Заставь меня полюбить тебя (ЛП) - Линдсей Джоанна - Страница 44

надеялась, что не совсем. Она будет чувствовать себя ужасно, зная, что оставила той белой

собаке морковь, которую та не ест. В мешке, который она опустошила, не было мяса.

Возможно, она сможет захватить для собаки немного мяса в следующий раз, когда

отправится на прогулку. Она должна отплатить ей за помощь, которую эта собака оказала ей

прошлой ночью.

Неизвестный лакей открыл дверь в комнату Доминика, когда она постучала. Впустив

еѐ, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Как обычно, Доминик не спускал с неѐ

своих глаз, когда она медленно шла к его постели. Он сидел на краю кровати и расстѐгивал

рубашку. Он уже успел переодеться в домашние удобные для осмотра раны брюки, но не

было похоже, что он разматывал рану, чтобы проверить швы.

– Не волнуйся, – сказала она, подойдя к кровати. – Я знаю, что ты уже достаточно

видел меня для одного дня. И ночи. Я просто хочу проверить…

– Вы слишком много болтаете, Доктор, – сказал он с сарказмом. – Делай, то, что

нужно и уходи.

Она стиснула зубы от досады, но вдруг осознала, что ему, вероятно, снова больно.

Боль и раздражительность, казалось, для него неразделимы.

– Если ты не возражаешь? – спокойно спросила она, указав на повязку.

– Прошу.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Он всегда сам разматывал повязку – до этого момента. Отлично, теперь он ещѐ

проявляет и упрямство. Причѐм, упрямство в самом чистейшем виде, ведь он сидит на

повязке! И как, скажите, она должна еѐ разматывать?!

Ответ на вопрос «как» пришѐл тогда, когда Доминик привстал на правую ногу,

полностью переместив вес тела с больной ноги на здоровую. Она быстро нагнулась и

разбинтовала ткань, прежде чем он изменил бы своѐ положение, усложнив ей задачу.

Повязка лишь слегка прилипла к ране, прежде чем она окончательно сняла бинты.

После осмотра раны и швов, Брук была довольна:

– Хорошо. Здесь нет покраснения и припухлости. Оказывается, приключения прошлой

ночи тебе не навредили.

– Это спорно. Моѐ плечо ощутимо ноет после ночи, проведѐнной на каменном полу.

Брук проигнорировала этот выпад.

– Если ты не собираешься снова одеваться, то можешь не забинтовывать рану. Свежий

воздух поможет ей скорее затянуться.

Она взяла с ночного столика красный мешочек с травами и положила его в карман. Он

больше не нужен. Затем она взяла синий мешочек.

– Я советую тебе давать раненой ноге отдых хотя бы по несколько часов в день, – она

протянула ему синий мешочек. – И ты можешь сам посыпать этими травами коросту на ноге.

Они помогут скорейшему заживлению. И если соберѐшься надеть свои нормальные брюки,

то сначала замотай рану бинтом. И, конечно, не стоит мочить еѐ, когда будешь принимать

ванну. Частичное омовение вполне подойдѐт.

– Намекаешь на то, что я снова воняю?

Нет, он не вонял. Она это точно знала, так как провела рядом с ним всю ночь. Чтобы

избежать очередного спора, она решила отмолчаться, поэтому развернулась, намереваясь

уйти.

– Ты можешь сделать это.

Она обернулась и увидела, что он снова сидит на кровати и продолжает снимать свою

рубашку.

– Сделать что?

– Помыть меня.

Она медленно повернулась. Румянец уже придал еѐ щекам красноватый оттенок, когда

она заметила:

– Нет. Боюсь, моя благожелательность не распространяется настолько далеко. Если,

конечно, ты не готов на мне жениться сегодня же…

Она думала, что после еѐ слов дискуссия будет закрыта, но он сказал:

– Ты неоднократно пробиралась в мою спальню под предлогом, что помогать мне –

это твоя прямая обязанность. Ты не можешь увиливать от ответственности, говоря, что на

подобного рода помощь, твои обязанности не распространяются.

Она вполне могла бы отказаться, но у неѐ было такое чувство, что еѐ отказ не имеет ни

малейшего значения. Он просто заносит ещѐ одно очко в свою пользу, показывая ей,

насколько неприятной будет их совместная жизнь. Напоминая ей, что он в любой момент

способен выдвинуть подобное ужасное требование, которое ей не понравится или смутит еѐ.

Он не сомневался, что она подчинится, поэтому сказал Карлу:

– Принеси мне таз с водой и губку.

Мысли Брук лихорадочно метались, пока она пыталась придумать любой предлог для

того, чтобы отложить эту неудобную ситуацию.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Ты не собираешься подождать, пока вода нагреется?

– Это не обязательно. Карл всегда держит небольшое ведѐрко воды над камином в

ванной комнате, поэтому мне никогда не приходится ждать.

Ну что же… Интересно, насколько ей будет сложно водить влажной губкой по его

телу? Очень сложно! Она внутренне застонала. Но ей нужно показать ему, что его тактика не

сработает. Будь милой, какой и должна быть жена, сказала она себе.

Карл поставил таз с водой на прикроватный столик и ушѐл. Брук взяла тряпичную

губку, намочила и отжала еѐ. По крайней мере, Доминик всѐ ещѐ сидел на кровати, поэтому

она могла свободно до него дотянуться. Но когда она встала перед ним с губкой в руке, она

замерла от его взгляда. У него был настолько пристальный взгляд, словно он пытался

прочесть еѐ мысли, или оценить еѐ реакцию на эту вынужденную близость к нему. Он

испробовал столько различных способов, чтобы заставить еѐ уйти. Неужели он

действительно думает, что она находила бы эту обязанность столь уж ненавистной, если бы

она была его женой? У Брук было такое чувство, что она не стала бы возражать, и эта мысль

заставила еѐ покраснеть. Она ещѐ не была его женой.

Она протѐрла губкой его лицо. Медленно. Осторожно. Брук пыталась игнорировать

то, насколько он был красив, но не смогла. У него были такие сильные черты лица: мужской

подбородок, прямой нос, широкий лоб. Две пряди его волос упали на лицо, так как были

слишком короткими, чтобы стянуть их в хвост. Когда она нечаянно коснулась их, то они

показались такими мягкими, словно прикосновение шѐлка.

Затем она почувствовала утреннюю щетину на его щеках и поняла, что тряпичная

губка была слишком тонкой. Попытка протереть его уши была не самой лучшей идеей, так

как она увидела, как его шея покрылась гусиной кожей. Она быстро переключилась на его

плечи.

– Это как раз то плечо, которое ноет из-за вчерашней ночи на холодном полу, – сказал

он тихо. – Помассируй его.

Она замерла, даже дышать перестала. Зато еѐ сердце колотилось с двойной силой. Она

была уверена, что если бы сейчас посмотрела ему в глаза, то упала бы в обморок. Но она

должна массировать его, пока он снова не напомнил ей о еѐ долге. Единственный способ

сделать это – не представлять, что она массирует его плечо, поэтому Брук уставилась на

стену спальни, когда дотронулась до него пальцами. А затем она услышала стон

удовольствия.

Мгновенно перестав массировать, она схватила губку и провела ею вниз по его руке.

Если он снова попросит еѐ о массаже, она просто запустит в него этой мокрой тряпицей!

Держа его руку, она тщательно протѐрла каждый его палец. Она была настолько

сконцентрирована на процессе, что не сразу заметила, что его руки совсем не грязные.

Неужели он их уже вымыл?

Она посмотрела ему в глаза. Он мог самостоятельно обмыть и остальные части своего

тела. И сделал бы это гораздо быстрее и проще, чем это сделала бы она.

Едва она собралась сказать ему об этом, он схватил еѐ за запястья и притянул к себе

так близко, что Брук почти касалась его груди.

– Помни о своѐм долге, будущая супруга. Это не вопрос необходимости, это вопрос

выбора. Моего выбора. Продолжай.

Он прочѐл еѐ мысли! Еѐ щѐки просто пылали, когда она отошла назад к тазу, чтобы