Заратустра: Танцующий Бог - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 13

Слишком одиноко звучат шаги наши по их улицам. И если ночью, лежа в своих постелях, задолго до восхода солнца услышат они идущего человека, то спрашивают сами себя: "Куда это крадется вор?" Так не ходи же к людям, оставайся в лесу! Иди лучше к зверям!»

Мне по душе этот совет старого святого, потому что звери невинны: они не станут отвергать вас, они не станут раздражаться на вас, и они не будут распинать вас.

Я бы добавил: иди к зверям, иди к деревьям — они более чувствительны. Человек стал почти бесчувственным, и чем выше ценность, тем он нечувствительнее. Он понимает лишь язык денег, власти, престижа. Он забыл язык любви, язык радости, язык танца.

«Почему не хочешь ты быть, подобно мне, — медведем среди медведей, птицей среди птиц?»

«А что святой делает в лесу?» — спросил Заратустра.

И тот отвечал: «Я слагаю песни и пою их; слагая песни, я смеюсь, плачу и напеваю: так славлю я Бога.

Пением, плачем и смехом славлю я Бога, Господа моего. Что же несешь ты нам в дар?»

Услышав эти слова, Заратустра поклонился святому и сказал: «Что могу дать я вам? Лучше позвольте мне уйти поскорее отсюда, чтобы ничего не отнять у вас!» И так расстались они друг с другом, старец и муж, смеясь, словно двое детей.

Заратустра сказал: «Что могу я тебе дать? Ты поешь, ты слагаешь песни, ты радостен. Ты совершенно счастлив в своем уединении. Что я могу тебе дать? Позволь мне уйти, я боюсь взять у тебя что-нибудь — а я уже слишком нагружен песнями и счастьем. Мы оба отягощены. Ты выбрал жить медведем среди медведей; жить птицей среди птиц; жить деревом среди деревьев. Я выбрал вернуться к людям и жить как человек. У меня нет ничего, чтобы дать тебе. У тебя это уже есть». Они поняли друг друга, старик и Заратустра, и, смеясь, как два мальчишки, разошлись по сторонам.

Но когда Заратустра остался один, так сказал он в сердце своем: «Возможно ли это? Этот святой старец в своем лесу еще ничего не слышал о том, что Бог умер!»

Это следует понять любому, кто находится в поисках истины, в поисках религиозности, в поисках духовного роста: Бог — просто гипотеза. Это всего лишь способ выражения — Бог умер, — Бог никогда не жил. Просто для того, чтобы удовлетворить человеческое любопытство, хитроумные изобрели идею Бога. Это не откровение, это просто воображение, и оно навязано многовековым воспитанием.

Но в своем сердце он сказал: возможно ли, чтобы такой прекрасный старец, который слагает песни и поет, который живет с птицами, деревьями и животными, еще не слышал в своем лесу, что Бог умер? — что он все еще говорит о любви к Богу?

Я полностью согласен с Фридрихом Ницше и Заратустрой. Отличается лишь мой способ выражения. Я хочу сказать, что Бог никогда не жил; никогда не было никакого Бога. Бог — это изобретение страха, жадности или разочарованности.

Бог — изобретение тех, кто не смог научиться искусству жизни. Из-за того, что они не могли танцевать, они начали осуждать танец. На самом деле, они сами были калеками, потому что не могли жить. Для жизни нужна бдительность, разумность, терпение, терпимость. Поскольку им не удалось создать в себе эти качества, они создали представление о том, что жизнь — нечто нехорошее: от нее нужно отречься. Но вы не можете отречься от чего-то до тех пор, пока нет ничего большего, что вы получите через свое отречение. Поэтому Бог — проекция величайшей жадности: отрекитесь от мира, и вы можете получить Бога. Отрекитесь от мира, и вы можете получить рай.

Это изобретения изгоев, калек, недоразвитых; тех, кто не смог научиться искусству любви, искусству жизни, кто не умеет петь, кто не умеет танцевать. Естественно, тот, кто не умеет танцевать, будет осуждать танец. Тот, кто не умеет петь, будет осуждать пение. Это защитное средство, чтобы скрыть свое уродство, скрыть свое невежество.

Бог — создание неразумных, а не мудрых. Это творение рабов, а не тех, кто любит свободу.

Заратустра невероятно любит жизнь и все, что в ней есть. Он — единственный мистик с таким невероятным жизнеутверждением. Какое может быть отречение: жизнь — это дар существования. Научитесь наслаждаться ею! Получайте от нее удовольствие! Танцуйте с деревьями, танцуйте со звездами. Любите без ревности. Живите без соперничества. Примите любого без рассуждений. И тогда не нужен никакой Бог. И тогда не нужен никакой рай.

Мы можем преобразить эту самую землю в божественное существование. Сама наша жизнь может стать выражением божественности.

Я полностью за божественность, потому что божественность — это качество, которому вы можете научиться, вы можете расти. Бог — всего лишь мертвая идея. Чем быстрее она будет отброшена, тем лучше, поскольку это напрасная трата вашего времени.

Миллионы людей на всей земле молятся, не зная, что их молитвы некому слушать. Миллионы поклоняются каменным статуям. Если они не могут любить живых людей, разве могут они любить каменные статуи? Но каменные статуи удобны. Они не могут доставить вам никаких неприятностей. Вы можете делать все, что хотите: вы можете лить на них воду или молоко, вы можете жертвовать им гнилые кокосы — они даже не будут возражать. Каменной статуе вы можете говорить на любом языке все, что угодно, правильное или неправильное — не имеет значения.

Любовь требует, чтобы другой был жив, чтобы он жил. Но тогда вы должны научиться искусству.

Это большая глупость — что ни в одном университете мира людей не учат искусству жизни, искусству любви, искусству медитации. И я считаю, что все остальное гораздо ниже, чем любовь, жизнь, медитация, смех. Вы можете быть великим хирургом, великим инженером, вы можете быть великим ученым — и, тем не менее, вам понадобится чувство юмора, вам понадобится искусство любви, вы не проживете без искусства жизни, в жизни вам потребуются все эти великие ценности.

Но вы будете удивлены: я учу только этому — любви, жизни, смеху, и как основе всего этого, медитации — однако индийское правительство не желает признать эту школу образовательным учреждением. Они признали бы ее образовательным учреждением, если бы я учил географии, истории, химии, физике — предметам светской жизни.