Лебединая песня (СИ) - Грей Денис - Страница 2

— Он то сказал, но я хотел сам с тобой познакомиться, понимаешь?

— А, ну Сыч. Сыч меня зовут. Вот! — я посмотрел ему в глаза. Нет, не заржал, даже краем губы не дернул!

— Очень приятно! А меня Семен.

— Угу.

— Че угу то?

— Ну понял, Семен. Очень приятно! — повторил я его реплику.

— Ну вот и знакомы! — обрадовался Семен и сделал такую торжественную мину, как будто только что свершился какой-то особенный ритуал.

Между тем, миновав засеку и пост охраны, мы вышли за город и теперь вокруг куда ни глянь, была степь.

— Далеко идти нам? — спросил я, глядя в даль. Дорога, по которой мы шли упиралась в горизонт.

— Часов пять, до вечера точно будем дома.

Я прикинул в памяти, на сколько знал местную географию. Ну если мы вышли из Южных ворот города, и будем идти прямо, то за пять часов, доберемся до Дмировки, а если будем уходить правее, то до Савура, но это же гораздо дальше! Я решил поделиться своими выкладками с Семеном.

— Ого! Голова! — радостно присвистнув, потряс он мне руку и улыбнулся. — На Савур идем.

— А ночевать в поле? — я с недоверием покосился на него. Зная не понаслышке местную фауну, ночевать на открытой местности, самый верный способ самоубийства.

— Не переживай, нас на машине подвезут. — выдал Семен, и продолжил как не в чем не бывало топать дальше.

— Чегоо? — видимо мои глаза от услышанного запрыгнули на макушку. Шутить дядя изволит, машин уже хуй знает сколько лет нет! Нахуй так? Вроде нормальный мужик, и такую хуйню сморозил. Пиздец.

— Так и есть. На машине! Да не пучься ты так! Вон аж глазища на лбу! Есть, есть еще машины! И у моей дочери, как раз одна такая на ходу.

Меня аж выкрутило — Слушай Семен! Давай на чистоту! Хули ты мне тут байки ебешь, нахуй я тебе, вам, там всем всрался а? Если у тебя и дети уже есть, и еще блядь машина, хотя не факт! И еще хуй знает какие сюрпризы меня ждут?

— Дурак! Сына я всю жизнь хотел, а жена дочку родила и не может больше рожать, заболела серьезно! Вот мы и решили скопить денег и усыновить мальчика! Мне ты уж очень, глянулся. Понял? — выпалил он на одном дыхании и пошел так быстро, что я стал еле за ним поспевать.

— Семен, ты это слышь, прости а? — догнав его я поравнялся с ним.

— Да ладно, че тут… — он махнул рукой и мы пошли дальше.

— Семен, скажи, а сколько ты за меня Хозяину заплатил? — задал я мучающий меня вопрос, с самого выхода из Детприемника.

— Три.

— Чего три, серебром три?

— Нет конечно, золотых три.

— Хуясебе! Наебал тебя Хозяин, Семен. Это же целый месяц что хошь можно жрать, что хошь покупать! — злорадная улыбочка на моей роже, наверное поползла к самим ушам, обнажив белые, острые зубы с небольшими клыками.

Семен остановился и обернувшись ко мне, одним вопросом вернул мое ебало в охуевший и растерянный вид: — А ты что, гораздо дешевле?

— Б… бля! Нет! Не-не-не! Я дороже! Я сильный, быстрый, я СОБАКУ убить могу голыми руками! Я бежать могу сутки и не уставать! Я десять, нет, двадцать золотых стою! — видимо я так сильно при этом жестикулировал, что Семен сделал два шага назад от меня подальше.

— Вот и молодец. Если себя сам не уважаешь, тебя никто другой уважать не будет! — подмигнул мне он, и протянул руку для рукопожатия. Я тогда с удовольствием пожал ему руку, было в нем что-то такое настоящее, сильное, что ли. А эти его слова, запомнил на всю жизнь. Они стали моим первым правилом в жизни.

Запах воздуха, что попадал на МОЙ чердак из открытого настежь окна, смешивался с запахом хорошего чая в эмалированной кружке, и создавал непередаваемый букет ароматов степных трав, особенного запаха июльской теплой ночи и пения сверчков. Блядь, а ведь мне тут определённо нравится!

Сейчас чай допью и будет самое время прошвырнуться по здешним лесам, поохотиться!

Я же мутант. Я Вам не говорил? Вот ведь блядь!

Родился я в этом же городе под названием- Город. Никто уже и не помнит как он назывался раньше, ну Город и Город. Мамку мою я отродясь не видел, а за отца и речи нет. Да и не особо нынче люди живут семьями в таком понятии. Сейчас Семья, это целый клан. Иные кланы насчитывают до ста человек, и каждый знает и исполняет свои обязанности. Ну кто в охране, кто в огородах, кто плотник, кто на что горазд в общем. А вот ремесло кузнеца, это особый разряд, этому учат много лет и таких на тысячу один. Если ты кузнец, то тебе в любую семью путь открыт. И сыт будешь и одет. Еще воины в цене они же и охотники. Есть еще всякий разный люд, живущий по отдельности от семей. Ну эти в основном бродяги, есть еще торговцы и естественно бандиты, ну как же без них! Хех!

Видимо рожден я был не в клане, а так, как и многие другие дети, от шлюхи или другой залетевшей девки, что не может содержать ребенка. А собственно моему папаше, я и подавно нахуй не впился. Ну да и хуй с ними. Если они живы, и то хорошо. Вот так бы и валялся в канаве голым карапузом, пока крысы бы не нашли. Дальше сами знаете, весь сказ. Но в древние времена, еще во времена всяких машин, произошло нечто, что навсегда изменило человечество как вид «одинаковых». Это же блядь представить себе не могу, как так? Вот ходят по улице одинаковые мужики, такие вот болванчики, только рожи разные и пиздец! А бабы? Ох блядь! Поверил бы, если б сам такое увидал. Вот сейчас каждый по своему горазд, ух! У кого силенок хоть отбавляй, кобылу взрослую на себе носит. Кто в темноте все видит, вот как я например. Или баба, что может сразу пять- шесть деток родить и то! А раньше говорят одна баба могла в год, только одного карапуза родить. Ебать, это как же тогда им всем пиздец не пришел? Тут вот бабоньки по три ублюдка каждые четыре месяца рожают, а людей все мало. И один хер большинство не дотягивает и до десяти лет, зверье всех вырезает. Тоже небось пездежь про баб то, ну тех, что раньше были.

Вот так, охотясь на крыс и мышей, я подрос и окреп. Городская помойка и старый заброшенный водосточный коллектор были моими яслями и детсадом. Потом меня, малого звереныша, изловил Пак. Как он смог подкрасться ко мне незаметно, и набросить на меня мешок, не пойму. Я его не «учуял» рядом! Обычно я вот «чую» живность. Не обонянием, нет! Вот знаю и все тут, что за углом человек или за стеной сидит собака. А его нет. Так и попался.

Пак, плоская рожа, да будет ему городская помойка пухом, не был плотником и уж тем более не был кузнецом. Сам он себя называл «Деловой человек», при этом на его заросшей черной щетиной морде, проступала гаденькая такая ухмылочка, чуть обнажая гнилые зубы. Сам он, как мне рассказывал, был родом с Востока, его внешность сильно отличалась от здешнего народа. Был коренаст и не высокого роста, но самое главное отличие, это его узкие раскосые глаза. Бывало смотрит на тебя через свои щелочки, и хуй поймешь, толи рад, толи сейчас вьебет тебе в морду кулаком за какой ни будь косяк. А косяков поначалу, с моей стороны, было ох как дохуя!

По началу, Пак держал меня в железной клетке, и кормил разной хуетой, толи ради эксперимента, толи ему просто было прикольно смотреть как я сожрав кусок хлеба, блюю в углу клетки и харкаю. Тогда выяснилось, что никакая пища мне не подходит, кроме так сказать «натуральной». Жрал я только свежее мясо. Ну мог и не свежее сожрать без последствий. А вот пить, я мог все что угодно. Даже так полюбившийся мне с детства, чай, черный-байховый. Пак пил именно такой, когда не пил самогон местного производства. Давал и мне. Мы садились с ним за стол на деревянные табуреты пили чай мелкими глотками, и разговаривали обо всем.

Пак учил меня «работать», то есть шнырять по карманам в Толкучке, так назывался наш городской рынок. Учитывая мою скорость и реакцию, «рабочий» из меня вышел знатный, профессионал прямо! Чтобы не схлопотать в морду, я должен был приносить своему опекуну, не менее двух серебренников в день, ну или аналогично всяким другим добром. Остальное все себе. Хотя при нашей жизни у горожан было не густо и наворовать сумму более солидную, чем в два серебром, почти никогда не удавалось. А иногда приходилось и свое докладывать. А Пак бил сильно, нет не просто сильно, а охуеть как сильно и охуеть как быстро! Даже с моей реакцией, я пропускал больше половины ударов.