая недобрым словом немертвого и всех его предков до седьмого колена, подозревал их в пассивном скотоложестве (при жизни, естественно) да в разносе всяких дурных болезней… Надеюсь, им икнулось, там, где они сейчас пребывают.

Так под утро и уснул, убедившись, что ничего в углях более не шевелится.

Добычи, жаль, взять не получилось с твари. Шлем — труха, лохмотья сгнили. Ничего, в общем, ценного совсем.

Вот же паскуда какая! Одни с тебя убытки…

О том, что на не слишком-то и большом расстоянии от наших поселений и моря есть такое вот занятное местечко, я не слышал ни от бати, ни от деда. Оно, впрочем, и понятно: до ходовой охоты ни тот, ни другой не большие любители, а для зачистки территорий, прилегавших к боргу, для чего каждый год собирались большие партии карлов поселения, слишком далеко отходить не надо. То ли дело, на шнеккере, да по прибрежным городам и весям соседей, ближних (а лучше дальних), пройтись! И добыча, и развлечение, и любимое дело, и мир повидать — все в одном. Достойное дело для достойных карлов.

Нет, конечно, всяких тварей, вроде тех же выворотней, извести, или, скажем, логова волчьи поразорять, если хищников слишком уж в окрестностях развелось — дело тоже хорошее и правильное, но… Сами понимаете: какая добыча с волка? Шкура на шубу, да набор зубов с когтями, которые Хильде продать можно, да и все пожалуй, ну, может, требуху бабка еще иногда заказывает. А с иного городка можно взять столько, что шнеккеры хирда, возвращающегося с победой, бортами едва море не черпают, так перегружены. Или, если не в набег ходили, а на службу наниматься — то звонкое золотишко в кошелях поувесистее лесных трофеев будет.

Однако были в борге и охотники. Не так и много, но были, вот тот же Синфьотли, прими Отец Битв его в свои чертоги, или Хакон, его брат, к примеру. Короче те чудаки, которым всякие деревья да кустарники милее седых волн, а шелест листвы и пение птиц слаще плеска весел и свиста ветра. Так вот, они бы, набредя на столь странное место, не преминули бы поделиться с соседями вестью о нем. Но вот вышло так, видимо, что никто из наших тут не был. Ведь и правда: чтоб сюда попасть — сколько надо по топям брести? И кому это нужно? Так что я первый буду, и всем расскажу и прославлюсь…

Хотя да, чего это я… Никому я ничего не расскажу, меня уже, небось, в Лаксдальборге утопшим считают.

Утопшим, и насильником: уж Финн то позаботится, чтоб меня ославить. Если братец Орм сделал все, как собирался, то претензий к нам Финн предъявлять не будет, но люди смотреть будут косо. А каково маме придется… Хотя, народ-то в курсе, кто такая Турид, и кто такой Финн, так что, кто не понял, что произошло на самом деле, так тому быстро растолкуют. Однако все равно неприятно.

Ну да ничего, если выживу и буду в силе — вернусь.

Обязательно вернусь, попрошу у матери прощения, за слезы ее, и надену Финнов котелок с хитростью на кол, если батя или братья этим раньше не озаботятся. Подгадаю время к тингу, и при всем народе назову лжецом, и позову на перекресток или остров какой — на железе судиться. А там уж Асы покарают неправого (моею рукой, естественно). Ну, или не рукой, так смертным проклятьем.

А если Финн стар станет, или увечен, или в гости к Хель отправится к тому времени (ну всякое же может быть, пока я мир смотреть буду) — то должок мне его потомки вернут, с лихвой. На каковой должок, к тому времени, пеня знатная накапает, и ее взыщу тоже, ибо Асами заповедано обид не прощать.

Мечты, мечты…

Хватит мечтать, смотри-ка лучше по сторонам, дренг Свартхевди, если хочешь когда-нибудь увидеть живых людей, а не остаться тут, и пополнить собой ряды гнилого местного товарищества!

Вчера я чуть не прозевал драугра, который пытался замаскироваться, и вполне в этом преуспел. А может, просто он прилег здесь отдохнуть, лет, эдак, с пяток назад… Неважно это. А важно то, что когтистая пятерня, вылезшая из-подо мха и сцапавшая меня за сапог, явилась для меня пренеприятнейшим сюрпризом. Следом выскреблось и все остальное: небольшой немертвый, ростом ниже меня на голову, гнилой и склизкий, он хрустел суставами при движении, шевелил из стороны в сторону нижней челюстью, и желал мне зла. Это был уже четвертый, из тех, кого я встретил в этом подобии леса, и я всерьез начал подумывать — а не вернуться ли мне в топи. Может, не так уж и плохо там было? Пускай там было нечего жрать, но хоть самого употребить не пытались. Правда, призраки еще… Но может, придумаю против них чего?

Я, кстати, не люблю драугров.

А после того, как разделал нескольких из них, так еще и бояться их практически перестал. Осталось по отношению к ним лишь чувство брезгливости, да про осторожность не забывал: все ж таки, немертвый — противник серьезный. Серьезный, но вполне одолеваемый. Если один. Да еще, как мне показалось, задумчивые они тут какие-то, заторможенные. Тугоумные (что понятно — мозги-то сгнили).

Не понимаю я их. Вот выкопался ты из земли, так живи да радуйся солнышку! Хочешь — делом займись, а не хочешь — просто существуй да развлекайся. Но нет же, тянет их плоти отведать. Духу, управляющему гнилыми останками, еда ни к чему, самому покойничку тем более… Видать, происходит с ними что-то в Хелльхейме, что заставляет их жизнь ненавидеть.

С этим тухлым хитрецом я разобрался, по уже отработанной методике (сначала обездвижить, а потом привести в негодность путем измельчения), и труды мои вознаграждены были его поясом, на котором болтались подвешенные к нему сумки и чехлы. Все это хозяйство изрядно подгнило (но не до конца, благодаря материалу, из которого сделано — толстая кожа с пропиткой). Что-то оторвалось, что-то полоротый гнилушка успел вытрясти, но несколько золотых колец с камушками, пара цепочек, большой красивый перстень с замысловатым вензелем, пара колбочек с неизвестным мне содержимым и связка хитрых металлических загогулин на железном ржавом кольце (отмычки, никак) были мне наградой за труды. Добро прибрал, и отмычки тоже, хотя пользоваться ими не умею.

— Лучше бы соль с собой таскал! — с такими словами я обратился к головушке драугра — А то, грибы мне и так обрыдли, так хоть посолил бы их, а то у меня уже почти все кончилось…

Та мне не ответила ничего, лишь щелкала все время своими, изрядно прореженными после знакомства с обухом секиры, зубами. И я пинком по харе отправил злобного колобка в кусты.

А еще мне бы нож не помешал, а то чистить грибы то секирой, то мечом я уже утомился. И вредно это, как подозреваю, шинковать одним и тем же инструментом грибы в похлебку, и драугров в костер. А мечом неудобно.

Что ж тут за народ-то такой несобранный жил? У нас в борге никто без поясного набора с ножом и ложкой из дому не выходил, кроме как до ветру. Не удивительно, что насельцы здешние вымерли.

А народ-то тут жил, да.

Еще на первой миле этого загадочного леса я обратил внимание на несколько деревьев, с кроной, имеющей специфическую форму. Прокляни меня Фрейя, если на них были не помосты, вроде тех, что на деревьях устраивают стрелки при охоте из засидки. Только тут что-то заставило деревья расположить ветви так, что из них получалось что-то вроде большого и, должно быть, очень удобного гнезда. И правда: не разглядеть в таком «гнезде» стража, прикрытого листвой от вражеского глаза. Сейчас же деревья стояли голые, лишь сам собой, изредка шевелился бурый мох, обвивавший мертвые ветки.

Встречались несколько раз довольно большие конструкции из причудливо сросшихся древесных стволов — дом или пещерку здорово напоминает. Один из таких домиков, при том, явно выжгли: остов был обуглен снизу и изнутри, а не сверху, как могло бы быть при ударе молнии. Я наскоро осмотрел это помещение (в остальные не полез, ибо жгучий мох плотно их обжил), и ничего полезного не нашел: если что и было ценного, то сгорело, а что не сгорело, то сгнило. Да и недосуг мне ковыряться на пепелище в поисках уцелевшей мелочевки, есть у меня чувство, что найдется добыча и пожирнее.