Паутина Лайгаша [=Ворон] - Браславский Дмитрий Юрьевич - Страница 58

– И это знание дает тебе право оскорблять Тигра? – Бэх вызывающе положила ладонь на рукоять меча, как это нередко делал Торрер, собираясь поучить собеседника уму-разуму.

– Знание существует само по себе, и оно не дает никаких прав, – голос Зирментай был необычайно мягок и даже несколько грустен. – А делиться им или нет, я решаю сама. И здесь никто мне не указ.

– Я – жрица Темеса, – гордо выпрямилась Бэх. – И все, что мне нужно о нем знать, мой бог в состоянии сообщить мне сам.

– Ты – жрица великого непобедимого воина в сверкающих доспехах, бесстрашного тигра, являющего свой лик немногим.

– Я – жрица Темеса, – повторила Бэх, чувствуя в словах богини какой-то подвох.

– На самом деле он уже глубокий старик, – ничуть не смущаясь ее словами, продолжила Зирментай. – Разумеется, по нашим меркам. Темес с благодарностью принимает поклонение, но не берет за труд всерьез интересоваться, каково приходится его жрецам. А приходится им, если хочешь знать, так же как и тебе: весьма и весьма туго.

– Но он не раз помогал мне! – возразила Бэх.

– Помогал, – согласилась Зирментай. – Он и другим помогает. Насколько хватает сил. Как бы там ни было, Темес остается богом, и может куда больше, чем простые смертные. Стоит ли такому богу служить – вот в чем вопрос?

– Ты хочешь сказать, что старик заслуживает только того, чтобы повернуться к нему спиной?! – в огромных голубых глазах жрицы появилось отвращение.

– Подожди! – женщина предостерегающе подняла руку, и Бэх почувствовала, что исходящая от богини Сила ударила ее в грудь как вода, хлынувшая в трюм из пробоины в днище галеона. – Принципиальность не всегда означает упрямство. Тебе ли этого не знать… Разве не ты всю жизнь стремилась научиться отличать одно от другого?

Бэх опустила глаза. Богиня слишком хорошо знала ее.

– Разве почтенный возраст освобождает от обязанности быть честным?

– Нет, конечно, – удивленно ответила девушка. – Но при чем здесь…

– А при том, – голос богини стал твердым, как гранит, – что, по сути дела, Темес обманывает своих слуг. Он обещает им могущество, равное силе, которую дают другие боги. Тогда как сам располагает лишь бледной тенью своего былого величия. Ведь твои друзья полагаются на тебя, не правда ли?

Жрица кивнула.

– И каково им бывает, когда ты вынуждена признать, что твой бог, я повторяю, бог, не в силах им помочь?!

Тигр и в самом деле слишком часто не слышит ее, с грустью подумала Бэх. Неужели Зирментай права?..

– Считаешь ли ты, что Темес должен защитить тебя, если другой бог поднимет на тебя руку? – вдруг спросила богиня.

– Если не я бросила вызов, – уточнила девушка.

– Пусть так, – согласилась Зирментай. – Смотри же.

Черная молния рванулась к груди жрицы. К ее сердцу.

Бэх не успела даже вскрикнуть: молния коснулась ее тела – и исчезла. Девушке показалось, что до кожи дотронулась гигантская жаба, оставив после себя липкий мерзкий след. На теле и в душе.

– Ты не верила мне, так поверь же себе самой, – Зирментай сделала знак, чтобы Бэх приблизилась. И в тот же момент сияние трона стало мягче, глуше, спокойнее.

Бэх сделала шаг вперед.

– Тигр знал, что ты не причинишь мне вреда!

– Ты думаешь? – усомнилась богиня. – Неужели мне надо действительно убить тебя, чтобы ты наконец мне поверила?!

Но если Тигр слаб… тогда это объясняло многое. И его молчание, и желание отправить ее в принадлежавшую Айригалю сокровищницу, где он заведомо не сможет ей помочь. И то, что защитная сфера разлетелась при первом же соприкосновении с черной пропастью…

Зирментай молчала. Понимая, что сейчас творится в душе жрицы, она не спорила и не настаивала. Бэх должна была решить все сама.

– А в чем твой интерес? – Бэх почувствовала, как к горлу подступают слезы. Посвящение, Клятва, годы служения. Вера в то, что ее бог – самый сильный, самый честный, самый справедливый. Что он всегда поймет ее, поддержит, поможет. И вот теперь…

– В том, что вы задумали слишком важное дело, чтобы позволить ему провалиться. В Лайгаше есть вещи, утрата которых будет воистину невосполнима.

– Даже если так, – Бэх все еще боролась, цеплялась за остатки своей веры. – Пусть Тигр стар, пусть немощен. Значит ли это, что мы должны потерпеть поражение? Ведь с нами святой паладин Ашшарат! Ты же не хочешь сказать, что и она…

Богиня вновь улыбнулась.

– Ашшарат – славная девочка, и мне не в чем упрекнуть ее. Но не кажется ли тебе, что и она решила помочь вам именно потому, что ей известно истинное положение дел?

Так вот почему Ашшарат отправила к ним Лентала… Против своей воли девушка почувствовала досаду.

– Я верю тебе.

– Я не сомневалась, что твой разум возьмет верх над чувствами. Этим ты мне и нравишься.

Виаренне тоже поначалу казалось, что разум важнее, подумала Бэх. Довольно долго. Прямо скажем, до тех пор, пока она первый раз в жизни по-настоящему не влюбилась.

– Только учти, Ашшарат приемлет смерть лишь когда она необходима, чтобы защитить жизнь.

– Но Лентал…

– Мне напомнить тебе, какими правами обладает паладин?

Бэх не нуждалась в напоминании. Паладин – это голос бога, рука бога, воля бога. Он может говорить со своим покровителем столь же часто, как она общается с Мэттом или Макобером.

Когда бог считает, что его присутствие на земле необходимо, он спускается с небес и может дни и недели жить среди людей. Но это бывает редко, крайне редко. Обычно же он появляется на мгновение, именно там, где более всего нужен. И столь же стремительно исчезает.

Когда же бог уверен, что в мире что-то идет не так, что его присутствие требуется не один день, он посылает своего паладина. Им может быть избран любой – от высшего иерарха Ордена до последнего послушника из захудалого монастыря. И все склоняют головы перед избранным.

– Ты сама себе противоречишь, – устало возразила Бэх. – Если Лентал – святой паладин, он сможет защитить талиссу не хуже, чем я.

– Сможет, – согласилась Зирментай. – Но ровно до того момента, пока Ашшарат сочтет это необходимым. Когда же она решит, что жертв уже слишком много…

– Что же мне делать?! – Бэх едва ли не выкрикнула эти слова в лицо богине.

Впервые с той поры, когда священный меч Тигра коснулся ее плеча, Бэх почувствовала себя полностью беззащитной. Она с трудом могла понять, как сражаются воины, не чувствуя в душе божественного огня, не видя перед собой высшей цели.

Убийство ради убийства. Кровь ради наживы. Ей это всегда было глубоко противно.

И именно теперь, когда ей и ее друзьям скоро идти в бой, выясняется, что ее бог, бог, которому она открыла свою душу, – лжец, присвоивший себе то, что иначе ему бы не принадлежало…

– Я предлагаю тебе свое покровительство.

Девушка почувствовала, как неприятный холодок прошел по ее спине.

Поговаривали, что в мрачных культах Орробы и Айригаля не было пути назад. Правда, вымысел – какая разница, Бэх не слишком об этом задумывалась, не собираясь становиться жрицей ни одной, ни другого.

Остальные же, по крайней мере, большинство из них, предоставляли своим жрецам выбор.

Тайно переметнуться на сторону другого божества – это предательство. Но каждый служитель бога войны знал формулу, освобождающую его от обета, и был волен произнести ее, когда сочтет нужным.

– А как же Тигр? – растерянно проговорила Бэх.

– Кто мешает тебе и дальше поклоняться ему? Тысячи и тысячи людей посещают его храмы, молятся, приносят жертвы и дают обеты. Разве для этого обязательно пройти посвящение?

Она была права. Ни один жрец Темеса не забывал принести жертву Юрайе, отправляясь в плаванье, и шел в храм Ашшарат, когда его жена собиралась подарить ему наследника.

– Я знаю, что это может оттолкнуть тебя, – Зирментай поднялась со своего трона и теперь казалось, что ее голос звучит со всех сторон одновременно, – но я скажу больше. Ты мудра и верна, но я призвала тебя не за тем, чтобы заполучить еще одну жрицу. Дело не в тебе, дело в талиссе. Я приму тебя под свою руку, но не только и не столько из-за твоих достоинств. Без Силы, настоящей, реальной Силы, талисса погибнет.